Мягкие пушинки снега падали мне на лицо, когда я пытался всмотреться в переплетение нитей, которые стали основой гобелена созвездий. Смертные видят в звёздном небе красоту, недостижимые просторы, но подобные мне всегда умели заглянуть за край. Оседлать солнечный ветер, раствориться в потоке фотонов и на крыльях невесомости промчаться через пуповину времени, собирая воедино разрозненные знаки будущих событий.
У смертных есть сказка, в которой мальчик пытался собрать из ледяных кубиков слово «вечность». Был ли я проклят Творцом, или созданная нашими руками вселенная неуклонно приближалась к своей гибели, но в моём случае кубики всегда складывались в слово «катаклизм».
И этот день… он не стал днём приятных исключений. Комета прочертила небосвод, разрубая гобелен. Таких шрамов с каждым годом становилось больше, и не требовалось носить титул Прорицателя Судьбы, чтобы увидеть в этом очередной трагичный знак.
В прошлый раз комета устремилась к Лондону. До рези в глазах я созерцал её пламенный хвост, разбирал его на плазму и мусор, очищал зёрна истины от плевел мёртвой плоти космоса. И то, что мне открылось в пламени…
За спиной раздался шорох. Странно. Смертным нечего было здесь делать — ночью, на вершине небоскрёба, с которого мне казалось проще докричаться до небес. Не тех Небес, которые отвергли и забыли падших. А тех небес, которые хранили гобелен, которые блестели жемчугом далёких светил и дарили людям — нашим детям — свет. Годы заточения не заставили меня забыть о том, за что мы сражались.
Сражались, да… Существо позади меня заверещало и прыгнуло вперёд, намереваясь пронзить моё смертное вместилище когтями. Я видел его изувеченное, покрытое глазами и присосками тело, видел его стремительный рывок ещё до того, как это в действительности произошло. В ночном небе вся сеть вероятностей отражалась как в огромном зеркале, все исходы были мне уже известны. А я… я просто сделал выбор. Сколько себя помню, падшим всегда приходилось выбирать.
Густые, почти плотные тени метнулись к немолодому мужчине в пальто, короткие волосы которого трепал завывающий ветер. Тени наслаивались друг на друга, рвались и загибались, приобретая форму тонких клинков. Слишком поздно посланная тварь сообразила, что Герхард Либнер, разменявший четвёртый десяток частный детектив, умеет не только предсказывать будущее, но и отстаивать настоящее. Два чёрных крыла, сотканных из блестящего мириадами звёзд мрака, бесшумно развернулись и описали широкую дугу, когда мужчина невероятно быстро повернулся к неприятелю лицом, припадая на одно колено. Маховые перья, больше похожие на антрацитовые ятаганы, с лёгкостью разрубили взмывшее в воздух изломанное существо. Тварь пала, не издав ни звука. Видимо, её хозяин решил, что для адской машины убийства способность говорить, чувствовать и размышлять — непозволительная роскошь.
— Мой герцог, как же низко ты пал, — устало прошептал мистер Либнер, складывая за спиной тающие в сумраке дымчатые крылья. Сухая поджарая ладонь поскребла щетину на впалой щеке — когда снова и снова окунаешься в бурлящую Реку Времени, чтобы прозреть грядущие события, поневоле теряешь интерес к уходу за вместилищем. Да, надо бы побриться. И… поспать.
Но сначала необходимо было убедиться в том, что знамения не врут. Этой ночью город фонтанировал тьмой, которая изливалась из кротовых нор, протянувшихся сюда от самой Бездны. Много новых падших появилось в Лондоне. И мистер Либнер хотел знать, кому из них он может доверять. Легко взбежав на парапет, детектив сделал шаг в пустоту и упал с крыши, ослабляя вокруг себя законы притяжения, которые эоны лет назад сам же и писал.
Острая боль ожога пронзила ладони столь внезапно, что бывший преподобный едва не выронил книгу.
Скоро?
Немедленно. Сейчас же!
Эшемаил словно наяву увидел перед собой рабису, разъярённого надуманной непокорностью. Пушистый белый мех лоснился и блестел, но всюду был покрыт странными чёрными узорами, похожими на татуировки. Узоры плавно извивались и меняли форму, произвольно странствуя по мощному мохнатому телу - видимо, заменяли пожирателю этакий кошачий хвост, "виляющий" от недовольства. Покрытая коротким пушком пасть возле широкого носа вздыбилась складками, обнажая чёрные дёсны с острыми клыками. Низкий, грозный рык вырывался из пасти прямоходящего зверя вместе с сухим дуновением зарождающегося пламени.
Эш протянул руку... и вдруг понял, что поглаживает высокий фикус. Ну, учитывая связь Азриэля с растительным миром... может, рабису тоже было приятно!
Вряд ли. Жуткая боль, опалившая ладони, постепенно утихала. Азриэль никогда не отказывал себе в удовольствии вспылить, но на долгие обиды ему не хватало терпения. Ему ни на что не хватало терпения, кроме вечного ухода за любимыми цветами.
Интересно, как скоро заточённый падший додумается отрастить на обложке книги ядовитые шипы? Бредовая и одновременно гениальная идея пришла Эшемаилу в голову: если купить несколько семян, то рабису с большей готовностью займётся их взращиванием, чем будет систематично от приступов злости поджигать, колоть и резать уголками страниц пальцы своего терпеливого ангела.
Видимо, даже заточение в Бездне было не напрасным. Ведь теперь, миллионы лет спустя после знакомства с капризным рабису, Эшемаил наконец-то мог поносить своего дикого принца на руках!
— По крайней мере она будет жива, — глухо отозвался парень, сморгнув скопившуюся в уголках глаз влагу. — По вине одного из таких ангелов она и погибла. Люси была единственным родным для меня человеком, учитель. Я не могу от неё отказаться! … — Его нельзя просто так отпускать, — с тоской пробормотала женщина, прикрыв потяжелевшие веки и покачав головой. — Есть идеи? В конце концов, этот парень — твой ученик.
— Не очень-то я хороший учитель, раз не заметил как на него влияет осквернённый артефакт. Не очень-то он способный ученик, раз позволил себя втянуть в настолько поганую историю, — задумчиво потёр подбородок Лайлитам и перевёл усталый взгляд на Голубку, периодически лапавшую скрытую под одеждой филактерию прямо на глазах у остальных. Серьёзно, могли бы найти специальную комнату для уединения, а не разводить срамоту в храме божьем. — Послушай, я дьявольски обаятелен и умею сжигать… всякое. На этом список моих талантов стремительно иссякает, поэтому если идеи есть у тебя — прошу, не стесняйся, поделись.
Намару вновь подпёр щёку ладонью, повернулся к отчаянно старавшемуся избавиться от пут святому брату и тяжело вздохнул глядя за его тщетными попытками. И почему всё так сложно? Звонить страдавшей… или пока, скорее всего, ещё наслаждавшейся последствиями приёма наркоты Баториэль отчаянно не хотелось: чем быстрее они тут разберутся, тем лучше будет для всех.
— Вернёмся к тебе, юный экстрасенс. Ты вообще видел каких цирковых уродцев из себя представляют те, кто получал дары Привязанного? Даже если тебе скормили правдивую историю, ты серьёзно собираешься приговорить её к «жизни» в теле приносящего человеческие жертвы многоглазого монстра только от нежелания её отпустить? Душу твоей любимой сестрёнки искалечат и от неё в этой твари не останется уже ничего.
Нуску неопределённо передёрнул плечами и откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки.
— Если же способ вернуть девочку к жизни действительно существует, не кажется ли тебе, что стоило обратиться по другому адресу? Как минимум не к раздающему осквернённые предметы тюремщику-педофилу?
— Если же способ вернуть девочку к жизни действительно существует, не кажется ли тебе, что стоило обратиться по другому адресу? Как минимум не к раздающему осквернённые предметы тюремщику-педофилу?
— Но… она говорила со мной. Она… — с каждым произнесенным словом парень съеживался всё сильнее и сильнее, на приятном лице появлялась несчастная, чуть плаксивая гримаса.
Голубка, проницательно взглянув на «воспитывающего» своего крестника дьявола… с усмешкой покачала головой и отняла ладонь от сокрытой под одеждой звезды. Похоже, на сей раз ей не придется пускать в дело демонические филактерии. Тем лучше — от одной ей сегодня уже пришлось избавиться, ибо мука сидящего внутри демона становилась слишком сильной даже для проведенного над звездами ритуала. Поверхность филактерии начинала разрушаться в присутствии Голубки.
Наконец, Лемуэль не выдержал: из горла парня донесся тихий, глухой плач, голова бессильно упала на грудь мирской одежды — Голубка поймала птенчика, не позволив ему даже переодеться. Интересно было представлять себе то, как не самая сильная женщина наваливалась на довольно крепкого парня и с легкостью привязала его по рукам и ногам к стулу, заодно притащив в эту самую комнату.
— Мамин… мамин медальон, — хрипло прошептал святой брат, со свистом втянув в легкие воздух и воззрившись заблестевшими глазами на своего учителя. — Люси начала говорить со мной, когда я надел его. Я нашел его на своей кровати пару дней назад.
— Он сейчас на тебе? — вклинилась Голубка, прищурившись и исподлобья разглядывая бедолагу.
— Нет, я… я сейчас пришел именно за ним. Он… в моей прикроватной тумбочке, — хрипло прошептал парень, тряхнув головой. — Почему вы?..
— Я уничтожу его. Будь добр, успокой парня, — бросила женщина, коротко кивнув дьяволу и развернувшись, чтобы выйти из комнатушки. Лемуэль вскрикнул, подавшись вперед и едва не грохнувшись на пол вместе со стулом.
— Нет! Может… может, ещё есть возможность сделать что-то с Люси! Учитель, прошу! — взмолился парень, испуганно вращая карими глазами.
Лондон
Эшемаил тихонько рассмеялся, почти с безумным блеском в глазах прижав ещё теплую книгу к груди. Кожу ладоней всё ещё пронзительно жгло ноющей болью, но это казалось абсолютной малостью. Вспышка ярости Азриэля словно привела тоскующего дьявола в чувство: рабису почти не изменился. Это по-прежнему был Азриэль — тот самый Азриэль, которого кингу некогда называл своим, которого укрывал во сне своими крыльями ещё до того, как они стали бумажными и слишком «колючими». После этого пожиратель рычал, что это стало неудобным, но всё же позволял так себя укрывать. Всё тот же вспыльчивый, полыхающий огнем при малейшем недовольстве Азриэль. Всё столь же... теплый.
Тряхнув растрёпанной головой и запрокинув серые глаза к небу, Эшемаил вдохнул полной грудью и бодро зашагал по мельтешащим прохожими улицам Лондона. Ему действительно нужно отыскать эти семена.
Знать бы только, где их продают. В цветочном магазине, быть может?
Смотреть какие невыносимые страдания переживает потерявший близкую родственницу парень тяжело даже дьяволу, повидавшему много утрат за тысячелетия существования. Впрочем, Лайлитам не позволил себе такую роскошь как проявление бурных эмоций — тем более, к сочувствию примешивалось и нешуточное раздражение. Он ведь знал с чем Лемуэлю придётся столкнуться в своём расследовании, специально одарил его защитой от подобных фокусов, но только всё оказалось бессмысленно.
— Погоди-ка, — произнёс падший и поспешно схватил Голубку за руку, чтобы остановить женщину перед тем как она покинет сие уютное обиталище. — Я пойду с тобой. Артефакты Привязанного это не игрушки… кхм… в некотором, конечно, роде.
Клинок Рассвета выпустил локоть Евангелины и поднялся со стула, всё ещё не отводя взгляда от непутёвого крестничка, вляпавшегося в неприятности по самую макушку. Для нуску контакт с зачарованным медальоном тоже был далеко не безопасен, но он перед уничтожением филактерии собирался убедиться в невозможности вернуть девочку, раз уж дал Лемуэлю обещание.
— Если есть шанс её спасти, я всё сделаю. Если такого шанса нет, тебе придётся смириться, дружок. Поверь, обитая в этом проклятом предмете твоя сестра мучается куда сильнее чем ты, и уж заточивший её там вам точно не помощник.
— Если есть шанс её спасти, я всё сделаю. Если такого шанса нет, тебе придётся смириться, дружок. Поверь, обитая в этом проклятом предмете твоя сестра мучается куда сильнее чем ты, и уж заточивший её там вам точно не помощник.
Голубка в ответ лишь непонимающе нахмурилась — притом на фоне оживившегося, благодарно смущенного лица Лемуэля показавшись грозовой тучкой, заслонившей солнце. Женщина не поняла намерения демонического «учителя» святого брата — если сестра Лемуэля пыталась завербовать своего брата в услужение Привязанному, она была однозначным злом. Сорняком, который следовало вырвать, дабы на истязаемой им почве сумели врасти новые побеги. Медленно покачав белокурой головой, святая бросила на привязанного к стулу паренька настороженный взгляд, прежде чем со вздохом отвернуться и выйти в коридор крипты. Дверь захлопнулась за нею с глухим скрипом.
Комната Лемуэля не отличалась от прочих спальных помещений подземного уровня церкви ровным образом ничем: простые, без изысков, кровать и комод с приколоченным над ним распятием, книжный шкаф, письменный стол, и разбросанные по обыкновенному бежевому ковру листки бумаги. Распечатки с какого-то сайта с картами, по всей видимости — некоторые отметки на этих картах живо напомнили дьяволу о более чем насыщенном деньке. Несколько отмеченных и перечеркнутых крестами магазинов игрушек, городские парки и даже порт; яростно нацарапанные пометки гелевой ручкой и отпечатки пальцев из-за жирных чернил ненавязчиво намекали на то, что его «крестник» действительно занимался своим делом.
Некоторые аспекты, впрочем, самую малость удивляли. Если Лемуэля затронула скверна архигерцога, то почему он всё ещё пытался разыскать игрушки? Не могло быть сомнений, сегодня парень был по-настоящему не в себе и, очевидно, действовал с чьих-то шепотков на краю сознания. Его сестрёнки, вероятно? Но почему тогда эти самые игрушки, если они являлись аккурат-таки импровизированными агентами Асмодея?
Ему слишком мало платят за такое дерьмо. А нет, постойте — ему не платят совершенно.
Сдвинув верхний ящик указанной прикроватной тумбы, Лайлитам увидел его. Стоило отметить, дизайн у этой штуки был… чудным, по меньшей степени. Стеклянная капля с заключенными внутри семенами одуванчика и донышком, насыщенным… фосфором, или чем-то в таком духе, из-за чего весь медальон едва заметно светился.
По крайней мере, такое предположение сумел бы выдвинуть кто-либо, не знакомый со всем сверхъестественным дерьмом.
Металл на цепочке казался старым, отполированным касаниями рук и трением о шеи. Не походила эта штука на банальный сувенир, честно говоря… хотя в интернете наверняка можно было бы отыскать что-нибудь подобное.
— Ну... твори свою магию, демон, — буркнула Голубка, прислонившись спиной к стене. Впрочем, расслабляться даже на секунду она и не думала — ладонь левой руки вновь покоилась на филактерии.
Сообщение отредактировал Фели: 24 февраля 2017 - 13:18
— Так-то лучше... — Резюмировала Эми, но на мгновение задержалась, — Кэти, только тебе и по большому секреты скажу, я ведь теперь владею ритуальным агентством "Последний приют". От клиентов отбоя нет, так устаю... скоро приобрету платиновую карту вашего салона, помяни мое слово, — Падшая выразительно подмигнула блондинке перед тем, как окончательно покинуть её. Конечно, она рассчитывала, что через несколько минут Кэти станет "по большому секрету" ходячей рекламой её агентства. И очень милой рекламой, надо сказать.
Первым делом Эми заскочила, естественно, на маникюр. А потом уже пошло-поехало. Она обежала весь салон красоты, сделали всё, что только было возможно: спа с предложенным шампанским и десертом, косметолог с глубоким очищением, визажист с естественным макияжем, парикмахер с выпрямлением прядей и выравниванием там, где что-то выбивалось из общей гармонии образа. И вот она на массаже.
— Ну как тебе перезагрузка, Эмили? — резко выпрямившись, проворковала девушка перед входом в кабинет массажа.
— Супер! Давно я так не расслаблялась... — рыжуля не лукавила, с новым штрихом каждого из специалистов она чувствовала, как её покидала одна плохая мысль. Повисла небольшая пауза.
— Проходи, сейчас массажист подойдет. Он новенький, не суди строго, — добавила как-то скомкано девушка и исчезла. Эми не помнила, чтобы в этом салоне были мужчины в сфере услуг, но может что-то изменилось. Девушка, в ожидании роскошных спа-процедур премиум-класса, обнажилась и легла на массажный стол, она была в предвкушении погружения в блаженство, негу таинственного и блистающего великолепием Востока. Забыться о мелких заботах вроде распыления какого-то там очередного страшного монстра. Эми хотела подарить себе несколько минут покоя и расслабления, чтобы мастер салона позаботился о её коже, сделав обертывание, либо пилинг. Отдохнуть не только душой, но и телом, ведь каждая клеточка её организма хотела задышать с удвоенной силой! Она слышала, как вошел массажист, почувствовала, как его сильные руки легли на её тело и начали неспешно разминать шею и плечи. Поистине волшебный сеанс, который каждым движением восстанавливал силы организма девушки, прибавлял здоровья, расслаблял, отвлекал от суеты и проблем внешнего мира.
До тех пор, пока ласки не стали слишком откровенными, руки массажиста ласкали её ноги, ягодицы и грудь. "Какого хрена?!" Встрепенулась Эми.
— Эй, я не оплачивала эротический массаж! — девушка перевернулась, сбрасывая с себя крохотное полотенце и ещё больше обнажаясь. Опасно. Если учитывать намерения массажиста, этот жест мог лишь усилить его порывы, но никак не охладить. Что?
— Брайан? Какого черта! — Эми непонимающе смотрела на своего полуобнаженного водителя, в то время как сама была абсолютно голой.
— Я волновался, Эми. Знаешь. Мои звонки не удостоились твоего внимания. И я решил, что дело плохо. Но все-таки попробовал предварительно обзвонить твои любимые места пребывания. И... о, чудо! Ты оказалась здесь, — Брайан прикусил губу, любуясь телом Эми.
— Я бы ответила, если бы хотела, чтобы меня нашли! — Эми негодовала. "Как его вообще сюда пустили? Да ещё под видом массажиста?!" — но теперь ты убедился, что все в полном порядке? — девушка развела руками, демонстрируя себя во всей красе. У неё действительно именно сейчас было все в порядке.
— Убедился! Ты невероятно красивая... — Брайан прильнул к её губам, продолжая страстно ласкать тело девушки.
— Остановись! — Эми с силой оттолкнула от себя парня, вскочила и натянула халатик салона, — не приближайся ко мне! Знаешь, если хочешь заслужить повышение таким вот образом, мог бы просто сказать! — Девушка с шумом открыла дверь кабинета и выскочила наружу. "Черт." Она прислонилась к холодной стене и с силой ударила в неё кулаком. Эмили не раздумывая бы прыгнула сейчас в объятия Брайана, ведь никакие обязательства по контракту больше не сдерживали её. Но была ещё Бель. И эта Бель реальная такая проблема. Потому что девушка не хотела двадцатиминутной страсти, ей нужна была страсть на века. "Черт. Черт. Черт. Чтоб тебя." Эми с силой открыла дверь массажного кабинета снова.
— Брайан, у меня ещё осталось несколько процедур, и чтобы твоя задница была через пять минут в машине. Все ясно? — не дожидаясь ответа, девушка захлопнула дверь, плотнее затянула свой халатик и стремительно направилась в сторону следующего кабинета. Брайан помассировал переносицу. Не совсем этого он ожидал, но Бог с ним. Только появившись в холле салона красоты, парень был буквально атакован несколькими клиентками и служащими салона, которые наперебой предлагали ему то чай-кофе, то номера своих телефонов. Но Брайан мужественно прошел сквозь эту толпу по направлению к выходу.
Вскоре и Эми вышла из салона красоты. Она только покачала головой, садясь в машину.
— Как тебе могла прийти в голову такая мысль? — Девушка с вопросом в глазах взглянула на парня. В ответ он лишь завел двигатель и поехал по ночным улицам города.
— Знаешь, я ведь давно люблю тебя... — Бель обновленным взглядом посмотрела на Брайана. Кажется, за время их знакомства парень значительно повзрослел и возмужал. Могло случиться так, что именно её появление в его жизни спровоцировало вот такой рост? Да, нет... ерунда...
— Разлюбишь. — Резко отрезала Эми и с поддельным интересом начала разглядывать проносящийся мимо пейзаж, — ты ведь совсем меня не знаешь, — значительно тише добавила она.
По дороге к офису Эми незаметно для самой себя задремала. Сказать честно, она уснула так сильно, что даже третья мировая вряд ли разбудила бы её сейчас. Брайан со вздохом поднял девушку на руки и отнес в спальню.
— Спи, моя лунная принцесса, — только и сказал он, выключая свет и закрывая дверь в комнату Карен. Собирался Брайан оставить попытки "заслужить повышение", забыть её, оставить в покое? Только не сейчас!
Ровно два оборота сделал маленький сапфировый шарик вокруг своей оси, летя сквозь холодную Бездну, раскинувшуюся между исполинскими расстояниями, разделяющими осколки света тепла и жизни друг от друга. Белая звезда посылала слабые лучи сквозь эту пустоту, согревая на малую долю маленькое серо-белое пятно на лике планеты, которое без дополнительных приборов ни за что не рассмотришь. И это место, по переплетению весьма загадочных, порой пугающих, а иногда и вовсе случайных переплетений судьбы стало сосредоточением весьма примечательных событий, которые навсегда изменили судьбы некоторых людей...и не людей.
Унылый серый дождь моросил по ровному асфальту, сливаясь в потоки и реки, падающие водопадами в решётки стоков. Прохожие, казалось, не замечали такой незначительной непогоды, готовые явно к большим проблемам от изменчивого настроения туманного Альбиона. Да и, по правде сказать, сейчас по сырым и серым улочкам, улицам и широким проспектам бывшей столицы мира разлилась практически материальная тревога и напряжения. Слишком много мелькало жёлтых полицейских курток, слишком часто раздавался вой сирен а в уголках глаз обычно довольно сдержанных лондонцев залегла паутина тревоги и нервозности. Всего два оборота вокруг своей оси сапфирового шарика и столь много изменилось в одной небольшой точке на планете Земля.
Если скользнуть немного дальше по улице Кингсмит, обогнуть памятник Георгу Четвёртому из успевшей изрядно позеленеть бронзы и нырнуть вдоль узкой улочки святого Луки, разбрызгивая из-под обуви в разные стороны холодные брызги от натёкших луж (попробуй найти нормальный сток, когда улица целиком вымощена брусчаткой и вообще словно выдернута из 19 века) и забежать под тепло мигающую вывеску ирландского паба с запотевшим квадратным смотровым окном, то можно оказаться в весьма примечательном образчике "низкой" Лондонской культуры.
Уютное тёплое помещение необычайное людное как для сырого прохладного полудня. Но если город внезапно стал лететь к чертям....поверьте, мужчины бывают ещё большими сплетниками, чем женщины. А уж если дело дошло до посиделок в пабе то и вообще можно промолчать.
Не смотря на обилие различных футбольных плакатов, флагов футбольных клубов и прочей фанатской символики взгляды многих посетителей были прикованы вовсе не к мировому чемпионату на синем экране а к сюжету свежих новостей "BBC".
Опрятная и ухоженная ведущая с пучком русых волос на затылке отработанным голосом и с несколько взволнованным лицом передавала в прямом эфире текущие новости.
-...последние события в центре Лондона остаются неизвестными. Напомним, что два дня назад по городу и окрестностям начал распространяться так называемый "Шум" - явление непонятной электромагнитной природы, которое распростр... - изображение подёрнулось и пошло рябью "белого шума", выдавая какой-то странный хрипяще-булькающий звук...и особо восприимчивым показалось, что беспорядочное мельтешение "зерна" складывается в многочисленные глаза. - ....иоэфире и сети Интернет. Происходят нарушения в электроснабжении и транспортном сообщении. Наиболее подвержены сбоям электронные сети. Премьер министр выступил с призывом сохранять спокойствие пока государство работает над решением этих проблем и старается максимально снизить число жертв техногенного бедствия. Однако ультрарадикальная "зелёная" группировка "Союз благоденствия" тут же выступила с обвинением корпорации "Панхея-тек" в разработке неизвестных технологических приспособлений, которые стали причиной "Шума". Не смотря на маргинальность, эта группировка смогла весьма быстро завоевать поддержку среди обычных граждан и день спустя были развязаны массовые акции протеста и призыва "Панхея-тек" к ответственности, которые весьма быстро вылились в массовые погромы. В данный момент в центр Лондона созваны полицейские силы по поддержа...
Экран телевизора опять растворился в серо-белых помехах Шума.
- Чёртова дрянь совсем уже не работает! - зло проворчал усатый седой бармен, бесполезно клацая пультом под возросший гул посетителей, которые ринулись обсуждать новые крохи информации и перетирать в звёздную пыль немногочисленные семена слухов.
Трафальгарская площадь
На площади было удивительно мало туристов. Удивительно мало как для обычного Лондона а не переполошённого пчелиного гнезда, в который он превратился. Атмосфера чрезвычайнонго положения так и витала в воздухе, грозясь обрушиться комендантским часом и усиленными патрулями полиции на головы обывателей. Однако один конкретный человек...вернее, некто в теле человека не сильно обращал внимание на творящееся вокруг безумие и если и ощущал эту разлитую в воздухе тревогу, то предпочитал быть к ней глухим.
Просто иногда всего бывает слишком много за очень короткий промежуток времени. По-птичьи вжав светловолосую макушку в плечи и поплотнее закутавшись в лёгкое осеннее пальто Эшемаил сидел на промокшем граните постамента памятника Нельсону и прижимал к груди спрятанную от непогоды книгу как единственный якорь державший его в этом холодном и безразличном к чужой боли миру. Не смотря на горевший в сердце дух дьявола облик светловолосого мужчины всё же обрёл черты измождённости и глубокой надорванной печали, которая тлела в глубине глаз обращённых в сторону такой близкой, но такой далёкой церкви, которую сейчас укрывала пелена дождя.
Рядом раздались влажные хлюпающие шаги, но намару не обратил на это внимания, лишь посильнее прижав к себе гревшую грудь книгу.
Но вместо того, чтобы удалиться, шаги прекратились ровно тогда, когда достигли максимального напряжения в ушах Эшемаила.
- Мистер Чарльз Салливан? - раздался хорошо поставленный и ровный баритон над поджавшим под себя ноги дьяволом.
Слегка качнув головой, Эш медленно, словно нехотя оторвал взгляд от церкви и поднял его на стоящего перед собой мужчину. Безупречный костюм "тройка", очки с прозрачными стёклами и в чёрной оправе, перстень на указательном пальце ладони, сжимавшей поднятый над головой чёрный зонт, защищавший безупречный облик мужчины от дождя. Словом - породистый аристократ с лёгкой тенью учтивости и задумчивости на лице.
Чарльз качнул головой и слегка хрипло спросил:
- Даже если так?
- Департамент полиции. - мужчина достал из внутреннего кармана своего пиджака полицейский значок и продемонстрировал его Эшемаилу. - Офицер Галлахад. Будьте так добры - проследуйте в мою машину. Мы хотим задать вам пару вопросов в отделении.
"Галлахад? Прямо как в сказке про короля Артура?" - про себя усмехнулся Чарльз, но всё же поднялся со своего насеста, на мгновение замирая и сжимая книгу под своим плащом, которая словно боднула его по рёбрам, предлагая разобраться с помехой прямо здесь и сейчас.
"Не сейчас...не надо." мягко подумал падший ангел, ласково и успокаивающе поглаживая корешок. Кажется, это сработало. Слегка склонивший голову Галлахад наблюдал за этой странной сценой, но не проронил ни слова. Лишь галантно перевёл половину зонта над голову блондина.
Особняк Эрзсебет
Чем бы ещё заняться в огромном пустом доме, когда родителей нет, зато есть огромные запасы шоколада и полное бессмертие? Эрзсебет пришлось решать эту проблему и справилась она весьма хитро - в своём стиле. То есть - просто приступила к уничтожению этого самого шоколада, который попал в её цепкие ручки отнюдь не всегда законными способами. Но эй - у каждого падшего есть своя мечта в этом сером мире - так почему бы ей не быть...такой? По крайней мере отдохнуть от хитрых и многоступенчатых планов рабису стоило.
Но её шоколадный рай в особняке в один прекрасный день прервался немилосердный звонок, который своим раскатистым басовитым гулом напоминал фильмы ужасов, где группа подростков забиралась в пустующий викторианский особняк и сталкивался с ужасным чудовищем. Пфа, что за глупость!?
Немного недовольно шлёпая босыми ножками, Эрзсебет сбежала по ступеням лестницы и вовсе не собираясь выпускать уже надкусанной плитки шоколада из ладошки. Слегка неловко потянувшись, девочка провернула массивный замок входной двери и слегка поёжилась от ворвавшейся в тёплый дом сырости и прохлады вместе с каплями моросящего дождя. И прямо на пороге стоял широко и приветливо улыбающийся парень в чёрном костюме-тройке. В руке он сжимал алый поводок с весьма...не внушительным псом. Хрюкающим и пялящим чёрные глазки мопсом, если точнее.
- Привет, малыш. - парень улыбнулся ещё шире и немного присел на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с девочкой. - Меня зовут Эггси, а это сир Локхарт, - он потрепал своего мопса по холке, - мы из службы ювинальной службы короны. Твои родственники волнуются за тебя и сейчас происходят некоторые...перетряски в вопросах наследства твоих родителей. И я здесь, чтобы защитить твои интересы в случае чего. Не против, если мы прокатимся в наш центр? Там сейчас ждут твои родственники и мы сможем всё обсудить. Вот моё удостоверение, вдруг чего.
Эггси достал из кармана кожаный бумажник и раскрыл его перед падшей, давая посмотреть удостоверение работника службы.
Антикварная лавка
Спокойствию, порядку и приятному запустению лавки не было положено судьбой длиться долго. Каким бы ни был печальным факт - но уютное и тёплое гнездо, которое свил нуску #1 (по версии коллегии неберу) окончательно и бесповоротно превращалось в чёртов проходной двор.
Именно к этому выводу пришёл раздражённо идущий из глубины своей лавки экс-герцог на звенящий звук, который разнёсса от открытой новым посетителем двери. И уж лучше этому некто действительно прийти за чудесным образцом часового механизма 18 века чем начать втирать очередную политическую муть о Тиранах и прочей демонической подтанцовки, которая успела застрять камнями в почках ещё несколько тысячелетий назад .
Но, как ни странно, по ту сторону прилавка Лайлитама ожидал не очередной эмиссар царя и владыки местного Двора и даже не развязная партейка золотой магической молодёжи. Только скромно и учтиво улыбающаяся светловолосая девушка в строгом костюме.
- Мсье Эмиль? - формально осведомилась она, сверкая белыми зубками и без лишних обиянков протягивая хозяину антикварной лавки удостоверение. "MI6". - Не против прокатиться со мной? У нас есть к вам несколько вопросов. Уверяю вас, это не займёт много времени.
Не смотря на мягкость и приветливость улыбки в глазах юной девушки можно было увидеть сталь. Что же, радовало одно - это не демон, служка Тирана или ещё чёрт знает что с рогами...так ведь?
Иногда Лайлитама посещали весьма занятные мысли — а когда лавкой управлял сам мсье Эмиль Ребер, в неё тоже забредали исключительно связанные с чем-то странным и мистическим посетители? Судя по встрече с Винстоном, предположение это было недалеко от истины и в таком случае Клинок Рассвета, пожалуй, оказал французу услугу ещё большую, чем планировал изначально при переселении в его тело. Намару смерил вежливую (в кои-то веки) блондинку внимательным взглядом и не обнаружив никаких признаков демонического присутствия, широко улыбнулся миловидной представительнице британской разведки.
— Если вы ищете иностранных шпионов, то могу уверить что вы ошиблись адресом, мисс... — мужчина опёрся локтями о прилавок, поблёскивающие золотистыми искорками голубые глаза немного сузились и следующие слова прозвучали для девушке совсем по иному. — Ответьте, куда и зачем прокатиться? Эти вопросы меня очень сильно волнуют, золотце.
- Привет, малыш. - парень улыбнулся ещё шире и немного присел на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с девочкой. - Меня зовут Эггси, а это сир Локхарт, - он потрепал своего мопса по холке, - мы из службы ювинальной службы короны. Твои родственники волнуются за тебя и сейчас происходят некоторые...перетряски в вопросах наследства твоих родителей. И я здесь, чтобы защитить твои интересы в случае чего. Не против, если мы прокатимся в наш центр? Там сейчас ждут твои родственники и мы сможем всё обсудить. Вот моё удостоверение, вдруг чего.
Эггси достал из кармана кожаный бумажник и раскрыл его перед падшей, давая посмотреть удостоверение работника службы.
Слушая клерка маленькая, но очень уж решительная рабису откусывала кусочек шоколада, причем достаточно громко откусывая, словно указывая подобным образом, что она слушает этого парня. Документу достался внимательный взгляд - такой же достался и самому Эггси. Вроде настоящее удостоверение, да и пистолета она не видит у него.
Но почему-то Эрзсебет не спешила доверять незнакомцу. Совсем. Вообще, по хорошему, она бы закрыла дверь, громко хлопнув перед его лицом, и в следующее мгновение отчаянно звонила одним очень важным вампирчикам, чтобы те уладили вопросы, но...
Этот милый песик!
- Ты странный, - проговорила Эрзсебет, - и я тебе не верю. Но ладно, в конечном итоге - что может пойти не так? - она невинно улыбнулась, как-то кокетливо, даже игриво подпрыгивая на месте, приглашая парня и пса в коридор, - пойду приоденусь, - протянула она тоненькую ножку, намекая, что в пижаме - что на этой девочке выглядела комично и... мило - она никуда не поедет.
Через пару мгновений она вернулась, сменив сменив пижамку на милейшего вида кофточку и рубашечку. Лениво, даже немного сонно Абигейл ухватилась за свой плащик, чтобы в следующее мгновение протянуть ручку парню, неимоверно милейшим образом улыбаясь:
- Пойдем?
Странно. До того, как ручки Эрзсебет дотянулись до ламмасу, она себя так не вела. Так... легко. Игриво, можно даже сказать.
Сообщение отредактировал Лакич: 24 февраля 2017 - 20:13
Чем дальше Эниоталь уходила от Собора, тем сильнее крошилась реальность вокруг, как будто только магия тауматургов ещё держала невидимые скрепы, не позволяющие островку Убежища Харона истаять по частям. Всё здесь было перемешано: осколки древних цитаделей и стены достаточно современных зданий, мраморные мостовые и асфальтные дороги. Словно кто-то время от времени менял серое Убежище и яркую реальность местами, заставляя их проникать друг в друга рваными, исковерканными образами. Халаку помнила подобный ритуал - только величайшие из мудрецов её Дома, освоившие знание путешествий между Сферами, могли жонглировать мирами. В сочетании с тем фактом, что Магдиэль сумела стянуть пространство вокруг своей квартиры в новый Бермудский Треугольник, в голову просились очевидные мысли: мятежная халаку близко.
Да только добраться до неё оказалось совсем не просто. Убежище разрушалось не само по себе, и уж тем более не от старости - погибель мира за Гранью, безжалостный Вихрь резал саму серую реальность, как раскалённый нож режет масло. Потусторонний ветер вырывал из островка целые участки, как оголодавший рабису вырывает мясо из тел поверженных врагов. И прямо в центр этого Вихря лежал путь Эниоталь.
Легко сказать - пройти в сердце Вихря. Если бы сделать это было столь же легко... Жестокие порывы рвали Плащ Тьмы, что скрывал ее от чужих глаз, вместе с ним оставляя раны на ее смертном теле, пусть боль игнорировалась, отодвигаясь на задний план. Бывали мгновение, когда Эниоталь казалось, что дорога под ногами вот-вот исчезнет, пожранная Вихрем, отправляя ее в бесконечный полет. Однако, идти вперед она не прекращала - все вокруг говорило о том, что дорога выбрана верно, и Магдиэль где-то уже совсем близко. Осталась самая малость - только дойти.
Еще один порыв Вихря, вырванный клок этой дикой реальности, рваная царапина на скрытом тьмой предплечье. Но нет, поход в собор не был тратой времени, вовсе нет.
Очередные несколько метров остались позади и, - словно халаку пересекла невидимую стену, - жуткий Шторм исчез, оставляя напоминанием о себе саднящие раны. Глубокие царапины, что сейчас торопливо затягивались ее истинной формой. Горечь энергии душ собора, поглощенная ею, усилила внутреннюю боль, но пробудила способность исцелять внешнюю, боль не души, но тела.
Глаза цвета стылого льда внимательно оглядывали местность вокруг. Магдиэль определенно была где-то здесь.
И не только Магдиэль. Шепотки встревоженных духов наполняли разреженный "воздух" Убежища. Но духи эти не были враждебны, подобно несчастным призракам собора. Вслушиваясь в их голоса, Эниоталь распознавала псалмы почитания. Никто не гнал духов сюда, на убой через разрушительные порывы Вихря - наоборот, этим "паломникам" предоставили защиту от жуткого бедствия, чтобы блеклые тени смертных могли вознести свои молитвы тому падшему, который возвёл Загробный Мир.
Или части этого падшего. В едва различимом шёпоте Эниоталь всё чаще слышала набор енохианских звуков, от которого по всему её сверхъестественному облику бежала дрожь. Сиклос. Коса могучего Харона.
Тропка через подвешенные в пространстве руины вывела халаку к небольшой сфере, расположенной посередине широкой округлой площадки. Где-то за стеной незримого барьера медленно свивал удушающие спирали Вихрь, похожий на голодного питона. Над площадкой висели десятки, сотни бледных огоньков - души "паломников". С тихим шелестов сфера начала вращаться, раскрываясь неожиданным образом.
На небольшом мраморном кресле, который и сравниться не мог с троном-филактерией Ба'эб, сидела ещё одна халаку в своей истинной форме. Чёрный шёлк и серебро сочетались в её образе - красивом, но при этом грозном. Мука демоницы постепенно проявлялась, и ни чрезвычайно бледная кожа, ни четыре руки не могли этого скрыть. Поперёк коленей падшей лежала длинная коса вычурной формы. Артефакт тускло светился от собранной веры - веры, что текла от парящих над площадкой призраков.
Глаза Магдиэль были прикрыты - вестница смерти находилась далеко от своего тела, в поисках или плетении новых законов Убежища. Неважно. Как и любая падшая, она не нуждалась в сложных ритуалах магогеометрии. Знания были сутью демонов и управлялись движением мысли, а не чередой заученных телодвижений.
Духи никак не среагировали на присутствие Эниоталь. Видимо, падшая поступила мудро, когда решила прорваться сквозь тонкий слой Вихря своими силами, а не скверной господина.
Пару мгновений посвятив рассматриванию призраков, халаку остановила взгляд на сестре по Дому. Магдиэль была красива, холодной красотой клинка, но сейчас Эниоталь больше интересовала коса Харона, лежащая на девичьих коленях. Несколько осторожных, практически бесшумных шагов оказались, по всей видимости, вовсе не настолько бесшумными - сидящая в кресле фигура открыла глаза, глядя на неожиданную гостью.
Похоже, мироздание не собиралось облегчать ей задачу.
- Привет. - остановившись, Эниоталь чуть склонила голову вбок, словно большая черная птица, - Я не помешала?
- Помешала, - голос вестницы смерти звучал холодно и как-то... безразлично. Как будто падшая пыталась убить в себе эмоции, либо давно уже сделала это. Две ладони из четырёх легли на древко косы. Пока что без явной угрозы, лишь с честным предупреждением.
- Каким же образом другая халаку попала за Море Смерти? Я не ощущаю в тебе достаточных умений. Это место слишком далеко укрыто за тропами Убежища, чтобы кто-то кроме послушников Харона мог найти сюда дорогу. Или выбраться, как долгое время уже не могут проклятые сёстры.
- О, ну извини, сестра по Дому, - с неразличимой интонацией отозвалась Эниоталь, лишь мимолетно скользнув взглядом по опустившимся на древко ладоням. - Я шла, шла и пришла. Мой... скажем так, друг, очень желает видеть тебя у себя в гостях, Магдиэль. И он попросил найти тебя и показать дорогу к нему.
Одного взгляда, брошенного на браслет с янтарными вкраплениями, хватило Магдиэль для желчной усмешки. Пожалуй, слишком злобной усмешки для той, кто старательно огораживал себя от чувств и переживаний.
- У Привязанных не бывает друзей, только рабы. Твой архигерцог уже пытался посадить меня на поводок... собственно, поэтому мне и пришлось искать Убежище Харона. Здесь власть неберу не столь велика, поэтому я могу оценить уловку - послать в эти земли другого ангела смерти, - Магдиэль неспешно, словно ожившая текучая тень, поднялась со своего кресла. Коса на широком взмахе вспорола воздух, но вместо натужного шипения оставила за своим клинком лишь тихую, приятную мелодию, похожую на перезвон хрустальных колокольчиков.
- Я ответила архигерцогу отказом, ещё когда была слаба. Я ответила Тирану отказом, когда была слаба. Теперь же, в цитадели и при оружии, я тем более предпочту сама решать свою судьбу. И тебе советую поступить так же.
Вестница смерти не собиралась нападать, как и приближаться. Лишь тихонько пела чудесная коса в опущенной ладони. Этот звук странно успокаивал. Казалось, достаточно одного взмаха, и волшебное оружие перерубит браслет Асмодея. С другой стороны, опасно было недооценивать могущество Привязанного.
- Мы можем сразиться, но тогда не жди пощады. Либо ты можешь проверить свой поводок на прочность и, как знать, возможно столь храбрый поступок откроет для тебя ещё нехоженный путь. Рабство рано или поздно приведёт тебя к безумию, как тех несчастных сестёр из собора. Они слишком долго служили, поэтому даже обретя свободу, тратят её на подчинение всего вокруг. Печальное зрелище.
- Я имела в виду не его, - ладонь коснулась браслета кончиками пальцев, - но это, вобщем-то, не важно. - качнув головой, Эниоталь медленно сделала шаг вперед, и остановилась, с легким интересом рассматривая вычурную косу. Дивное, могучее оружие Смерти.
- Допустим, я приму твой совет, сестра по Дому, - холодные глаза поднялись к лицу Магдиэль, - Что дальше? Что ты можешь мне предложить? Прятаться тут, в Убежище?
- Я ничего не стану предлагать, - халаку отмахнулась одной из своих рук. - Свободу нельзя купить, за неё нужно сражаться. Остальные падшие настолько погрязли в гордыне, что отказываются видеть простую истину: Отец именно нас одарил своей мудростью. Именно ангелы Седьмого Дома всегда знали, что для продолжения жизни нужно убивать. То же предстоит сделать и тебе. Убить, съесть, навсегда измениться.
Вестница смерти в очередной раз взмахнула косой, описывая изогнутым лезвием широкий круг над головой. Вихрь за невидимым барьером начал мутнеть и уплотняться, набирая силу.
- На этом острове обитают падшие, как ты могла заметить. Если тебе удастся поглотить сущность другого демона, то это навсегда изменит твоё истинное имя. Даже архигерцог не сможет воспользоваться поводком, который порван.
Убить, съесть, навсегда измениться. Да, такая мысль приходила ей в голову... но откладывалась, по разным причинам. Изменится ли ее истинное имя, ее сущность, настолько, чтобы порвать поводок? Она пока не была готова проверять подобное на практике.
Фраза о других падших, что обитали здесь, сразу напомнила ей о Ба'эб - не только в плане данного той обещания.
- Да, смерть - есть начало новой жизни. Старое должно уйти, освободить место. - согласно отозвалась Эниоталь. Ангелы Седьмого Дома знали это, как никто другой. - А по поводу поглощения чужой сущности - глаза сверкнули ледяным огнем, - твоя меня более чем устроит.
Более чем прозрачное заявление не осталось незамеченным - Магдиэль атаковала ее косой, но Эниоталь с легкостью ушла от смертоносного лезвия. Видимо, впечатленная таким проворством, та замахнулась в третий раз и... выронила косу, мелодично звякнувшую о камень.
Не раздумывая, Эниоталь подобрала заветное оружие, сжала в ладони. О да!
Явно не довольная таким поворотом Магдиэль атаковала ее снова - ледяная волна разложения коснулась Жницы Смерти, но лишь слегка потрепала ее сущность. Запретное имя прозвучало в безвоздушном пространстве, послушный ее воле хаос заклубился вокруг, воздух сгустился, хватая Магдиэль прозрачными щупальцами... но, то ли влияние архигерцога здесь и вправду было слабее обычного, то ли сказывалась та неопределенность, в которой пребывала сейчас душа халаку - где-то глубоко внутри она, все же, не желала уничтожения сестры по Дому, - воздушные пути были совсем слабыми, и Магдиэль отмахнулась от них без труда. И вновь ударила леденящим касанием Смерти, погружая душу Эниоталь во мрак забвения.
Магдиэль подошла к поверженной сестре и, склонившись, подняла всё ещё звенящую чудесной мелодией косу. Сиклос равнодушно холодил руку падшей - ему было всё равно, какой халаку служить. Магдиэль взмахнула древком, и воронёный клюв вошёл прямо в грудь Эниоталь. Недостаточно, чтобы разрубить почти бессмертную сущность дочери Творца, но достаточно, чтобы на время обезвредить опасную гостью. Потому что от других гостей отбоя тоже не было. Магдиэль чувствовала их злое присутствие. Слышала их крики, когда окутанные чёрным дымом когтистые лапы пытались разорвать тугую завесу Вихря. Сёстры-из-трона воспользовались тем, что вестница смерти отвлеклась на бой, что воспользовалась мощью Сиклоса и порабощённых им духов для самозащиты вместо контроля над Вихрем.
Одна за другой из складок Вихря вылетели три халаку. Три сестры, которые нашли приют в старом реликварии - троне Харона. Три злобных, голодных и безумных духа. От одного их присутствия призраки, согнанные Магдиэль в убежище, начинали таять.
- Мы явились за косой нашего герцога, маленькая воровка, - пропела Ба'эб своим журчащим голоском.
- Ты должна ответить за своё предательство, - сухо продолжила Айя, падшая с вытянутым лицом и впалыми щеками.
- Мы не позволим тебе использовать мощь Вихря против нас, - сипло прошептала Га'а, третья халаку, похожая на старуху. Все демоницы одновременно покачали головами.
Ба'эб, Айя, Га'а... Баба Яга решила почтить убежище Магдиэль своим личным присутствием.
В отличие от сестёр, Магдиэль не сотрясала воздух угрозами и не тянула время. Вихрь начал вращаться быстрее, стягиваясь к центру. Казалось, ещё немного, и его разрушительная глотка проглотит сестёр, разорвёт их в клочья бесполезной эктоплазмы. Но хозяйки старого собора уже давно перестали быть обычными демонами. С тех пор, как их призвала в мир и поработила ведьма-носферату, которая прикрывалась именами сестёр как собственным псевдонимом, прошло слишком много времени. Вампирский культ Бабы Яги распался, сама ведьма была убита, а служившие ей халаку приняли на себя роль исчезнувшей колдуньи. Они сплотили вокруг себя выживших тауматургов, они долгие годы сражались с другим осколком культа Яги - Привязанным Безариэлем и его осквернённой паствой. И они победили. Разделили душу Привязанного на троих и сытно отобедали. Отобедали всеми, кто посмел выступить против них, после чего три сестры провели сложный ритуал и забросили целый осколок реальности - кладбище - в Море Смерти, на один из островов, созданных Хароном. Там они нашли чёрный трон, который вместил все проклятые души. Там они думали о мести. Там они пестовали голод.
Там они навсегда перестали быть ангелами.
Сёстры закричали, и от их крика воздух потемнел. Все поверхности покрыла толстая корка льда, прорастающая иглами внутрь. Рвущая душу и жадно пьющая веру. Могущество трёх халаку было настолько феноменальным, что даже Вихрь ненадолго остановился, скованный потусторонним льдом. Этих скудных мгновений сёстрам хватило, чтобы стаей стервятников наброситься на Магдиэль и растерзать её тело когтями, после чего жадно пожрать душу.
Облитые в чёрный дым когти потянулись и к обездвиженной Эниоталь, но халаку вдруг ощутила, как проваливается вниз. Глаза-янтари на её браслете пылали, когда Асмодей беспорядочно раздвигал пласты реальности под своей опальной слугой, вырывая её из холодных объятий гиблого мира. На груди халаку осталась зияющая рана - никакая сила не могла заставить Сиклос покинуть Убежище хозяина.
Пару мгновений намару лишь пристально, с каким-то растерянным удивлением разглядывал мужчину из департамента. А ведь можно было подумать, что кто-кто — а Чарльз Салливан ни в чём подсудном замешан не был и, честно сказать, даже не ассоциировался. Чертов святоша, и в данной ситуации «чертов» в самом что ни на есть прямом смысле слова. Впрочем… будь положение действительно столь плачевным для него, какое он уже накрутил в собственных мыслях, вряд ли бы к кингу отправили такого вот современного рыцаря. Галлахад… Галлахад. Разве не он был один из трех, что были посланы в поиски Святого Грааля?В итоге он оказался единственным, кому реликвия далась в руки.
Мягко улыбнувшись, намару уверенно поднялся на ноги и с благодарным кивком частично укрылся предложенным зонтом, не смущаясь того, что ему пришлось слегка пригнуться.
— Не очень теплый денек, но в сидении под дождем есть своеобразный шарм. Покуда мокрый снег в лицо не летит, то есть, — с тихим смешком поделился с невозмутимым человеком бывший преподобный, не создавая конфликтов на пустом месте и покорно следуя за ведущим к автомобилю «рыцарем». Впрочем… его самого в данный момент согревала опасно увеличивающая температуру филактерия Азриэля, так что о холоде можно было и не заикаться. Рабису был… слегка недоволен, мягко говоря. — И, если не секрет… зачем понадобилась моя скромная персона?
Из уст любого другого дьявола это могло бы звучать по меньшей мере издевательски. Но этот дьявол… пожалуй, и мог бы говорить такое.
Не смотря на сверхъестественную силу нуску и весьма пронзительно прозвучавший голос на этот вопрос блондинка лишь вежливо улыбнулась и поправила очки, судя по всему, не сильно удивлённая таким поворотом событий.
- Вы узнаете все подробности на месте, а пока...может, мы всё же пройдём в машину? Мне хотелось бы провернуть эту часть без лишних трат и при здравом уме.
Всё так же вежливо улыбаясь, гостья посмотрела прямо в золотистые глаза нуску и лишь самую малость сощурилась, как будто смотрела на обжигающий раскалённым воздухом костёр. Что за странное сравнение - право слово.
Особняк Лоуренсов
- Да..эээ, конечно! - слегка замялся Эггси, как-то странно посмотрев на сжавшую его руку девочку. Но тут мопс задорно и хрипло гавкнул, лизнув опущенную ручку Эрзсебет шершавым влажным языком и всё словно стало на свои места.
Уже более уверенно парень расправил свой чёрный зонтик и повёл за собой рабису в теле девочки в сторону припаркованного на гравии подъезда чёрного бэнтли, который под серыми небесами и промываемый каплями дождя смотрелся мрачно...и чертовски стильно. Задняя дверь с лёгким щелчком поддалась под рукой Эггси и Абигейл запрыгнула в обитый бежевой кожей роскошный салон, по-детски болтая ногами и приятно утопая на мягком сидении.
- Вот так, а теперь поедем! - с отчего-то облегчённой улыбкой проговорил "служитель ювинальной юстиции" и захлопнул дверь, садясь уже на водительское место и заводя машину нажатием кнопки. Мотор мягко и почти неслышно завёлся тихим урчанием. Идеально.
И, судя по лицу Эггси, именно чувство идеала испытывал он сейчас всем телом и душой.
Трафальгарская площадь
- О, уверяю вас, мы всё обсудим, но в более приватной обстановке, где нет лишних ушей. - офицер Галлахад выразительно постучал указательным пальцем по мочке своего уха и чуть улыбнулся уголками рта. - Могу только сказать, что это связано с последними событиями, происходящими в городе. Вы следите за новостями?
Мужчина чуть изогнул бровь и покосился на шагающего рядом Чарльза. Весьма стремительной походкой небольшая процессия приближалась к припаркованной чёрной машине у самого края площади в слегка...не предназначенном для парковки месте. Но что-то пока никто не спешил положить под дворник жёлтый талон штрафа. И с чего бы это?
Уже два дня Азриэль был вынужден томиться в книге, когда ключ-камень от клетки из человеческой кожи находился так близко. Словами не передать, насколько горячей становилась ненависть рабису в те мгновения, когда Эшемаил по неосторожности доставал кусочек оникса на вид. Но делать было нечего: Бель кремировала мертвецов, Осколок временно прервал все контакты со своими непроверенными слугами извне, когда на сеть началась череда хакерских атак. Даже запланированную фотосессию перенесли на неопределённый срок.
К слову о Рэе. Последние два дня Чарли приходилось буквально лавировать меж двумя огнями, чтобы не показаться равнодушным для брата или увлечённым кем-то другим - для Азриэля. Вот уж правда, задачка уровня Казановы! Но Эшемаил пока справлялся, без устали гуляя по пасмурному Лондону - ведь так Рэй вряд ли мог его найти. Приют падший нуску нашёл в той самой квартирке, которую сначала снял для хранения книги, а потом передал "во владение" Вентусу. Но ашару бесследно пропал, и это наводило на скверные мысли, ещё сильнее нагнетая тяжесть на сердце. Зато теперь у Азриэля появился свой маленький райский уголок: уже в первый день падший рабису увил всю квартиру самыми удивительными растениями, какие только мог себе вообразить Эшемаил. Кингу как мог сдерживал муку пожирателя, и ему в какой-то мере это удалось - цветы отнюдь не жаждали плоти и крови. Пока что, разумеется.
А сейчас книга-филактерия спокойно лежала запазухой у промокшего дьявола и утешительно согревала его. Либо копила злобу для очередного пламенного холокоста.
Эрзсебет, учитывая, что она была демоном, который все же поддавался своим темным и извращенным желаниям, поступила достаточно бесчеловечно по отношению к этому клерку: наглая рабису достала из кармашка заранее приготовленную на подобные случаи плитку шоколада и...
Начала есть, пачкая салон крошками!
Зло. Явно.
- Мрр, - протянула она, поглаживая пса, отламывая для него кусочек шоколада и скармливая это лакомство, чтобы вдруг резко, как только парень завел машину, не поддаться вперед, тихонько и уверенно спрашивая Эггси на ушко, сдерживая веселый смешок:
- А с каких это пор у соц. работников такие машины?
Горячее дыхание Эрзсебет обожгло кожу, и рабису засмеялась, все продолжая поглаживать мопса.
Сообщение отредактировал Лакич: 24 февраля 2017 - 20:45
— Могу только сказать, что это связано с последними событиями, происходящими в городе. Вы следите за новостями?
— Не так тщательно, как мне хотелось бы в данный момент, я боюсь, — смущённо рассмеялся дьявол, растрепав подмокшую под дождем золотую гриву, ныне топорщившуюся печальными колючками.
Последнюю пару дней он был… несколько занят. Нелегко балансировать между двумя своевольными и малость по-детски капризными, но столь невыразимо близкими существами, и уделять им должное внимание: когда фотосессию отложили из-закакой-то заминки с оборудованием, Реймонд был одновременно и рад, и зол до жути. Это значило, что его новый «контракт», чем бы он ни был, также откладывался на столь же неопределённый срок, и вместе с тем он так и не мог показать брату ту сторону модельного бизнеса, что так ценил.
По крайней мере Азриэль был в какой-то мере счастлив, ухаживая за своими новыми цветами. Эшемаил с тихим смешком покачал головой: у него прямо сейчас в кармане пальто лежал небольшой пакетик новых «детищ». Кажется, то были фикусы.
— Вы узнаете все подробности на месте, а пока…может, мы всё же пройдём в машину? Мне хотелось бы провернуть эту часть без лишних трат и при здравом уме.
Выражение лица мсье Ребера не утратило чрезмерного в сложившейся ситуации благодушия, а на мгновение пролёгшая на лбу немолодого антиквара задумчивая складка почти не выдавала его недовольства. Сейчас пламенный герцог отнюдь не испытывал уважение к необычайно сильной воле собеседницы, но и для серьёзного раздражения повода он не находил. Пока. В конце концов он даже из разговора со стариной Амойоном вышел с вполне удовлетворительным результатом.
— Если моя неоценимая помощь нужна аж целой разведывательной службе, то как я могу отказать, — усмехнулся мужчина. Намару вышел из-за прилавка, но остановился напротив блондинки, глядя прямо в глаза девушке, такой внимательной и… испуганной? Вот и приехали, прямо даже не садясь в автомобиль.
— Беда лишь в том, дорогая, что ты в курсе в чём заключается мой маленький секрет, а вот о тебе я ничегошеньки не знаю. И мне это вот совсем не нравится. Дьявольски не нравится.
- А с каких это пор у соц. работников такие машины?
Горячее дыхание Эрзсебет обожгло кожу, и рабису засмеялась, все продолжая поглаживать мопса.
Эгги сдержал желание дёрнутся и лишь до побелевших костяшек вцепился в руль, аккуратно вдавливая педаль газа и заставляя дорогую машину плавно и мягко покатиться по гравию под аккомпанемент скрипящих по мокрому лобовому стеклу дворников.
А вместо этого он лишь криво ухмыльнулся, бросив взгляд на зеркало заднего вида и вокруг его глаз скопились весёлые и хитрые морщинки.
- А, знаешь, малышка - там содрали процент с услуг, тут немного перераспределили государственные фонды на детей. Знаешь ведь как нынче крутятся большие ребята в дорогих костюмах рядом с дамочкой в короне?
Пока они всё больше удалялись по мокрой дороге от особняка Абигейл поняла, что парень говорит совсем уж...неправильно как для работника социальной юстиции. Слишком расточаясь на жаргонные словечки и вообще...фи!
Трафальгарская площадь
— Не так тщательно, как мне хотелось бы в данный момент, я боюсь, — смущённо рассмеялся дьявол, растрепав подмокшую под дождем золотую гриву, ныне топорщившуюся печальными колючками.
- Не удивительно. - с некоторым сочувствием хмыкнул Галлахад, смотря на Эшемаил и раскрывая перед ним заднюю дверцу своего дорого бэнтли, который идеально подходил к приталенному чёрному костюму как хорошо подобранная пара "оксфордов". В которые и был обут офицер, к слову.
- Заверяю вас, мистер Салливан - вам нечего боятся. Мы осведомлены о ваших...особенностях, а потому хотим переговорить с глазу на глаз. С вами и ещё несколькими вашими знакомыми.
Подарив ещё одну лёгкую вежливую улыбку, Галлахад подождал, пока Эшемаил сядет на своё место и плавно повёл машину по дороге, заняв место водителя.
"Лавка редкостей"
— Беда лишь в том, дорогая, что ты в курсе в чём заключается мой маленький секрет, а вот о тебе я ничегошеньки не знаю. И мне это вот совсем не нравится. Дьявольски не нравится.
Девушка медленно выдохнула и не оторвала взгляд от пылающих глаз нуску, слегка устало потирая кожу над переносицей подушечкой пальца.
- Меня зовут Рокси, я работаю на королевскую разведку и дело, по которому мы хотели бы с вами переговорить является делом государственной важности. Уверена, что для вас слова "государство" и "родина" не значат так уж много, но пока вы живёте здесь - вы пользуетесь благами этой страны. И мы бы хотели вам предложить оказать услугу Британии. Не безвозмездную, конечно же. У нас есть то, что может вас заинтересовать. А теперь мы можем, пожалуйста, выдвинуться? - блондинка немного изогнула брови и сложила перед собой руки. Судя по всему ей не очень улыбалось вернуться из лавки редкостей без желанного нуску #1. Какая популярность!
Девушка медленно выдохнула и не оторвала взгляд от пылающих глаз нуску, слегка устало потирая кожу над переносицей подушечкой пальца.
— Меня зовут Рокси, я работаю на королевскую разведку и дело, по которому мы хотели бы с вами переговорить является делом государственной важности. Уверена, что для вас слова «государство» и «родина» не значат так уж много, но пока вы живёте здесь — вы пользуетесь благами этой страны. И мы бы хотели вам предложить оказать услугу Британии. Не безвозмездную, конечно же. У нас есть то, что может вас заинтересовать. А теперь мы можем, пожалуйста, выдвинуться? — блондинка немного изогнула брови и сложила перед собой руки. Судя по всему ей не очень улыбалось вернуться из лавки редкостей без желанного нуску #1. Какая популярность!
Стоило отдать должное этой блондинке — вела она себя куда воспитаннее напористых предшественниц, не затевала смертельных перестановок в магазине и не угрожала оттащить силой к обладателю титула «Тиран Лондона». Можно сказать нуску #1 вполне проникся её ответом — во всяком случае желания отправить работницу разведки по обратному адресу в весьма просторечных выражениях не возникало.
— Ах, услугу. Ну что же ты сразу не сказала, золотце? Помощь нуждающимся это практически моя специализация, — с лёгкой хрипотцой рассмеялся Лайлитам, после чего коротко кивнул в ответ и неторопливо направился к вешалке тёплым плащом. — Ладно, Рокси, будем считать ты меня убедила и я проникся. Как минимум на время. Веди к машине.
- А, знаешь, малышка - там содрали процент с услуг, тут немного перераспределили государственные фонды на детей. Знаешь ведь как нынче крутятся большие ребята в дорогих костюмах рядом с дамочкой в короне?
Пока они всё больше удалялись по мокрой дороге от особняка Абигейл поняла, что парень говорит совсем уж...неправильно как для работника социальной юстиции. Слишком расточаясь на жаргонные словечки и вообще...фи!
Тихий смех раздался у уха Эгги - это Абигейл засмеялась, словно услышала какую-то очень уж хитроумную шутку, невинно и чуть застенчиво, будто стеснялась этого клерка.
- Ма-алышка? - рабису весело клацнула зубками у мочки уха следователя, еще чуть-чуть - и кусая его, - большие ребята? Дамочки в короне? Ты вообще англичанин?
Последовала небольшая пауза, когда рабису лишь приоткрыла губки, заметив на себе взгляд водителя через зеркало. Уголки губ изогнулись в полу-улыбке, и Эрзсебет продолжила:
- Так ты точно соц. работник? Или - ррр - какой-то извращенец? - девочка смешно зарычала, напоминая ленивую кошечку, - увезешь в лес - и меня больше никто не увидит. Не весело.
До чего... странные ассоциации.
Сообщение отредактировал Лакич: 24 февраля 2017 - 21:59
Неловкое это было чувство — сидеть в однозначно дорогостоящем авто, будучи промокшим почти до нитки и пачкая тем самым обивку сидений. Неуютно поежившись, кингу поплотнее запахнул влажное пальто и, смешно нахохлившись, прикрыл серые глаза. В какой-то степени Эшемаил просто… сидел и наслаждался излучаемым филактерией теплом. Эгоистично, но… хех. Намару всё ещё не мог поверить в то, что у него действительно был шанс. Следовало согреться перед неизбежным холодом, верно?
Он и сам не заметил, как потихонечку начал мурлыкать что-то себе под нос. Мурлыканье… постепенно переросшее в тихую песню, которая донеслась и до сидящего на водительском сидении «рыцаря». Не обращение и даже не какое-либо чудное заклинание и молитва, просто… пение. Старая песня ещё из детства Чарли, но как же до волшебного чудесно она звучала с голосом кингу, отогревшегося в тепле заключенного в филактерии рабису!
Жаль, что Азриэль не мог услышать этого пения. Впрочем... вряд ли бы он этому обрадовался.
Тема закрыта
