Малашенька потёрла лапки, спрыгнула под стол, а уж с другой стороны поднялась девочка. Она сняла красивую повязку с головы, растрепала нарочно волосы, похлопала в ладоши, а затем принялась карты тасовать, да при этом напевать:
- На, сдвинь левою рукой. И ещё разок-другой.
Вынь мне карту, покажи. А теперь кулак держи.
Мы разложим их сюда, и проверим, где беда,
А где радость впереди. Ну, теперь сама гляди:
Ждёт тебя, в ближайший год, много тягот и забот.
Станешь плакать и грустить, что всё хуже стало жить.
Ты притихни, обожди. Поведёт куда - иди.
Можешь даже водку пить, али с кем попало жить.
Лангрэн тут вздрогнул и перебил:
- Зачем же так уж опускаться? Рейна, не надо во все тяжкие. Приходи в таверну, я тебя поддержу, лисички... Вон, и Наташенька тебя тоже любит, просто у неё настроение плохое отчего-то. Да, Наташенька?
Лангрэн протянул руку к светло-золотистой лисичке, но та немножко цапнула его за палец. Не больно, правда. А когда рыцарь понял, что не стоило её трогать, она сказала грубо:
- Для кого Наташенька, а для кого и Наталья Фародановна.