Люмьер
В таверне материализовался весёлый оптимистичный бретонец в тёмно-красном камзоле, расшитом золотом, и тотчас же таверна наполнилась запахом чего-то алкогольно-ароматного и дурманящего. Его круглое, румяное от алкоголя лицо, излучавшее бесконечную радость и безудержное веселье, готовое смести на своём пути все препятствия, обрамляли густые бакенбарды, выдавшие в нём любителя и тонкого ценителя женщин, и тёмная шапка кудрявых волос, скрывавшая слишком острые для простого человека уши, одно из которых было украшено острой золотой серьгой. Из-под густых бровей, одна из которых была рассечена пополам давним шрамом блестели огромные, влажные тёмно-карие шальные вишни глаз, оптимистичные не менее, чем остальной его облик.
И только самый внимательный наблюдатель мог, очень внимательно приглядевшись, заметить в самой дальней глубине его бесконечно-чёрных зрачков бушевавшее злое багровое пламя Обливиона, рвущееся наружу.
Если бы здесб был Сержио, он наверняка бы узнал своего случайного знакомца из придорожной таверны, сообщившего ему о смерти семьи, несмотря на то, что сейчас вместо тоненьких усиков бретонец носил клиновидную бороду, торчащую вперёд.
Покачиваясь он стоял у порога, и, обведя глазами таверну, громко заорал:
-Сэм! Сэмчик!!! Сёёёёма! - прислушиваясь, замер и, не получив ответа заорал снова - Сангвиииин, сиродить твою изюмину!!!
Казалось, сила его крика была такова, что будь это в тёмной морровиндской шахте квама, её обитатели, те, которых не убило бы криком, разбежались от страха и шахта на долгие годы стала бы мрачной местной легендой, предварительно разорив незадачливых владельцев, пустивших этого буяна внутрь святая святых доходного данмерского предприятия.
Огорчённо разведя руками Люмьер, слегка грассируя, произнёс своё резюме:
- Вот тебе и полный Акатош. Розы есть, девки есть, а Сангвина нету...
Заметив, Лакира он подошёл к нему, весело подмигнул:
-Эй, парень! Я смотрю ты выпить-то не дурак. На кону чудный посох! - и задорно расхохотался, - Ладно, ладно, расслабься, мужик. Это не моя шутка, а Сёмкина. Только ему не говори, если увидишь - обидится. У него с трудом получается придумывать новые шутки, вот и пользуется старыми по нескольку сотен лет.
Затем обратился ко всем:
- Ну давайте, ребятишки, Зенитара вам промеж Солитьюда, начинайте разврат, а я оценю. Где не знаете - расскажу, где смущаетесь - покажу. А если удивите, так поаплодирую от души.
И, уйдя самый в тёмный угол, сел за свободный столик и почти полностью растворился в тенях.
