Отправлено
Верхний город, Чайнатаун.
- А перед этим нам не нужно потанцевать перед ним, чтобы он кого-то съел? - Джон фыркнул, сложив руки на груди. Сам он не спешил вызываться быть охотником. - Значит, нам нужно просто отломать кусок дерева и ткнуть им в тролля? Кажется достаточно простым. Надеюсь, у вас есть опыт в таких делишках, потому что я к это штуке не подхожу ни на шаг близко - назидательно воздев палец к потолку, заявил Джон и наставил пистолет-пулемет на Кровавого. - Я постараюсь отсюда прикрыть, хотя прикрыть от чего-то неуязвимого кажется сложноватой затеей
Отправлено
Верхний город, Чайнатаун.
- А перед этим нам не нужно потанцевать перед ним, чтобы он кого-то съел? - Джон фыркнул, сложив руки на груди. Сам он не спешил вызываться быть охотником. - Я постараюсь отсюда прикрыть, хотя прикрыть от чего-то неуязвимого кажется сложноватой затеей.
- В таком случае спляши для него, - Осклабился Финн, видя, что ни один из его спутников не горит желанием исполнить пророчество, описанное в дверном узоре. - а я постараюсь успеть прежде, чем он сожрет тебя с потрохами. - Оскал стал еще шире, а лицо, и без того неприятное, покрыли резкие тени, подчеркивающие на глазах исказившиеся до неузнаваемости черты, вдруг обернувшиеся звериной маской, напрочь лишенной чего-либо человеческого. Вероятно виной этому было здешнее освещение, неверное и рождающее сумрачные образы, пляшущие на периферии зрения, но мигом истаивающие, стоит лишь перевести на них взгляд, однако зрелище все равно было необъяснимо отталкивающим, неправильным.
Дикарь неспешно обошел восседающего под деревом гиганта, не обращая на него никакого внимания, и целиком сосредоточившись на своей цели. Древо, монументальным изваянием высившееся позади тролля, походило на древнего жреца, воздевшего горе пару могучих рук и тянущегося узловатыми пальцами ветвей к невидимому здесь солнцу, к богу, что давно умер, преданный и брошенный своими почитателями. Под покровом лиан, оплетающих ствол живой сетью, бугрилась толстая кора, шершавая, неровная, покрытая множеством трещин и разломов, и темная от сочащегося из них насыщенно-бурого, до черноты, сока. Дерево походило на пойманного в путы человека, истекающего кровью из множества полученных ран, но продолжающего взывать к немым небесам, в тщетной надежде на спасение. Оно молило о избавлении и о смерти, протягивая оружие тому, кто согласится оказать ему последнюю милость и подарит свободу. Колдун готов был сделать это.
Проворно взобравшись по лианам, ничуть, кажется, не беспокоясь о марающей его одежду и руки карминовой жидкости, пахнущей смолой и травянистой свежестью, но отдающей кровяным железом где-то на грани восприятия, Финн устроился на развилке, в ложибне меж двух крепких ветвей, расходящихся от единого ствола. Еще стоя внизу он заприметил то, что безупречно подойдет для его целей - достаточно длинную и прямую ветвь, из которой выйдет неплохое копье, нужно лишь срезать и заточить у толстого основания. Вот оно, оружие, которое древо дарило своему освободителю.
Стружка крупными завитками слетала с древка, обретающего в руках человека нужную ему форму, осыпаясь вниз. Финну всегда нравился запах свежей древесины, столь редкий для мегалополисов, где деревья встречались разве что в частных садах и в элитных зонах отдыха, на верхних ярусах исполинских небоскребов - памятников людской гордыни и вечного стремления сравниться в величии с богами. Но это дерево пахло иначе, и даже грубую кожу рук оно холодило, словно вместо живой плоти растения в ладонях лежал бесчувственный металл, рожденный в раскаленном чреве земли лишь с одной целью - нести смерть.
Сухие губы изогнуло в хищной ухмылке. Что бы ни было на уме у дикаря, он определенно предвкушал предстоящее действо, смакуя каждое мгновение и наслаждаясь адреналином, обжигающим все его естество. Искаженное гримасой лицо совершенно не таило первобытного азарта, охватившего человека, когда он встал в полный рост, опираясь ногами на мощные ветви дерева. Импровизированное копье в его руках было небрежно опущено, но острие неотступно оставалось устремлено прямиком в голову чудовища, точно оно жило своей жизнью, и ему не терпелось сорваться вниз, чтобы исполнить свое предназначение, полакомиться горячей кровью первой жертвы, самой сладкой и самой желанной.
Финн почти физически ощущал нетерпеливый трепет древка, как мелкую вибрацию под его пальцами, - или это лишь дрожь в напряженных, сжатых до белизны пальцах? - и он целиком разделял это нетерпение. Не желая терять более ни секунды, тратя отпущенный ему срок и оттягивая неизбежное в ничтожных раздумьях, смертный сделал шаг в пустоту, обрушиваясь вниз.
Краткий миг полета прервался мощным ударом ног о твердую, точно камень, плоть тролля. Древнее исчадие кошмарных грез человечества, наконец почуяв нависшую угрозу, вырвалось из удерживавших его оков загадки, подняв голову к потолку и оглушительно взревев, но было слишком поздно. Звенящий от ярости и триумфа металл вошел в глазницу, разбрызгивая месиво лопнувшего глаза и пробивая насквозь прочную кость, ставшую вдруг хрупкой как папиросная бумага. Копье почти целиком погрузилось в череп, а его острие показалось из затылка в обрамлении лоскутов кожи и залитых черной смердящей кровью лохм жестких волос.
Убийца, продолжая балансировать на загривке тролля и совершенно игнорируя все еще тянущиеся к нему когтистые лапы, рванул рукоять на себя, сильнее запрокидывая голову чудовища, рванул еще раз, до противного хруста ломающихся шейных позвонков, возвестившего о конце этой битвы и объявившего победителей и побежденных. Огромная туша пошатнулась, но подгибающиеся колени уже не могли удержать ее, тролль упал, как подрубленное дерево, на глаза уменьшаясь и превращаясь в тощее бледное создание с изуродованной куском арматуры головой.
Спрыгнув вниз, Финн кувырком поднялся на ноги, еще до того, как полностью вернувшее прежний облик тело поверженного врага упало за его спиной сломанной куклой. Мир же вокруг изменился, как и бывший страж этого места. Кровь, прежде заливавшая все вокруг, обернулась мутной водой, стекающей по влажным бетонным стенам, а дерево, казавшееся одним из последних столпов вечности, сбросило пелену иллюзий и явило из под коры скрытый до сей секунды металл со жгутами кабелей, змеящихся по его покрытой пятнами ржавчины поверхности.
- Мне положена принцесса. - Довольно прищурившись объявил Финн, вытирая грязным рукавом пот со лба, что отнюдь не добавило чистоты его лицу. Кроме того, судя по безумному взгляду и отчетливо прозвучавшему в повисшей тишине голодному стону желудка, участь принцессы была незавидной.
Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.
Отправлено
Верхний город, Чайнатаун.
Замогильные завывания ударили по ушам сомном бормочущих и стенающих голосов. В зале температура как будто упала на несколько градусов и каждого из живых присутствующих пробил неприятный озноб, оседающий в костях тупым ноющим чувством. От этих криков невольно волосы становились дыбом. Как будто мучимые в аду души внезапно обрели свободу и стали выскакивать из собственных котлов, мучимые непереносимой болью.
Вода пошла рябью и пронзительные крики стали удаляться дальше по коридорами, рассеиваясь по дому и начиная постепенно угасать гуляющим многоголосым эхом отчаянья. До тех пор, пока вокруг не повисла звенящая тишина, разбиваемая лишь редкими каплями, пролетающими через разбитый пол этажа выше.
- В моём списке вещей, которые я не хочу испытать снова, эта стоит на втором...нет, третьем месте. - слегка ошалело замотал головой Кэсседи, ковыряясь кривым мизинцем в ухе и усиленно моргая. - Виски с синтетическим пивом намного хуже.
- Дааа, неплохо он прижился. - пробормотала убийца, проводя по старой панели управления с кнопками рукой, щуря чёрные глаза и нажимая несколько кнопок.
Те поддались с трудом, но миниатюрный экранчик всё же ожил и замигал. Одновременно с этим стало угасать гудение. Гудение. которое никто не слышал и не ощущал до тех пор, пока оно не стало исчезать. В остальном ничего не изменилось.
- Всё, времени немного. - девушка хлопнула в ладоши и уважительно кивнула Финну. - Неплохо сработано. - её улыбка сверкнула не меньшей первобытной дикостью, которой кипел колдун.
Нижний город, клуб «Tech Noir»
- Да, моих друзей. - Лувр хмыкнул и перевёл взгляд с часов обратно на собеседницу. - Они - важная часть в нашем плане. Вы же не будете против потратить на подготовку около пары месяцев? Расходы на мелочи я могу обеспечить. Дело не шуточное, потому и плата соответствующая.
Мужчина мягко улыбнулся и упёрся локтями в стол, складывая пальцы домиком и с лёгким нетерпением сводя и разводя подушечки пальцев.
- И конечно же я не имел ввиду вашу необразованность. - в глубине синих глаз опять сверкнули весёлые искорки.
Отправлено
Чайнатаун, каналы
Сидеть по-прежнему было немного больно.
Но увы, стоять в тесном пространстве небольшой субмарины не представлялось возможным. Да и отвлекаться на ввинчивающуюся в мозг боль не приходилось: нужно было следить за показателями радаров и при первом признаке инородных сигнатур нырять на дно. По крайней мере вода ведущего к очистным сооружениям канала была достаточно мутной, чтобы не выдавать скрывающуюся в полужидкой толще небольшую реактивную субмарину.
Управление подобным транспортом не было приоритетным умением из того, чему её обучали в агентстве, однако базу и немного деталей всё же ей раскрыли – на случай, если придётся покидать зону высадки в экстренном порядке. В целом, управлять подобными «капсулами» с довольно скудной вместительностью ей уже доводилось, и это навевало тоскливую ностальгию.
– Сколько мы здесь уже сидим? Неделю? Две? – раздался за её спиной, чуть поодаль, хриплый шёпот.
Бетани быстро моргнула, едва удержавшись от того, чтобы поёжиться.
– Всего пару часов, – тихонько отозвалась она, в очередной раз сверившись с показателями. Вот уже в который раз за этот день она задумывалась об установке ViNCI – при наличии этого модуля она могла бы просто подключиться к интерфейсу субмарины и управлять ею напрямую.
Не пришлось бы отвечать. Просто… сиди в кресле и надейся, что пока твоё сознание находится в сети, тебе не перережут глотку.
…К счастью, тогда она очнулась задолго до возвращения своего друга, и успела… избавиться от всех следов чернил на кровати и её коже. Томас с беспокойством заметил лишь чуть припухшие веки, но её поспешно удалось списать это на недосып. Кажется, он ей все же не поверил. С Инком же Бетани после этого толком и не поговорила; не сколько из-за… произошедшего, сколько из-за незнания, каким образом об этом вообще разговаривать.
Она услышала, как Инк заёрзал. Компаньон устроился на балансировочных баках и, собственно, никакого места не занимал, но находиться в тесном пространстве с ним лишь одним… Бетани не могла сказать, что она не чувствовала какой-то до нелепого животной опаски.
– Так… сколько ещё ждать? – негромко пробормотал её компаньон. Бетани медленно обернулась, растерянно взглянув на поджавшего колени Инка, с виноватой физиономией раскачивающего хвостом из стороны в сторону. Масса наномашин, из которой было создано его тело, обыкновенно шероховато-тёплая на ощупь, сейчас казалась почти влажной. Почему-то она надеялась, что тонну стресса пережила не она одна. Эгоистично.
Бетани неуверенно, опасливо улыбнулась. Почему-то, когда она приметила, как радостно после этого дернулся хвост компаньона, опасения самую малость поутихли. Совсем чуть-чуть.
– Сколько придётся?
Отправлено
Верхний город, Чайнатаун.
- Всё, времени немного. - девушка хлопнула в ладоши и уважительно кивнула Финну. - Неплохо сработано. - её улыбка сверкнула не меньшей первобытной дикостью, которой кипел колдун.
Финн лишь безразлично пожал плечами, сосредоточившись больше на новом ощущении. Прежде он будто бы не замечал, что пространство давит, сворачиваясь кольцами питона вокруг и стягиваясь все туже и туже, в попытке удержать попавших в него пленников. Теперь же, когда генератор затих, мир вновь развернулся вширь, даже дышать стало легче, словно кто-то срезал с шеи висельную петлю, даря обреченному на верную гибель новый шанс. Но, увы, долгожданная свобода не принесла ему должного облегчения, и даже, словно в издевку, сильнее подчеркнула давно довлеющее над ним чувство... чувство голода.
- Идите, а мне дайте минуту, я догоню. - Колдун кивнул на дверь, после чего склонился над изувеченным телом пожирателя, осматривая его, словно видел впервые. Сейчас перед ним лежал самый обычный нищий, коих он не раз встречал в лабиринте берлинского гетто, и ничто, кроме развороченной куском арматуры головы, не напоминало в нем о том чудовище, коим этот бедолага был совсем недавно.
Едва все вышли, Финн отошел от тела, мигом утратив к нему всякий интерес. Привалившись к стене, он поднял грязный рукав куртки, обнажая покрытую шрамами руку. В рассеянном свете блеснуло лезвие ножа, упершегося острием в бледную кожу запястья, которая миг упруго противилась, но затем сдалась, расходясь под серебристой кромкой. Холодный металл провалился в плоть, продвигаясь выше и выше вдоль предплечья, рассекая ее, а от прочерченной им линии разбегались волны боли, заставлявшие все тело трепетать в предвкушении скорой кульминации. Потоки крови, что щедро истекали из раны, тут же обращались в густой туман, клубящийся небольшим облаком вокруг упавшего на колени человека, окружая его трепещущим ореолом.
- Дай. Мне. Силы. - Отчетливо произнес колдун, оглашая свою волю и свое желание.
Кровавая пелена, повисшая в воздухе, дрогнула, словно ожив под порывами нездешнего ветра, донесшего до чуткого слуха эхо древних битв и жертвенных песнопений, взбурлила клубами, то и дело выстреливая в пространство стремительно истаивающими жгутами, завихрилась, сплетаясь в фигуру алого всадника на багряном коне, указующего копьем прямо на смертного.
- Возьми сам!
Верхний город, Чайнатаун, улицы.
Когда дикарь нагнал своих спутников, они уже выходили из здания под блекло светящееся в лучах тысяч прожекторов ночное небо. На первый взгляд, в нем ничего не изменилось, если не считать торчащего из под рукава куртки кончика бинта, и на редкость довольного выражения лица, будто что-то прежде терзавшее его, сейчас отступило, пусть и совсем ненадолго. Но кому интересны такие мелочи?
Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.
Отправлено
Верхний город, трущобы Чайнатауна, канал
Убийца надела шлем обратно, щёлкая невидимым замками и кивая остальным на пролегающий перед выходом из заброшенного здания переулок.
- Пойдём здесь пешком, на машине теперь будет опасно, слишком много времени ушло. Поддерживайте своих раненных. - проговорила она немного искажённым через динамики голосом и движением зрачка активировала на собственном визоре удалённое управление затаившимся позади на заливаемой дождём улице спорткаром.
Взвизгнули шины и с рёвом мотора машина унеслась дальше по улице, управляемая бортовым ИИ, который безошибочно нырял из улицы в улицу, стараясь максимально запутать следы и скрыться от возможной погони, которая неверняка уже была где-то неподалёку. Они успели потерять своё преимущество в скорости и времени.
Вокруг пестрели разной степени качества вывески, прилавки пустовали или были закрыты покрывалами. Пусть в этом переулке никого не было видно, но любой мало-мальски знакомый с местной уличной жизнью доподлинно знал, что за торговыми местами с товаром часто следит охранник из плоти и крови, ночующий в обнимку с умыкнутым за "титаническую работу" пластиковым пакетом с пайком тридцатилетней давности.
Беглецы успели немало пройти и изрядно побродили по тёмным достопримечательностям всё никак не находящего покой трущобного района чайнатауна, который власти Европолиса всё никак не могли окончательно стереть с лица благополучного, в целом, верхнего города. Этим домам и людям было место в заливаемых токсическими дождями улицах трущоб среди банд таких же головорезов и отбросов. По крайней мере именно так видели простых обитателей трущоб люди "колец".
И как любое дно многоярусного Европоилиса, этот дневной рынок собирал на себе всю грязь и отходы, которые сливались при помощи очистных и смывались искусственными дождями с чистых верхних ярусов. В лужах хлюпало что-то неизвестного содержимого, переливающегося всеми цветами радуги, а вонь с каждым шагом всё усиливалась, пока убийца уверенно шла вперёд. До тех пор, пока вонь не стала выворачивать наизнанку до самых слёз и рвотных позывов, а многоэтажки и торговые ряды не расступились, открывая обширную панораму на широкий канал километра так полтора шириной с текущей в нём серо-бурой водой, благоухающей как труп жарким летним деньком. На другом береду возвышались разномастные наляпистые высотки чайнатауна, освещённые переплетениями из криво расположенных окон и разномастных фонарей.
- Мы пришли. - произнесла убийца, сверяясь с выведенным на экран её шлема маячком и уверенно подошла к тому, что издалека казалось очередной грудой металлолому, зацепившейся за ржавый покорёженный причал.
Однако при ближайшем рассмотрении этим "металлоломом" оказался обтекаемый непроницаемо чёрный силуэт наполовину утопленного подводного турбочелнока. Скрипнув решётчатым ржавым покрытием, девушка присела и упёрлась одним коленом в пол, протянула руку и постучала по выступающему люку челнока.
Отправлено
Верхний город, трущобы Чайнатауна, каналы
Приближение тех, кого ей и требовалось подобрать, Бетани приметила ещё до стука в люк – по входящим сигнатурам, которые к тому моменту успела выучить назубок и теперь лишь изредка сверяла с теми, что появлялись на приборной панели вдоль радаров; будь то чужеродные идентификаторы, она бы и не подняла субмарину со дна. Надо признать, своё время эти люди расходовали с неслыханной щедростью для тех, кого могут искать. Уж она-то знала. Тихонько зашипев от боли, она скользнула с сидения управляющего и поспешила к люку. Инка к тому моменту уже давно сморило; чертёнок беспокойно дремал на плотно изолированной цистерне балласта, беспокойно ёрзая и хмурясь во сне. Поколебавшись, Бетани быстро стянула с плеч чёрную кожаную куртку с подкладкой из короткого меха и накинула на него, аккуратно подоткнув рукава.
Гладкая обсидиановая поверхность «капсулы», блестящая от мутной жижи, в которой она провела по меньшей мере несколько часов, завибрировала, когда люк с проворным скрипом начал открываться, и наружу повалил тёплый пар – герметизация. Вслед за паром наружу высунулась женская рука в белой перчатке, нащупавшая в полости между створками некий рычажок.
– Пожалуйста, побыстрее, – тихонько попросил их женских голос, в гулком эхо каналов звучащий почти жутко. Лишь почти – настолько… неуверенным и мягким он казался за всем этим эхом. – Воздух…
Девушка запнулась и не закончила предложение. Впрочем, гадать не пришлось – учитывалось тошнотворное амбре этого места. Вряд ли кому-нибудь было бы по душе провести остаток пути, вдыхая насыщенную метаном, аммиаком, сероводородом, и ещё чёрт знает чем отвратность, что звалась «воздухом». Судя по отголоску шагов внутри субмарины, она отошла в сторонку; раздался протяжный гул и в отверстии люка с глухим щелчком выдвинулись блестящие серебристые поручни.
Отправлено
Отправлено
Верхний город, трущобы Чайнатауна, каналы
– Обожаешь?.. Но ведь… это вредно, – ошалело заметила незнакомка, что-то подкручивая внутри субмарины. Наконец, когда звуки возни прекратились, рука в перчатке вновь выскользнула наружу, поманив топчущихся на месте людей внутрь. – Н-ну же!
Когда они осторожно и по одному шагнули на чуть скользкую поверхность субмарины, предназначение поручней стало как никогда понятным – в противном случае они могли просто скользнуть прямо в мутную бурую жижу канала, и категорически неясно, с какими ужасающими мутациями они бы остались в таком случае. Одними рожками и копытцами от такой водицы точно не отделаешься.
Уже внутри, остро встала проблема… дислокации. Места тут определённо кот наплакал, и в качестве бонуса – было до ужаса холодно. Металл отозвался глухим эхом, когда незнакомка – оказавшаяся на поверку достаточно легко одетой, в целом миловидной девушкой среднего роста с белоснежными волосами – закрыла за ними люк и включила системы герметизации.
– Плавучесть затопленного объекта пропорциональна объёму жидкости, выталкиваемой объектом… – что-то бубнила она себе под нос, быстро щёлкнув небольшие переключатели на панели с радаром и поспешив к цистерне балласта, на которой лежала тёплая на вид куртка из чёрной кожи, – и для соизмерения…
Словно опомнившись она быстро обернулась и потешно кивнула топчущимся магам.
– Вы… вы устраивайтесь. Я… настрою, – пролепетала она, прежде чем отвернуться к цистерне и начав со скрипом вращать какой-то массивный вентиль. С переменным успехом, учитывая… не очень-то крепкое телосложение.
Протяжно загудев, субмарина начала двигаться – видимо, под настройкой подразумевался подгон изменившийся «жидкости», выталкиваемой этим объектом. Или, проще говоря, изменение в количестве человек, находящихся теперь внутри. Принцип Архимеда в полном своём размахе. Отрегулировав вентиль на одной лишь ей ведомое значение, девушка поспешно поправила куртку, едва не соскользнувшую на обитый матовыми листьями металла пол, и со звучным эхом шагов направилась к приборной панели, жалобно всхлипнув, когда пришлось сесть на жёсткое сидение управляющего. Не заметить подозрительно зашевелившуюся при этом звуке куртку было… сложно.
И очередную вибрацию спустя… субмарина наконец двинулась вперёд.
– Будем надеяться, что не придётся уклоняться от торпед, – тихонько промурлыкала так и не представившаяся девушка себе под нос, проводя ладонью по радарам и обновляя показатели. – Я ещё не маневрировала с таким количеством… пассажиров.
Это прозвучало совершенно не ужасающе.
Бетани прикусила нижнюю губу, жёстко прервав себя на попытке оглянуться и окинуть этих людей любопытствующим взглядом. Такая невообразимо пёстрая компания – на первый взгляд и не подумаешь, что между ними было хоть что-то общее. И все же... именно их безопасная транспортация и была первым заданием под юрисдикцией их нового нанимателя, предложившим защиту от агентства. И всё же тот человек мог показаться излишне... доверчивым. Он ведь их не знал даже для того, чтобы первым же заданием поручить нечто столь важное, как сохранение чьих-то жизней. Ей и Тому уже приходилось убивать, но защищать?
Либо наниматель крайне нуждался в ком-то, чьё положение не позволит задавать лишних вопросов, либо Том оказался дьявольски убедительным. Либо же... она просто чего-то не знала. Но полно; ей требовалось сосредоточиться.
Отправлено
Нижний город, клуб «Tech Noir»
Вы же не будете против потратить на подготовку около пары месяцев? Расходы на мелочи я могу обеспечить. Дело не шуточное, потому и плата соответствующая.
Чуть помедлив, Ава кивнула. Не стоило и ожидать, что всё окажется просто. И всё-таки «друзья» стали для неё сюрпризом, который она не предвидела. Поразительно глупая оплошность.
— И конечно же я не имел ввиду вашу необразованность. — в глубине синих глаз опять сверкнули весёлые искорки.
Девушка подозрительно прищурилась, внимательно взглянув на Лувра, мысленно произнесла: «Ай-яй, лезть в чужую неприлично!» — и смешливо фыркнула.
Что ж, похоже, с этим парнем нужно быть ещё осторожнее, чем предполагалось раньше.
Отправлено
Верхний город, трущобы Чайнатауна, каналы
– Обожаешь?.. Но ведь… это вредно,
- А ты не очень... - Джон удивленно приподнял бровь, но осекся. С ним редко бывало так, что его шутки не понимали. Не находили смешными - да, в семидесяти процентов случаев, но не понять столь очевидный срказм... это многое говорило об их проводнице. Впрочем, Майерс не торопился делать какие-либо выводы. - Впрочем, неважно.
Пока субмарина "трогалась" с места, он предпочитал сидеть тихо и никому не мешать, одним глазом наблюдая за тем, как девушка поднимает судно на, или скорее опускает его под воду.
– Будем надеяться, что не придётся уклоняться от торпед, – тихонько промурлыкала так и не представившаяся девушка себе под нос, проводя ладонью по радарам и обновляя показатели. – Я ещё не маневрировала с таким количеством… пассажиров.
- Да ладно, куда бы мы там ни плыли, мы уже не доберемся туда в целости. Не так ли? - комик фыркнул, скосив взгляд на Герберта. Похоже, Джонатан был единственным, кто старался извлечь из происходящего какое-то веселье, ну или активно и очень умело притворялся. Он устроился поудобнее и окинул взглядом сидящих в субмарине.
- Ну таки что, друзья, вот нам и выдалась спокойная минута. Отличный момент, чтобы познакомиться, не находите?
Отправлено
Тёмные зловонные воды сомкнулись вокруг постепенно уходящей всё дальше от света городской иллюманации челноком. Сквозь бурую муть наверх из небольших отверстий в гладком металлическом корпусе прорывались мелкие пузырьки воздуха, выходящие из полых баков в глубине подоводной лодки в обмен на поступающую вовнутрь воду.
Темноту перед иллюминатором разрезали зелёные лучи, окрасившие воду вокруг и виднеющееся вдали металлическое дно в бледным светом. Их не было видно в обычном спектре, это было своеобразным прибором ночного видения, настроенным на конкретную волну, невидимую для других ни каким-либо прибором, ни невооружённым глазом.
Турбины стали засасывать новые порции воды и с силой выталкивать её через плоские сопла сзади машины, резким толчком посылая челнок вперёд. Его заострённый корпус рассекал воду словно пущенное копьё, под чуткими руками Бэтани постепенно приближаясь к борту канала и чёрному отверстию трубы, в который мог поместиться гелио-дерижабль со свёрнутыми солнечными парусами.
Они стали углубляться всё дальше в путанном лабиринте каналов, труб и потоков, которые представляли собой запутанный лабиринт под Европолисом, кишащим самыми разными обитателями. На карте, мерцающей волнами радара, был виден самый настоящий трёхмерный гордиев узел из путей. И в одном из перекрёстков раздался тревожный сигнал, ударившй коротким писком по всем ушам.
— Внимание, обнаружены поисковые сигналы от неизвестных сигнатур. — произнёс приятный женский голос.
Их проводница со свистом втянула запятнанный канализационной вонью воздух, машинально поправляя рукава чёрного платья и облизнув пересохшие губы. Кожа, и без того не отличавшаяся загаром, стала почти смертельно бледной. Обычно, словно ничего и не произошло, она потянулась едва дрожащей ладонью к небольшому рычажку под самой приборной панелью. Похоже, кто-то их сглазил; любопытно, кто?
Маги, которым и без того досталось на орехи, могли лишь наблюдать за манипуляциями их проводницы. Вряд ли среди их умений числилось управление подобным транспортом.
— Включён режим полного ручного управления! — прощебетал тот же женский голосок с очаровательным ударением на «у». — Напоминаем, что при получении повреждений обшивки фирма-изготовитель не несёт ответственности за оборудование и отзывает свои обязательства по предоставлению страховки жизни владельца!
Очаровательно.
— Финн, убийца чудовищ. — Раздался грубый голос, следом за которым из темного конца батискафа показался и сам говоривший. Колдун решил первым откликнулся на повисшее в тишине предложение комика познакомиться поближе, хотя куда больше, чем личности случайных спутников, его интересовала сама сложившаяся ситуация. — Рад познакомиться.
По непроницаемому выражению лица трудно было понять, говорит он правду или это просто шутка, если, конечно, ему вообще знакома концепция юмора. В представлении самого фина, он был просто образцом дружелюбия и отзывчивости, хотя под дружелюбием он понимал вообще все, что исключает попытку немедленно убить предполагаемый объект «дружбы». Прочие нюансы, вроде тонкого социального взаимодействия и эмпатии казались ему чем-то настолько незначительным, что не стоили даже внимания в повседневном общении, занимая место в иерархии важности сразу после оплаты налогов и непосредственно перед ежедневным бритьем.
— Куда мы направляемся? И, прокляни вас боги, кто вы такие? — На сей раз дикарь обращался напрямую к убийце и пытающейся совладать с управлением подводным транспортом девчушке, явно рассчитывая услышать внятный ответ. — Вы неспроста оказались в нужных местах в нужное время, верно? Значит вы… ждали нас? Всех? Не слишком ли хрупкий замысел, если мы имеем какую-либо ценность? — Колдун присел рядом с вновь провалившимся в отключку японцем, придерживая его рукой. — Или в планы входили возможные жертвы? — Не без труда, Финн изобразил вопросительное выражение лица. Более того, он определенно чувствовал себя неловко, вынужденный говорить столько слов за раз, но если никто больше не спешил докопаться до сути… — Итак?
— Замысел бывает хрупким только если строить его на предположениях. — убийца пожала плечами, застёгивая ремень на собственном сиденьи, явно не испытывая серьёзных неудобств от стеснённого положения в крайне ограниченном пространстве подводного челнока.
— Меня наняли чтобы достать вас. А эту малышку с её другом… — девушка указала подбородком на сосредоточенную Бэтани, колдовавшую спультом управления, — я и сама до этого не видела. Просто знала, что тут нас будет ждать челнок. Стандартная схема.
Рубленные и чуть хрипловатые фразы выдавали в ней лишь немногим более страстного оратора, чем сам Финн. Перетянув гладкий чёрный ремень, она кивнула на плещущуюся муть за бортом.
— Если у нас полоучится выбраться в нижний город — вы встретитесь с заказчиком и он вам всё расскажет.
— Эй, ну офигенно! — раздался сзади недовольный возглас рыжеволосого вампира. — А мы тогда каким боком здесь? Ну, мы тип не маги с этим чуваком. Знаете, как Алисия Джонс на шоу талантов. — Кас вытянулся вперёд и перевёл взгляд с убийцы на магов. — Ну, помните ту бабу? — он клыкасто усмехнулся. — Типа — «я умею пердеть подмышками по 50 раз за минуту». Вообще не в тему. Но зато все поржали.
— Вас и не было в заказе. — очаровательно улыбнулась девушка так что кровь стыла в жилах. — Я бы могла вас спокойно убить, но решила, что лишнее пушечное мясо не помешает если всё станет совсем плохо.
— Справедливо. — всё веселье тут же пропало с лица вампира и он медленно отодвинулся назад в своё кресло.
Вряд ли заплыв по очистным сооружениям был типичным времяпровождением скромной группы магов, вампира, и подозрительно тихой девицы, не отреагировавшей на просьбу объясниться ровным счётом никак. Так они и переговаривались под аккомпанемент гулкого эха, пока проводница настойчиво наблюдала за зелёными линиями на радарах, растерянно моргая с выражением не самого впечатляющего ума. Может, первое впечатление Джонатана и не было так уж далеко от истины?
Переговаривались они ровно до тех пор, пока проводница не обернулась, хрипло прошептав необычайно тихим, обречённым голосом одно лишь слово:
— Патрули.
Молчание оборвалось, словно кто-то залепил рты всем присутствующим. Лишь Герберт, спокойно взирая на свою рану, неопределённо повёл плечом.
— Нас поймают и будут ставить опыты. Может, убьют. Будет неловко, если убьют. Но ни у кого других планов вечер нет, верно?
Девушка за пультом управления, одарив его далёким от воодушевления взглядом и звучно сглотнув, отвернулась и склонилась над рычагами. Судя по уведомлению бортового компьютера с приятным голосом, она поставила всю систему на ручное управление — рискованный шаг для неопытного пилота. Но, что удивительно… поначалу у неё выходило даже неплохо.
Они петляли по узким, заполненным мутной жижей тоннелям очистных, выжидая за углами и затаиваясь, стоило патрулю проплыть мимо. Довольно чутко реагируя на сканеры собственных радаров, их спутница миновала таким образом первый, второй патруль… но тут им и встретился третий.
Привычно замерев в надежде на то, что сканеры челнока не прошибут систему стелс-субмарины, девушка нервно постукивала пальчиками в белой перчатке, наблюдая за пролетающей на экране одинокой багровой точкой, когда последняя неожиданно застыла. Пальцы зависли в дюйме над зеркально-гладкой поверхностью и оставались в одном положении даже когда эта красная точка под пронзительный писк приборов и приторно-сладкий голосок бортового компьютера пролетела к самому центру, перекрыв собой белую точку их челнока.
— Неопознанные сигнатуры обнаружены в непосредственной близости над оборудованием! Напоминаем, что при получении повреждений обшивки…
Джонатан хрипло хохотнул, покачав головой и прикрыв дрогнувшие веки. Проводница же так и застыла в той же позе, с застывшей над панелью ладонью, разглядывая красную точку перед собой точно кролик, перед которым раскачивался здоровенный удав.
— Я бы предположил, что эти ребята долбятся в глаза, но эй — в глаз тоже надо попасть! — хмыкнул он, сосредотачиваясь на ощущениях, нащупывая незримыми ладонями свод и стены тоннеля, в котором они столкнулись с третьим патрулём.
С пронзительным визгом радар начал пульсировать, растекаясь по округлым сферам белыми волнами.
— Готов поспорить, им бы не понадобился сканер, чтобы увидеть нас, если бы я расстегнул ширинку! — заливисто хохотнул Джонатан, лишь слегка исказившееся лицо свидетельствовало, что эти шутки не были лишь попыткой разбавить атмосферу холодного ужаса, затопившую подлодку. Ничего, что могло бы помочь.
— Обнаружение. Обнаружение. Обнаружение. Обнаружение…
— Я прямо-таки вижу профессионализм нашего проводника! — с нажимом продолжал Джонатан, покоившаяся на металлическом подлокотнике рука почти побелела от напряжения.
Совершенно ничего. Неужели…
Проводник дёрнулась, как от удара, с порывистым вздохом опустив застывшую над панелью ладонь. То, с какой силой субмарина рванула вперёд, вынудило остальных буквально прилипнуть к спинкам своих мест — сила инерции сохранялась даже в таком судне и даже в таком виде. Чёрная куртка со звучным «бумц» свалилась с цистерны балласта прямо на пол и, ошеломленно вскрикнув, радостно заскользила к тыльной стене, оставляя за собой след из подозрительно выглядящих чернил. Девушка, бледная словно смерть во плоти, не обращала внимания на стремительно отдаляющуюся на радарах красную точку, лишь ошалело и как-то потерянно подавшуюся в их направлении, пока на радар не пискнул вновь.
— Вверх, вперёд и направо? — хрипло, даже недоверчиво прошептала девица, лихорадочно разглядывая показатели приборов. Наконец, её взгляд остановился на рычаге. Верх, вперёд и направо…
Когда их провожающая до упора дёрнула этот рычаг и субмарина с заунывным скрипом начала щучкой погружаться вниз, невольно пришло на ум крылатое выражение «да не достанься же ты никому!» Эта ненормальная решила их угробить и просто протаранить дно подлодки? Там ведь были вентили, какого…
Находившиеся внутри пассажиры не могли видеть, как из носа гладкой чёрной капсулы вылетели белые нити, прорезав плоскую решётку на дне тоннеля точно нож подтаявшее масло. Они могли лишь, приготовившись к столкновению, растерянно переглянуться, когда такового не произошло. Лишь когда субмарина, застыв на миг, плавно двинулась дальше, они выдохнули спокойно. Что бы только что ни произошло, разматывать их кишки по всему тесному убранству челнока не входило в планы госпожи-Фортуны.
— Неизвестные сигнатуры не обнаружены. Включить полуавтоматическое пилотирование? — прохладно поинтересовалась бортовая помощница с разочарованно-мрачной интонацией. Девушка за рулём провела ладонью по поверхности и безмолвно откинулась на спинку своего сидения, обмякнув тряпичной куклой. Судя по радарам, субмарина спокойно двигалась в единственном возможном направлении — вперёд. К неизвестному.
Частенько ли такое случалось? Наверное, не чаще, чем когда чужая куртка сама по себе шевелится, поднимается на ноги, и бредёт вперёд, оставляя на полу чернильные следы небольших ног.
Дерьмо.
Если до этого данное слово являлось скорее описанием всей той череды событий, которая, словно океанический круговорот невиданного размера, разверзлась прямо под Отомо Ямамото в тот момент, когда он вышел из своего номера в китайском квартале Европолиса, воронкой утягивая на самое дно, то сейчас, когда японец плыл по бурлящей каналиационной реке, припав к расталкивающему на своем пути экскременты челноку, оно приобрело куда более физический вид, чем прежде.
Огромный. Круговорот. Дерьма.
Опираясь на что-то, что он первым нащупал с закрытыми глазами, Отомо, старательно скрывая кряхтение под стиснутыми зубами и бесстрастным лицом, занял положение сидя и, как положено настоящему японцу, начал быстро обдумывать ситуацию.
Первое, что можно было констатировать — Отомо Ямамото до сих пор был жив. Скорее, конечно, не жив, а просто изо всех сил вцепился в тростинку посреди болота, но это были уже детали. Детали в жизни — это всегда лишнее, то, что можно отрезать. Черное и белое. Жив и мертв. Никаких условностей, никаких мелочей в таких вопросах. Все должно быть предельно ясно.
торое — он вплелся во что-то противоестественное. Пытаясь сложить в голове кусочки разбросанной картинки, Отомо начал перебирать в своей голове всё, что произошло. Приглашение, нападение, охота, банк, чертовщина — в эти пять слов Ямамото удачно уложил последние несколько… Часов? Дней? Он потерял много крови и столько раз был в отключке, что совершенно не осознавал, сколько времени прошло. Зато теперь он осознавал другое: если верить своим глазам, чужим словам и внутреннему чутью, в Ямамото действительно просыпалась какая-то внутренняя, всепоглощающая сила.
Иногда, отдавая дань традиции, Отомо медитировал, сидя в окружении свечей на жестком красном коврике в задней комнате своего дома. Это не было ему необходимо, но, вполне возможно, именно это держало его разум чистым, даже если руки были по локоть в крови. Глядя на своих цепных псов, на то, как они истекают слюной и бесятся от перевозбуждения, он находил свою медитацию как минимум заслуживающей внимания. Но он не читал оккультные тексты, не поджигал дурманящие благовония и никогда не ходил по стеклу, гвоздям или углям. Он никогда не пробовал воспарить над землей или затуманить чужой разум переплетением жестов. Никогда не жаловал фокусников, пил сакэ, решал дела клана и собирался переехать под купол Европолиса, чтобы заваривать себе кофе, надевать белый халат, выходить на балкон и чинно доживать свой век среди богачей и их отпрысков.
Он не собирался становиться магом, что бы это ни значило.
Но сейчас, когда его тело тонуло, а разум гремел, словно избиваемая наковальня, о выборе своей судьбы никто не спрашивал.
Третье. Отомо похлопал себя по карманам. Не нащупал пистолет. Нащупал очки, которые вытащил из внутреннего кармана дрожащей рукой и тут же надел. Нащупал зажигалку.
— Эй, ви, — выдавил он, стараясь привлечь внимание людей вокруг. — Сигарету.
— Не курю, — ответил Джон и откинулся назад, вытирая выступившие на лбу капли пота. Чтобы он ни делал во время той встречи, это оказалось достаточно непросто и изнурительно. Однако Майерсу было больше интересно, что он делал. На такое он вряд ли был способен раньше, так что приходилось свыкнуться с той мыслью, что теперь он действительно чуть больше, чем простой комик. Но «магичить» при помощи шуток было таким бредом, что… в общем-то, достаточно подходило как к происходящему в последние часы, так и самому Джону. Возможно, именно поэтому у него все получалось так интуитивно.
— Знаете, сегодня произошло столько всякой хренотени, что я предпочитаю просто расслабиться и плыть по течению, — Джонатан сухо засмеялся. — Я, кажется, сам так и не представился. Джон Майерс, человек-сетап, человек-панчлайн, человек-неловкая тишина после шутки. Комик, бывший чистильщик, рад знакомству. Я бы приподнял шляпу, но боюсь, не захватил её с собой.
Он болтал без особой цели, просто чтобы заполнить своими словами повисшую в субмарине неприятную, напряженную пустоту.
Пока вампиры и маги занимались столь невообразимо важным делом, как социализация и дискуссия, в более приземлённых кругах также известными как разборки в перекопанной и уничтоженной песочнице, поразительно самостоятельная в отношении передвижения куртка наконец добралась до сидения пилота субмарины. С лёгкостью запрыгнув на подлокотник и склонившись над обмякшей в кресле девушкой, куртка — или, как уже наверняка можно было понять, тот кто в ней находился — протянул к их проводнице облачённую в белую перчатку… ладонь? Длинный и подвижный остроконечный хвост, выскользнув из-под краешка кожаной куртки, размеренно качнулся в воздухе.
Хвост? Ох, да какого чёрта.
— Куколка? Бетти? — негромко спросил их проводницу хрипловатый голос, который мог принадлежать разве что молодому мужчине. — Ты в порядке? Посмотри на меня, пожалуйста.
Обитый коротким, перепачканным в чёрной жиже мехом воротник скользнул ниже, и не слишком-то впечатлённым наблюдателям довелось наконец разглядеть «друга» этой не представившейся «малышки», которую и упомянула загадочная спасительница со внушающими трепет глазами из живой, подвижной бездны. На фоне всех ужасов, что довелось повидать магам в банке «John&Davis banking group» и заброшенном здании в Чайнатауне, этот друг даже не казался таким уж щокирующим. Было ли это нормально? После ксеноморфов и тварей из сказок… вполне. Лишь чуть неправильно: блестящая чёрная кожа, белое лицо с обеспокоенно взирающими глазами, с хвостом и рожками, только и всего. Но надолго ли оно вообще оставалось для них хотя бы неправильным?
Из их крепких, прочных с годами мозгов неумолимо плавили и лепили нечто более подвижное и пластичное, причём не самыми изысканными и безболезненными способами — достаточно было спросить так и не дождавшегося сигареты Отомо, едва удерживающего ускользающее в тёмные пучины сознание в собственной хватке, или Герберта, с флегматичной задумчивостью разглядывающего пустоту в том месте, где когда-то находилась его нога.
Когда их проводница что-то тихонько прошептала, чернильный демон без лишних слов скользнул с подлокотника на её колени и принялся что-то успокаивающе мурлыкать. Впрочем, из-за заслоняющей обзор спинки места пилота сложно было сказать точно. Может, настало время поинтересоваться, куда их вообще транспортировали? «Безопасное место» — весьма условная категория.
Никто не прерывал поток его чистой, нефильтрованной гениальности, а потому Джонатан продолжил, повернувшись к проводнице:
— Я очень люблю туры по каналам Европолиса, особенно бесплатные, особенно без включенного в программу купания, но все же, позвольте поинтересоваться — а куда мы, собственно, направляемся? — спросил комик. На… спутника (?) проводницы он не обратил никакого внимания — сегодня произошло уже достаточно невероятного дерьма, чтобы он мог позволить себе чему-то удивляться.
Девушка за пультом управления поначалу не ответила и даже не пошевелилась в ответ на вопрос, по-птичьи склонив голову набок и разглядывая мерно пульсирующие радары и сплетённую паутинку тоннеля, по которому мерно скользила их субмарина и который казался почти бесконечным. Петляющая кишка, закручивающаяся в спираль и то взлетающая, то падающая лишь глубже в недра зловонной жижи канализации. Предназначение этого ответвления уже начинало всерьёз беспокоить. Не могло ли это быть, к примеру, ответвлением для очистки крупных отходов, в народе более известных как дерьморубка? Если они попадут в одну из таких, такая рубка станет вполне себе мясорубкой!
Но несущественно.
Джонатану пришлось с красноречивым нажимом прочистить горло для того, чтобы витающая в облаках пилот всё-таки обратила на него внимание. Подпрыгнув от неожиданности, девушка вжала голову в плечи и неуверенно обернулась, при этом даже не глядя на самого комика. Бледно-голубые глаза, зрачок которых был чуть менее положенного, разглядывал лишь следы чёрной жидкости… которая, совсем как иная, но красная, проворно стекала в сторону Финна, образовывая вокруг него пузырящееся кольцо.
Смотрела она даже без удивления. Лишь, отчего-то, очень виновато.
— Я… лишь знаю координаты места, в которое мне следует отвести людей с указанными сигнатурами, — тихо промямлила она, машинально ёжась и бросая на заунывно пищащий динамик быстрый взгляд. — Там нас… встретят? Или отведут на место, где встретят? Простите, если это не особо помогло…
Эгоистичный кусочек Бетани тем временем робко предположил, что встречать их мог Том. Этот свой кусочек она отпихнула как можно дальше, запрятав поглубже. У Тома и без того дел невпроворот. Следовало сосредоточиться на… хорошем! Из хорошего было то, что по крайней мере ей удалось выполнить порученное задание без основательных затруднений. Разве что попеняют на то, что всё дело заняло столь много времени.
— Просто подождите немного, хорошо? Я выведу вас отсюда, — не очень-то и уверенно пообещала девушка, возвращая внимание к приборной панели и сверившись с показателем остающегося кислорода. Пока что всё в порядке. — Можете вздремнуть, если вы устали.
Кажется что Инк, с расслабленной улыбкой мурлыкающий на её коленях и прикрывший веки, уже давно последовал её последнему совету и действительно задремал. Бережно поправив сползшую с его плеч куртку, она подоткнула рукава и свободной рукой мягко гладила его по голове. Будут ли ещё сюрпризы? Не стоило об этом думать. Когда она в последний раз выразила надежду на то, что не придется маневрировать с пассажирами на борту, пришлось делать именно это.
Постепенно, за разговорами и созерцанием бурлящей мути на границе со стеклом подводного челнока, впереди стал появляться сначала неуверенный, а затем всё более яркий свет. И чем ближе он становился — тем больше деталей можно было рассмотреть. Это был не просто подсвеченный тупик, а прямой выход на поверхность, ведущий в очередной заполненный водой канал. На этот раз уже не такой мутной и грязной, хотя до кристально чистой ей было как пешком до верхнего этажа корпоративного центра.
В окружении пузырьков воздуха, нагнетаемых турбинами, челнок выскользнул из отверстия тоннеля и под управлением Бэтани стал постепенно сбрасывать скорость, стараясь держатсья поближе ко дну.
Наверху же видны были прямоугольные и овальные силуэты скользящих по воде и оставляющих за собой завихрения из пенящейся воды лодок в отсветах бесконечной иллюминации города. Стараясь держаться как можно тише, проводнице удалось без новых приключений довести своих спутников по лабиринтам каналов довести до нужного места.
Челнок стал выпускать воду, засасывая в себя воздух, и начал плавно подниматься. С тихим плеском из мутноватой воды показался его плавный чёрный силуэт и по корпусу забарабанили капли проливного ливня.
Они оказались перед небольшим раздвижным металлическим причалом на котором стояла невысокая фигура с зонтом, закутанная в плотный неотражающий дождевик, превращающий её в нечто аморфное.
— Вас уже ждут. — донёсся сквозь звук дождя молодцеватый, но одновременно чуть грубый голос.
И Бэтани знала его.
Отправлено
Нижний город
Она услышала его, когда тихо отключала наиболее энергозатратные системы челнока и настраивала режим глушения фона – таким образом субмарину можно будет обнаружить, лишь стоя на расстоянии вытянутой руки. К сожалению, работала эта глушилка в полной мере лишь при нахождении подлодки на поверхности – программный конфликт с системами регулировки балласта.
Подавив желание прорваться к люку даже по головам доверенных ей людей, Бетани сдержанно наблюдала за тем, как они отстёгивали ремни и, чуть пошатываясь, направлялись к выходу, поддерживая своих раненых. Та грациозная женщина в шлеме выбралась первой, проигнорировав лестницу и выдвинутые Бетани поручни и просто рыбкой выпрыгнув, предусмотрительно накинув полупрозрачный плащ из нанополимеров.
Когда системы оповестили о подключении глушилки радостным писком, беловолосая девушка извлекла карту своих идентификаторов из слота и мягко присела на колени, с неуверенной улыбкой кивнув сидящему на сидении пилота Инку. Чертёнок, всё это время с натянутой, более напоминающей оскал ухмылкой размахивающий хвостом, точно разозлённый кот, охотно поднялся. Согнув ноги в коленях, с лёгкостью запрыгнул на Бетани вместе с курткой, положив подбородок на её плечо и накидывая капюшон – так, чтобы он укрывал их двоих. Если она опустит подбородок и натянет капюшон ещё ниже, то и не подумаешь, что под курткой был кто-то ещё.
Ну а гибкий, подвижный хвост, выглядывающий из-под краешка куртки, в этом городе не удивил бы, пожалуй, никого.
Она выбралась наружу последней; задвинув поручни обратно, одна из провожатых этих потрёпанных бедолаг легко выскользнула наружу и аккуратно закрыла за собой люк, коснувшись покрытого плёнкой влаги дисплея извлечённой картой. С тихим писком зелёный огонёк загорелся багровым. Когда Бетани наконец спрыгнула на сушу, вся пёстрая компания в относительно вертикальном положении уже слушала невысокого юношу с зонтиком. Надвинув капюшон пониже и внутренне ёжась от звука бьющих по кожаной поверхности капель, она неуверенно потёрла между пальцами карту с идентификаторами. Нужно ли ей теперь отогнать транспорт в какое-то определённое место, или его сейчас должны забрать? Куда двигаться теперь?
Но Бетани молчала. Вопросы лучше задавать другим.
Отправлено
Нижний город
По мере того, сколько времени прошло с вопроса о сигаретах, перекошенное холодное лицо Отомо Ямамото становилось всё более мрачным, а ледяные глаха наполнялись холодной яростью. Протянутая дрожащая рука, демонстративно сжав воздух до хруста пальцев, медленно опустилась на бедро, пока уничтожающий взор японца ходил от человека к человеку, подолгу задерживаясь на каждом из его новых "друзей". Он был напряжен, словно сжатая до металлического скрипа пружина, поэтому, стараясь отвлечь себя, Отомо начал играть желваками. Если бы его лицо было ледяной маской, то оно бы уже треснуло от усилия, с которым японец, стараясь перевести стресс в другое русло, сжимал свои зубы: однако насколько бы сильно он не держал железную хватку воли на собственном горле, Ямамото не был тем, кто спускает всё просто так. Отомо Ямамото был матерым, бесжалостным и жестоким убийцей, который вырос и прожил жизнь в окружении столь же бесжалостных и жестоких грабителей, насильников и мучителей, как и он сам. Он ломал людей и заставлял их отрезать себе пальцы, заливая стол кровью, лишь за то, что те могли позволить себе неуместную шутку.
Поэтому, увидев, как все проигнорировали его просьбу, Ямамото решил, что пристрелит первую же мразь, которая догадается беспечно достать при нем забытую во время просьбы в кармане пачку сигарет.
Тыльная сторона руки скользнула по лбу, смахивая застывшие на нём капли пота. Во рту было сухо, тело ломило от усталости. Запустив пальцы в растрепанные волосы, Отомо почти механически хотел было ощупать карманы на предмет раскладной расчески, но, одернув руку, досадливо поморщился. Затем, от резкой смены глубины, у японца застучало в висках, и он принялся массировать их двумя пальцами, вспоминая основы акупунктуры. На болтовню, в которой на фоне всех остальных очень ярко выделялся этот "смишной" смазливый мудак, лицо которого, судя по всему, перекосило еще сильнее, чем лицо самого Ямамото, японец старался не обращать внимания. В его голове зрел один вопрос... Даже не вопрос, скорее просто мысль: если он – один из этих магов-фокусников, то почему он не может достать из воздуха пачку сигарет?..
Субмарина вышла на поверхность, замерев над неспокойной гладью воды под стуком разбивающихся о её борт капель. Импровизированный экипаж челнока начал шевелиться, разгоняя застойный запах бездействия и – кто суетливо, кто размеренно – собираясь выйти наружу. Отомо тяжело выдохнул, оскалился и, преодолевая застилавшие взор волны темноты, накатывавшие при каждом резком движении, неуверенно поднялся со своего места. Глядя, как все стекаются к люку, ведущему из челнока, он захромал вперед, бесцеремонно расталкивая высокие тени своих новообретенных товарищей. Выглядел он отвратительно, чувствовал себя отвратительно и знал, что впереди его ждут еще более отвратительные перспективы – но он с упрямой уверенностью, граничащей с безумием, был готов потратить остаток своей жизни на то, чтобы мертвой хваткой ухватиться за горло ублюдка, который со снисходительной ухмылкой рискнет предложить ему, "старику", помощь.
В окутывающую причал ночь, раздраженную проливным дождем, он вышел из челнока первым. Ноги его горели и не слушались хозяина, шаркая поцарапанными перестрелкой и погоней лакированными туфлями по скользкой металлической поверхности, норовя заплестись при первом же удобном случае. Причал отражал всю суть власти в Европолисе, поделенную дельцами из корпораций, ищущих слепой выгоды: здесь не было даже намека на прорезиненное покрытие с порами для удаления скоплений влаги, даже дешевое, словно трущобная сифилисная шлюха, готовая отдаться за пару кредитов или "чох". Отомо раздраженно поморщился, чувствуя, что вот-вот упадет в растекшиеся под ногами лужи и, возможно, уже не встанет, но все так же упорно перебирал непослушные ноги по скользкому металлу, вглядываясь в темноту.
Сгорбленную, хромающую фигуру японца избивали падающие капли дождя. Волосы и одежда, пропитавшиеся влагой, прилипли к телу; со лба текли ручейки воды, соленые то ли от вредных испарений, добравшихся до атмосферы, то ли от крови и пота самого Отомо, с которыми смешался стекающий по его лицу дождь. Лакированные туфли, с каждым шаркающим шагом все больше хлюпавшие от набравшейся в них воды, превращали воду под ногами в разлетающиеся брызги. И, когда Ямамото почувствовал, что больше не может сделать ни шагу, прибитый ливнем Европолиса к самой земле, но еще чудом стоящий на ногах – вот тогда перед его усталым взглядом возникла так близко черная, угловатая фигура в дождевике, безучастно смотревшая на него все это время.
Японец тяжело согнулся, упирая немеющие ладони в бедра и исподлобья разглядывая беззвучного, недвижимого человека с зонтом. Капли стучали по металлической поверхности причала, разбивая дрожащие стеклянные лужи, в которых то горели, то затухали огромные огни ночного Европолиса, разбрасывающие в дождь снопы неоновых искр. Глаза вновь укрыла плотная темнота, и голова Отомо, вместе с черными, слипшимися от дождя волосами, безвольно повисла. Подошвы сзади бесжалостно разбивали лужи на водянистые осколки – отставшая от него молодежь, поспевая за старым японцем, спрыгивала с борта субмарины на скользкий причал. Ямамото мокро ухмыльнулся и, не поднимая головы, проговорил:
— Кто?
Они уже обступали его, с легкостью преодолев дождь и ночь, чуть не поглотившие старика, но вопрос Отомо очевидно был обращен только к одному из тех, кто стоял рядом. Ямамото был старым якудза, окровавленным, усталым и промокшим насквозь беглецом, нависшим над пропастью смерти. И, если старость можно было списать на естественные процессы природы, то причину последних характеристик, которая еще и ожидала их всех, он хотел узнать хотя бы по имени.
Японец понимал, что их стало больше. Фигура, спрыгнувшая с борта субмарины последней, явно не напоминала ему никого из тех, с кем он выбирался из банка. Отомо не любил новых знакомств, как и знакомства в принципе – но иногда стоит знать, с кем имеешь дело.
В случае Ямамото – кому вверяешь жизнь.
Капли разбивались, разлетаясь мелкими брызгами. Брызги расходились по воде под ногами, волнами рисуя переливающиеся в свете небоскребов круги. В минутной слабости японцу хотелось встать на колени и поднять голову наверх, но в ноги будто бы вставили стальные прутья несгибаемой воли. Капли разбивались о лакированные туфли. Стекали по черному стеклу очков. Он будто был весь в густых, алых брызгах крови, и с холодной уверенностью стоял под душем с сенсорной панелью, смывая их, как когда-то давно. Когда он был молодым. Когда он...
Сообщение отредактировал Легат Номад: 15 июля 2017 - 15:26
Отправлено
Нижний город
Поняв, что внятных ответов добиться не удастся, колдун убрался обратно в темный конец батискафа, где и провел остаток пути сквозь мутные воды городских каналов, вновь обращаясь к силе крови, в тщетной попытке утолить терзающую его жажду магии. Стоило ему пересечь кольцо бурлящей чернильной жижи, как круг распался, растекаясь по металлической поверхности пола антрацитовыми потеками, а спустя пару минут точно так же бурлила его кровь, покидая смертное тело вместе с частицей самой жизни, сгорающей в жертвенном пламени.
Среди этих людей, - людей ли? - можно было не беспокоиться о косых взглядах из-за происходящих вокруг него странностей, ведь их всегда можно списать на заслуги той неведомой силы, что втравила их в это "приключение". Да и едва ли стоит ожидать осуждения от тех, кто сам отмечен клеймом изгоя, будь то японец с лицом-маской, застывшим, словно морда каменного дракона из древнего храма, или комедиант-убийца, орудующий пистолетами куда ловчее, чем собственным юмором. Выделялся из этой компании разве что парень-богатей, бессознательно парящий в воздухе, и не похожий ни на головореза, ни на выродка из трущоб, но наверняка имеющий собственные секреты, не зря же разящий от него могильный смрад заглушает даже привкус тлена, оставляемый необщительной убийцей и рыжеволосым любителем теплых охранников.
Металлический борт проскрежетал о бетонную стенку канала, сдирая с нее клочья гнилостно-черной слизи. Отвратительный звук эхом прокатился по внутренностям челнока, вырывая его пассажиров из сумрачной дремы и тягостных раздумий, взращенных беспомощным ожиданием дальнейшей участи, а вслед за скрежетом затих и мерный рокот двигателей, что приводили в движение винты, взрезавшие водяную муть и толкавшие батискаф вперед.
После духоты стальной капсулы, забитой утомленными людьми, даже отяжелевший от влаги и пропитанный токсичными испарениями воздух Европолиса казался благословенным дыханием самой жизни. Капли дождя, обрушивающиеся вниз из тяжелых туч, подсвеченных неоновым сиянием ночных улиц, разбивались о раскаленную кожу, покалывая холодом и даря долгожданное избавление от мучившей весь путь жары. О, если бы они еще могли как следует промочить пересохшее горло, жизнь бы и вовсе обернулась чудесной сказкой.
- Вас уже ждут. - донёсся сквозь звук дождя молодцеватый, но одновременно чуть грубый голос.
Финн с шумом втянул воздух, расширив ноздри и демонстративно поведя носом.
- Чую того, кто сможет наконец прояснить чертову ситуацию. - Он отбросил назад облепившие лицо пряди мокрых волос и довольно прищурился, - А если перед этим нас еще и накормят, общение станет вдвое содержательней. - Одернув рукав куртки, чтобы прикрыть свежую рану на запястье, уже, впрочем, почти успевшую зарубцеваться, колдун протянул открытую ладонь встречающему новоприбывших мужчине - удивительный жест для необразованного дикаря!
Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.
Отправлено
Отправлено
Нижний город ⇾ Клуб «Tech-Noir»
– Идём, – сухо бросил клон выбравшимся из лодки людям, приблизившись к Бэтани и передавая ей зонтик. Похоже, вопреки подозрениям Джонатана, он оказался не параноиком, но лишь джентльменом, пусть и весьма невежливым – протянутую Финном руку он лишь одарил спокойным, безучастным взглядом.
Истина оказалась прозаичнее: им руководствовалась голая в своей честности практичность. Несмотря на почтенный для генетической фабрики возраста, Том не отличался особым ростом: Бэтани превосходила его на добрые полторы головы, да и общий его вид мог принадлежать скорее подростку. Тем не менее, он был одним из самых старших генетических конструктов, отслуживших и даже переслуживших своё предназначение. Он успел побывать в сотнях операций и послужил проектом психической матрицы для многих последующих поколений клонов, более совершенных, чем его линия. Что такого старожила сподвигло на бунт и побег с одной молодой «Бэтой»… было известно одному Тому.
Вода растекалась под ногами, сливаясь в струящиеся ручьи по специальным желобкам, с плеском выливаясь обратно в канал. Из тёмной и слабоосвещенной улицы они перешли на мерцающие неоном и голограммами проулки «придонной» жизни нижнего города. В местных магазинчиках, барах, борделях и базарах можно было купить что угодно – от неизвестно где выращенных овощей до искусственных органов. Торговцы и зазывалы расхваливали свой товар, приглашая посмотреть поближе. Парящие контейнеры с подозрительным булькающим содержимым, дешёвые андроиды и гиноиды для эротических увеселений в закрытых стеклянных стендах и цветастой откровенной одежде, торговцы зелёной мерцающей рыбой и прочие, и прочие. В этой толпе мокнущая под дождём процессия не казалась чем-то необычным – скорее обычным… дополнением безумного цветастого рисунка нижнего города.
Такая процессия не привлекала внимания. Такая процессия смешивалась с местными обитателями с той же лёгкостью, что дождевые капли – с водной массой мутного канала. Перед ними мелькали вывески магазинчиков, в каждом из которых можно было приметить небольшой алтарь с пузатым божком и воскуренными благовониями, а в более приличных примечались даже циновки из полимерного псевдобамбука вместо дешёвых резиновых ковриков, который в такой сырости неизбежно покрывались зеленовато-бурыми пятнами и оттого выглядели даже более жалко. Запах жжёных ароматных палочек, жареного мяса, пота и влаги пропитал сами стены, намертво въедаясь в одежду и кожу – но всё же с дождём неизбежно приходила относительная и очень относительная свежесть. Проблема была в том, что этот район был бедным. Не чистый дождь лился на них с затянутый чернильной пеленой небес; по крайней мере то был и не горючий кислотный ливень, что ожидал неподготовленного человека в Плешах.
Проще говоря, воняло всё равно плохо. Просто запах был не тошнотворным, но всего лишь мерзким.
Для того, чтобы миновать выросшее на их пути здание с зияющими жёлтыми глазищами грязных окон и увешанное вывесками сомнительной скромности, точно ютящиеся под козырьками уличные торговцы – амулетами и брелоками «на удачу», включая последний писк моды Нижнего города в виде плавающих в питательной жидкости живых рыбок и черепашек, срок годности которых исчислялся исключительно объёмом жидкости, им пришлось нырнуть под скат подземки и пройти через местный рынок. Сконструированное откровенно неудачно, это гнёздышко для торгашей пошустрее предлагало всё – начиная от подгнивших персиков и заканчивая собранными на коленке телефонами на развес. Из плюсов – дождь на миг перестал мочить их потрёпанные шкурки. Из минусов – эти же шкурки вот-вот были готовы повредить волны людского моря, толпящегося на рынке даже в столь поздний час. Нижний город – удивляться не стоило. Их уже третий по счету проводник не произнёс за всю дорогу ни слова, без труда огибая киоски с голографическими табличками и парящими над землёй столиками, лишь поверхностно заботясь о благополучии своих подопечных. Отомо, в теле которого действие вколотых стимуляторов начинало затухать со скоростью несущейся за дозой «чоха» спидозной шлюхи, грузно привалившись на плечо стоически прорывающегося вперёд Финна, определённо не выглядел с каждой минутой ни лучше, ни красивее, Герберта и вовсе пару раз чуть не сшибли с ног – будет чудом, если потом «мажорик» не обнаружит, что из его карманов стянули абсолютно всё без исключения – Джонатан же, время от времени морщась от излишне тесного контакта чужих тел с собственным, покрытым синяками разной степени мучительности, криво косился на перекошенного, но сохраняющего некое подобие непоколебимости японца, держащегося уже на одной лишь силе воли. Похоже, тот слегка расстроился из-за того, что ему отказались найти сигарету в грёбанной подводной лодке, плещущейся в дерьме этого славного городка.
Ну что же. Дерьмово?
Бетани, бережно сложив данный зонтик, хвостиком следовала за вышагивающей впереди грациозной женщиной в шлеме и невысоким парнем в дождевике с почти раболепным обожанием в глазах в сторону последнего – по крайней мере тогда, когда удавалось мельком глянуть под её капюшон и когда она сама думала, что это ничуть не заметно. Беглое предположение – они точно были знакомы. Более подробное предположение – знакомы даже очень хорошо. Замыкали же потрёпанную процессию мужчины, один из который отчего-то бросал заинтересованные взгляды в сторону испачканного в собственной крови японца.
Когда они вновь поднялись по скользкому скату рынка, то очутились на импровизированной набережной канала, с этого участка пахнущего ничуть не менее ароматно. По воде, кажущейся блестящей нефтью в ночной темноте, рассекали как куце сбитые плоты и узкие гондолы, так и небольшие парусники с непрерывно меняющимися голографическими узорами на борту. Чёрная вода, «пестрящая» отблесками этого света, слепила и лишала всякого желания наблюдать за судёнышками не меньше запаха.
Кое-что их могло всё же рассердить. К примеру, то, почему челнок не отвёз их к этому участку канала, вместо этого вынудив протащиться через весь подземный рынок. Опасались, что некто может сложить два и два? Быть может, заметали возможные следы? Смешно, учитывая, сколько крови того же Отомо они наследили по дороге.
Ведущая вниз лестница с обсыпающимися прямо под ногами ступеньками и потрескивающей неоновыми трубками вывеской «…ech No…r» оказалась их пунктом их назначения. Дверь, задержавшись и с пронзительным скрипом протолкнувшись сквозь нагло брошенную каким-то вандалом прямо к миниатюрной эстакаде алюминиевую банку, дохнула на новых посетителей задымлённым воздухом и жужжащей, отдающей в ушах ноющим чувством раздражения музыкой. «Подросток» же кивнул в сторону мужчины в опрятном костюме, о чём-то тихонько переговаривающегося за барной стойкой со своей темноволосой спутницей. Местечко для встречи было выбрано довольно таки злачным – диванчики с пестрящей бежевыми стёртыми пятнами обивкой, запах дыма и алкоголя вперемешку с ароматами, доносящимися с пристани…
Уже не «заведение», но всё же ещё не притон. Уже не люди, но всё же ещё не… что? Настало время узнать ответы на их вопросы.
Сообщение отредактировал Bendy: 12 июля 2017 - 07:42
Отправлено
https://www.youtube.com/watch?v=RY66fdMt4vc
Мужчина оторвался от разговора со своей спутницей и без какого-либо сигнала от низкорослого проводника, ведущего новых гостей в окутанном полутьмой клубе. Он улыбнулся и приветливо помахал новоприбывшим рукой, жестом указывая на диванчик перед собой.
Том подвёл порученных ему людей и воззрился холодными бесцветными глазами на своего заказчика.
— Задача выполнена. Мы можем идти? — лишь едва изменившийся голос клона выдал вопросительную интонацию. Рука в чёрной перчатке тем временем привлекла и сжала ладонь Бэтани.
Как ни странно, когда они приблизились к «синему пиджаку», музыка и толпа вокруг как будто отошли на задний план, став чем-то шумящим вдалеке, но никак прямо перед ними. Интересное искажение звука… на ровном, казалось, месте.
— О, нет, останьтесь. Вы не повредите делу, — беспечно махнул рукой Лувр и подозвал прислуживающего посетителям андроида старой модели, который лишь общими очертаниями был похож на человека, а вместо подвижного лица на голове застыла бесстрастная пластиковая маска. — Принеси нам стулья, все мы тут не уместимся.
Механизм коротко кивнул, загудев шарнирами шеи, движущийся механизм которых можно было рассмотреть невооружённым взглядом, и весьма шустро расставил стулья с потрепанной обивкой перед столом.
— Присаживайтесь. Меня зовут Бад. Или Лувр. Для простоты можете называть Бэнджамин. Как вам больше нравится, — мужчина безмятежно пожал плечами и сам занял место в изголовье стола, ловко выуживая из пачки новую сигарету, которая тут же заняла место в углу его рта.
С каждым словом звуки вокруг заглушались и казались всё более отдалёнными, создавая внутри небольшой невидимой сферы, окружившей занявших свои места людей, зону тишины и отрешённости от творившегося вокруг безумия ночного клуба.
Мужчина оторвался от разговора со своей спутницей и без какого-либо сигнала от низкорослого проводника, ведущего новых гостей в окутанном полутьмой клубе. Он улыбнулся и приветливо помахал новоприбывшим рукой, жестом указывая на диванчик перед собой.
Том подвёл порученных ему людей и воззрился холодными бесцветными глазами на своего заказчика.
— Задача выполнена. Мы можем идти? — лишь едва изменившийся голос клона выдал вопросительную интонацию. Рука в чёрной перчатке тем временем привлекла и сжала ладонь Бэтани.
Как ни странно, когда они приблизились к «синему пиджаку», музыка и толпа вокруг как будто отошли на задний план, став чем-то шумящим вдалеке, но никак прямо перед ними. Интересное искажение звука… на ровном, казалось, месте.
— О, нет, останьтесь. Вы не повредите делу, — беспечно махнул рукой Лувр и подозвал прислуживающего посетителям андроида старой модели, который лишь общими очертаниями был похож на человека, а вместо подвижного лица на голове застыла бесстрастная пластиковая маска. — Принеси нам стулья, все мы тут не уместимся.
Механизм коротко кивнул, загудев шарнирами шеи, движущийся механизм которых можно было рассмотреть невооружённым взглядом, и весьма шустро расставил стулья с потрепанной обивкой перед столом.
— Присаживайтесь. Меня зовут Бад. Или Лувр. Для простоты можете называть Бэнджамин. Как вам больше нравится, — мужчина безмятежно пожал плечами и сам занял место в изголовье стола, ловко выуживая из пачки новую сигарету, которая тут же заняла место в углу его рта.
С каждым словом звуки вокруг заглушались и казались всё более отдалёнными, создавая внутри небольшой невидимой сферы, окружившей занявших свои места людей, зону тишины и отрешённости от творившегося вокруг безумия ночного клуба.
— Теперь, полагаю, речь, пояснения и ответы на вопросы, да? — человек многих имён чуть изогнул бровь и усмехнулся, обводя взглядом всех присутствующих магов и не совсем, впившихся в него выжидающими взглядами. — Ну, дело обстоит так… у меня есть немалые ресурсы, знания и возможности. Также у меня есть враги, с планами которых мне в одиночку справится не получится. Я рассмотрел все вероятности, искал любые возможности, за которые мог ухватиться, но… — Лувр перехватил незажжённую сигарету между пальцами и развёл руками, одновременно пожав плечами, — ничего не вышло. Думаю, вам уже сказали, что вы — маги. И я знаю, что пробудились вы совсем недавно. Так уж устроен современный мир: магам, любым магам, либо промывают мозги и они подчиняются мировому правительству, становясь послушными винтиками в системе, либо… их стирают. Насовсем.
Повисла тягучая, пусть и недолгая пауза.
— Да, вам предстоит ещё многое узнать, — Бад чуть нахмурился и небрежно взмахнул рукой. — О себе, о своих силах, и о том, что вас связывает с множеством других магов по всему земному шару. Мир совсем не то, чем кажется, — голос мужчины терял лёгкие и смешливые нотки, становясь более мрачным и серьёзным. — Мы живём в эпоху, когда наши города закованы в сталь и бетон, как в прочную скорлупу. Современные достижения науки, электроника, компьютеры, голограммы, вечерние голошоу и иная мишура погружают наш разум в глубокий сон. Но это не отменяет того факта, что вокруг нас полно странных и необъяснимых вещей, вещей за гранью здравого смысла и привычной логики. Большинство людей просто не видят их, не хотят обращать внимания, находя банальные и «подходящие» объяснения этим необъяснимым вещам. Это всё потому, что мы липнем к порядку, точно блохи к старой дворняге. К порядку… или хотя бы подобию его, к каждой мелкой радости и вспышке смеха, которая отгонит прочь сомнения и страх. Мы закрываемся в своих домах на все замки, чтобы предаваться всем видам пустых удовольствий — лишь бы не видеть правды.
Лувр выдохнул и немного ссутулился, полуприкрыв глаза. Его голос наполнился странной вибрирующей силой, засасывающей… куда-то в другое место и время.
— Там, по ту сторону металлических стен. Там: на улицах, в каналах трущоб, в парках и шпилях верхнего города… Там живёт и дышит мир тьмы. Вне времени и пространства. Мир полный зла, которое, вне всяких сомнений, реально.
Подёрнув плечами, он выпрямился обратно, практически выворачивая наизнанку каждого пронзительным взглядом голубых глаз, сквозь плоть и кости достигая самой сути.
— Вы можете пойти со мной, и я вам дам надежду. Вы же можете просто встать и уйти. Но учтите: за вами ведётся охота, которая не утихнет до вашего последнего вздоха. Вздоха как живых людей… или вздоха как тех, в ком ещё плещется истина. Иного варианта вам не предоставят.
Ввалившаяся в клуб кучка израненных, окровавленных и перепачканных в чём-то, точной природы чего Аве знать, пожалуй, совершенно не хотелось, на первый взгляд, оборванцев волей-неволей привлекала к себе внимание. Наверное, мисс Диккенс даже не удивилась бы, если бы при их появлении стихли не только все разговоры, но и музыка. Но нет, в «Tech-Noir» к их приходу отнеслись почти равнодушно, лишь некоторые косились на странную компашку.
Не успела Ава подумать что-то вроде «надеюсь, Лувр ждёт не их», как он приветливо помахал им рукой. Сомнений не оставалось. Как и надежды, похоже.
К своему сожалению, мисс Диккенс не увидела в новоприбывших ничего необычного (разве что лицо одного из них почудилось смутно знакомым — встречала уже его где-то, что ли?) ровно до тех пор, покуда Бад не заговорил.
— Вы можете пойти со мной, и я вам дам надежду. Вы же можете просто встать и уйти. Но учтите: за вами ведётся охота, которая не утихнет до вашего последнего вздоха. Вздоха как живых людей… или вздоха как тех, в ком ещё плещется истина. Иного варианта вам не предоставят.
Немного поразмышляв и переварив полученную информацию (правда, никакой уверенности, что полностью), мисс Диккенс просто осталась сидеть на месте, решив, что это достаточно красноречиво покажет, какой выбор она сделала. Не пожалеть бы только теперь. С другой стороны, вряд ли есть путь назад.
— Столь безапелляционно плохое и однозначное зло… может вообще существовать?
Бетани лишь еле слышно пробормотала это себе под нос, но Томас уже предупреждающе сжал её ладонь. Бросив на бесстрастно слушающего и наблюдающего за происходящим друга виноватый взгляд, она благоразумно заткнулась и лишь пододвинулась чуть ближе к невысокому юноше, почти вплотную. Плечом к плечу, можно сказать.
У неё и в мыслях не было оспаривать слова их нанимателя — напротив, она лишь хотела понять, что же он имел в виду. Слова о ведущейся охоте относились и к ним самим, но столь красочно описанный «мир тьмы»… Бетани не понимала. Даже со своим дефектным зрением, что наверняка в контексте казалось донельзя ироничным. Она прочитала множество книг, тысячи мнений именитых философов прошлого и нынешнего, и всё же она не совсем понимала. Мир тьмы…
Мир — это просто мир. И так вышло, что этот мир — их.
«Ну ты ведь только глянь, — голос Инка с отголосками угрожающего рычания нервно хохотнул в её голове. — Идеалист. Мыслитель. Философ. Сама знаешь, я не любитель осуждать по первому впечатлению — вспомни только наше с тобой знакомство, и мою реакцию — но при взгляде на этого парня приходит на ум цитата… „Знающих людей в городе очень мало; их можно по пальцам перечесть, но зато философов, мыслителей и новаторов не оберёшься… Бросишь камень — в философа попадёшь; срывается вывеска — мыслителя убивает“. Улавливаешь мысль, куколка?»
Бетани нахмурилась, исподлобья взирая на поигрывающего сигаретой мужчину. Лувр. Бад. Бенджамин. Или же… просто человек, предложивший им работу и защиту.
«Ты несправедлив. Он лишь пытается объяснить ситуацию этим людям», — тихонько возразила она, слегка склонив голову набок и плечом чувствуя тёплую, шероховатую кожу Инка. По крайней мере сейчас он не истекал наномашинами, из вежливости или нет.
«Он радостно болтает о тонких материях, пока один из его гостей вот-вот рухнет на ровном месте, а другой, судя по окровавленной штанине, недавно потерял ногу, — красноречиво-ровным тоном заметил её компаньон. Гладкий хвост тем временем легонько обвился вокруг её другой ладони. — Ваш „Лувр“ любитель потрепаться, куколка. Самозабвенно».
Она чуть нахмурилась.
«И что же он может со всем этим сделать?»
«Предложить помощь? Знаешь, для начала. Когда люди не умирают от кровопотери и не валятся с ног от усталости после преследования по канализациям, они настроены слушать чуть благодушнее. Впрочем… отдам должное — ваш начальник мог и сыграть на их желании отыскать более мирную альтернативу и посему предложил её именно когда они в ней так нуждались. Спорный способ завоевать симпатию, но перетянуть на свою сторону в краткосрочной перспективе — да пожалуйста».
«Ты слишком глубоко роешь, — она нахмурилась и тихонько сжала кончик хвоста в своей ладони, — он лишь предложил им помощь и защиту, не желая насаждать себя им. Он хочет помочь… нам в том числе».
Самое плохое заключалось в том, что она сама не была уверена в своих словах. Притихшая, натянувшая капюшон до самого подбородка, Бетани почувствовала, как Инк тяжело вздохнул ей на ухо. По спине пробежались тёплые мурашки. Поёжившись, девушка закинула ногу на ногу и опустила взгляд на грязный пол. Интересно, какого он был цвета?
«Поразительная наивность, куколка. Я даже не знаю, грустно это или очаровательно. Ну что же, раз твой друг нас сюда затащил — можем и послушать, что этот Лувр припас для вас. Ты, насколько мне не изменяет память, не совсем маг. Значит, к вам двоим всё это не относится?»
Она украдкой взглянула на Тома. Ладонь в белой перчатке мягко сжала ладонь в чёрной, переплетаясь c нею пальцами.
«Возможно».
Лувр. Насколько знал Ямамото, Лувр — это старый художественный музей где-то посреди Европолиса, уходящий корнями в толстый слой баек и небылиц о времени, в рамках которого не существовали выжженные радиацией пустыни, а предки нынешних корпоративных «императоров» еще не держали власть в руках так крепко, как сейчас её вожжи сжимают биомеханические протезы их потомков. Отомо не был даже уверен, что этот музей до сих пор существует — жители европейского и американского мегалополисов, которых японец презрительно называл «западные люди», представлялись ему бесконечно глупыми детьми, в руки которых попалась орбитальная установка, способная термальным импульсом выжигать целые гектары. Поэтому имя, которым представился этот голубоглазый, вкрадчивый манипулятор, сразу стало для Ямамото опасным, предостерегающим знаком — так называли себя бушующие романтики-революционеры, радикалы, смотрящие на всё, вокруг себя, как на оружие в их предстоящей вендетте общественному порядку и системе. Лувр, Икар, Морфеус — красивые, звучные имена лидеров, за которыми скрывается агония их последователей, рвущихся за очередным священным Граалем через цельнометаллические джунгли.
Промокшего Отомо до этого «окончательного собрания» довел бледнолицый дикарь Финн, подхвативший протянутую с огромным трудом руку японца и не задававший по дороге ни единого вопроса о его самочувствии. Это, по крайней мере, не так сильно задевало гордость и упрямство Ямамото, который скорее согласился бы ползти, чем принял бы помощь сострадающего. Поэтому, когда Лувр приказал своих механических подчиненных обеспечить гостей стульями, Отомо, коротким кивком поблагодарив Финна, с большим удовольствием наконец уселся, растянул ноги и утомленным взглядом начал оценочно рассматривать окружение и самого хозяина, пока под стулом, на котором он сидел, собиралась небольшая лужица стекающей дождевой воды.
Лувр. Лувр говорил много, стараясь произвести впечатление на людей, прошедших через геену огненную еще до того, как оказались в банке. Когда он закончил свою наполненную пафосом и символизмом тираду, Отомо окончательно укрепился во мнении, что Лувр был по меньшей мере странным и напыщенным. «Мир тьмы», «мир, полный зла» — для японца, построившего себе имя на окропленных кровью деньгах, клановой резне, безжалостности пыток и бесстрастности в убийствах, все эти заявления казались лишь болтовней богатого ребенка, разглядевшего однажды окровавленного нищего калеку через пуленепробиваемое окно своего особняка. Это было смешно.
— Кто ведет этот охота? — выдавливая слова, произнес Отомо, решив вернуть «Морфеуса» из мира пафосных изречений на сырую землю, из груд которой выбрался на поверхность сам японец. — И как его убить? — он решил не растягивать мысль, показывая свои намерения. Если это змея, то ей надо отрезать голову, просто рассуждал Ямамото. В мире экзоскелетов и плазменных резаков, где профессиональные наёмные убийцы легко покупаются за особняк под Куполом, было крайне мало проблем, которые нельзя было бы решить. Зло — это не огромный сгусток неведомого и невидимого негатива, отравляющий душу людей, каким его представляет Лувр. Зло всегда персонифицировано. И даже в современном мире самостроящихся небоскребов и соевого кофе бессмертие не становится чем-то, что можно было бы купить. Хотя нет — бессмертие недоступно особенно в современном мире.
Обозначив свои вопросы, японец тяжело вздохнул и вытащил зажигалку из кармана, после чего многозначительно посмотрел на Лувра в ответ. Якудза всем своим видом требовал поощрения за столь активное участие в дискуссии в виде смотанного в папиросную бумагу табака.
В забегаловке оказалось многолюдно, что вполне типично для нижнего города в это время суток. Вообще, идея заглянуть в бар после такой ночи, тянущейся, кажется, целую вечность, и никак не желающей подойти к концу, была довольно неплоха. Среди безумного мельтешения лиц, трущихся тел и пестрых одежд, именуемого местными обитателями «жизнью», легко затеряться даже столь диковинной компании, как та, что едва-едва завалилась в заведение вслед за своим провожатым — неприятным типом, с лицом по выразительности не уступающем кошачьей заднице. Но, даже пара часов покоя, которые удастся выиграть затаившись здесь, сойдут за благо, особенно потрепанным в перестрелке мажорику и самураю, удерживающему себя в сознании лишь из чистого упрямства. Будь его воля, Финн предпочел бы и вовсе забраться в темный отнорок вдали от людей, забывшись сном до следующей ночи и вверив свою жизнь прихоти своенравной судьбы. Впрочем, его мнение, кажется, никого здесь не интересовало, да и не бросать же раненного посреди рынка, где его мигом растащат на органы — в лучшем случае. Кроме того, желание получить ответы на возникшие за последнее время вопросы было довольно сильно, успешно борясь с инстинктом самосохранения и усталостью за место на вершине пирамиды потребностей.
Человек, назвавшийся Бадом-Лувром-Бенджамином, производил впечатление любящего потрепаться менеджера или торгаша, из тех, что, присаживаясь на уши, скорее вынут из тебя душу, чем позволят уйти недовольным сделанной покупкой. Пока он соревновался в красноречии с самим собой, — эдакий вербальный онанизм для ценителей, — Финн обратил внимание на странный эффект, словно бы тот небольшой пятачок, на котором они собрались, находится одновременно близко, и в то же время очень далеко от остальной части бара. Кроме того, его привлекла девушка, чей взгляд сразу выдавал все ее отношение к новоприбывшим — еще один «маг» или же… соглядатай? Телохранитель? Одарив ее звериным оскалом, который равновероятно мог быть как угрозой, так и приветливой улыбкой, колдун перевел взгляд на оратора, который уже завершал свой монолог.
— …иного варианта вам не предоставят.
— Мир как мир. Другого нам не предлагали. — Пожал плечами Финн, приваливаясь к стене, — Но если ты рассчитываешь на помощь этих парней, — дикарь указал на почти обесцвеченного кровопотерей японца и бессознательного парня, — то лучше бы убраться отсюда в место поспокойнее и заняться более важными делами, чем обсуждение судеб всего человечества. Иначе у них не останется иного варианта, кроме как сдохнуть.
Если бы Джон курил — после слов Лувра он бы глубоко задумался, затянувшись последней сигаретой в пачке, невзначай пустив дым в сторону полудохлого японца.
Но Джон не курил, да и глубоко задумывался о чем-то достаточно редко.
— И все же, не будь этого порядка, весь мир был бы похож на очко твоей мамаши, — заметил комик и непризнанный талантище. — Забавно, что между «живые люди» и «те, в ком плещется истина» — стоит «либо». Будто нельзя быть и тем и другим одновременно, — Джонатан фыркнул. — Вообще, если бы я хотел послушать речи о том, что «мир не таков каким кажется он» я бы присоединился с какому-нибудь дешевому культу шестнадцатилетних сынков богатеньких родителей, благо нынче куда ни плюнь — попадешь в какого-нибудь эзотерика, познавшего истину. Давайте ближе к делу, «Лувр» — что за враги, сколько их, насколько они могущественны и что, собственно, от нас понадобится, пока мы на вас работаем, или сотрудничаем с вами, или как вы там хотите это назвать?
Пожалуй, это был первый раз, когда собранные случаем (а случаем ли?) новорожденные маги видели Джонатана относительно серьезным.
Одарив ее звериным оскалом, который равновероятно мог быть как угрозой, так и приветливой улыбкой, колдун перевел взгляд на оратора, который уже завершал свой монолог.
Ава, как ни странно, не стушевалась и ответила улыбкой и взглядом, которые, по её мнению, не слишком отставали от красноречивого и многозначительного оскала недавно явившегося сюда фрика, после чего щёлкнула пальцами и принялась с интересом (может, слегка наигранным, а может, и нет) рассматривать вспыхнувшее на кончике указательного пламя. Похоже, ведущиеся разговоры её увлекали мало, если увлекали вообще. А вот обещанные деньги — куда больше. А если к деньгам приятным бонусом шло спасение собственной жизни (если верить Лувру) без затрат дополнительных усилий, то совсем замечательно же.
Любопытно, она хоть немного прислушивалась к тому, о чём говорили другие?
«Одарив ее звериным оскалом, который равновероятно мог быть как угрозой, так и приветливой улыбкой, колдун перевел взгляд на оратора, который уже завершал свой монолог.»
«Ава, как ни странно, не стушевалась и ответила улыбкой и взглядом, которые, по её мнению, не слишком отставали от красноречивого и многозначительного оскала недавно явившегося сюда фрика.»
Тем временем Бетани, наивно полагавшая, что эти взгляды и улыбки между бледным мужчиной и черноволосой женщиной были знаками внимания и даже малость такой симпатией очарованная — столь быстро найти друг друга, надо же! — вздрогнула от неожиданности, когда тёплая ладонь буквально висящего на её плечах компаньона мягко скользнула по её горлу. Нервные окончания на такую безобидную щекотку ответили с бурным негодованием.
из-под капюшона сидящей и скованно закинувшей ногу на ногу девушки донесся тихий, приглушенный смех, тут же оборвавшийся. Виновато заёрзав и промямлив извинения, она быстро опустила взгляд на свои ладони.
«Что ты делаешь?! — с возмущенным негодованием поинтересовалась Бетани, поджав губы и удерживая рвущийся наружу смешок. — Инк, перестань. Ты же знаешь, что из-за того имплантата у меня… Я и так всем слабоумной кажусь».
«Нет, скорее просто отмороженной, — беззаботно заверил её чертёнок… тем самым совершенно не обнадёживая. — Ты заметила?»
«Что… кажусь всем отмороженной?» — неуверенно спросила она.
«Да нет, всем по большему счёту плевать, что просто замечательно… Я о том, что словами нашего мыслителя не проникся ровным счётом никто, как и метафорой о врагах. Наши временные протеже желают конкретики, и не факт, что у него её найдется, — чертёнок тихонько вздохнул и покачал головой, — Если ваш новый работодатель напоминает старого хоть чем-то, то я бы на твоём месте морально готовился ко второму плану».
По её коже пробежались неприятные мурашки. Убедившись, что никто более не обращал на неё внимания, Бетани украдкой взглянула на Тома. Юноша и не думал всерьёз заботиться о происходящем и, почувствовал на себе взгляд голубых глаз молодой «Бэты», лишь чуть вопросительно изогнул бровь. Тихонько покачав головой, девушка быстро облизнула пересохшие губы.
«Не думаю. Просто наблюдай и жди».
Инк недовольно заёрзал, но Бетани уже не обращала внимания. Их новый начальник не показался ей таким уж плохим. Может, цвета его глаз она и не могла различить, но что-то в них… было. Какой-то хороший, пусть и немного тусклый блеск.
— Те, с кем вам уже посчастливилось столкнуться… — Лувр достал из пачки сигарету и протяунл её японцу. — Называют себя Технократией. Вы не наёдете её вывесок на центральных площадях, над их штаб-квартирами не светится голографический символ кампании, у них нет финансовых сводок под корпоративным именем. Но это реальная сила, которая стоит за всем происходящим в мире. Все корпорации контролируются ими в той или иной степени, научные открытия, войны — всё под их патронажем. Немалой частью они поспособствовали крушению старого мира, пусть и не поняли этого. — Бад поджал губы и тонко усмехнулся, устремляясь взглядом в одну ему ведомую даль веков. — Они верят, что стоят на страже порядка и реальности, свободной от разного рода нечисти. Но самый главный их враг — мы, маги. — ладонь мужчины упала на его грудь. — К нашему же счастью они всё ещё предпочитают оставаться в тени, действуя через десятки посредников и прокси-корпорации.
Повисла небольшая паузка, в течении которой Лувр задумчиво катал между пальцами свою незажжённую сигарету, явно собираясь с мыслями.
— Проблема в том, что их верхушка — весьма древние и могущественные маги, которые полностью продались разрушительным силам Хаоса, который лежит за гранью привычной нам реальности. Сотни лет назад они создали Компьютер — как они верили при помощи гипертехнологий, но по сути же — при помощи пробуждённой магии дали место для воплощения очень древней и злобной сущности. Они совершали своеобразные ритуалы, задавали вопросы, проводили при помощи Компьютера вычисления, тем самым изменяя своей верой само это существо, перековывая его в нечто, что не знала реальность. Холодная логика, машинное сознание и настолько полная жажда уничтожить всё живое, что ни единого светлого ростка не может взойти в том, чем это существо раньше было. Это не хтоничный древний из сказок, который шагает по городам и обрушает их в пепел, о нет… — в улыбке Лувра стала ощутимой горечь напополам с печалью.
— Он методичен в своей ненависти, расчётлив, холоден и терпелив. Он действовал веками и пока что побеждает. Мир становится всё мельче, в городах царит насилие и машинный расчёт. Люди — не больше чем цифры в корпоративных сводках. Земля разрушается и последние островки жизни за границами мегаполисов осаждаются потоками порчи. Вся система работает на это. Якобы нет иного выхода.
Мужчина покачал головой, возвращаясь из мира иного в мир реальный.
— Вот я и предлагаю выход из всего этого. Традиции магов забились под пол, не в силах на что-либо значительное и ещё больше их разделяет детская вражда на основании своих различных взглядов на восхождение. И за этой грызнёй они не видят, что уже проиграли.
Сигарета, зажатая в пальцах Лувра внезапно вспыхнула жёлтым огоньком, который покачиваясь почти тут же потух, оставляя бумагу и табак тлеть лентами дыма, уходящими под избитый потолок клуба. Бенджамин легко затянулся и упёрся руками в стол, обводя всех взглядом.
— От вас же я прошу ни много ни мало — рискнуть своими жизнями. Но так уж сложилось, что жизни ваши под угрозой в любом из случаев. В течении веков Компьютер оставлял за собой следы из фанатиков, которые зашли слишком далеко в его почитании и приняли в себя часть его скверны. Они были изгнаны своими же братьями. Чаще же всего их убивали. — «Морфеус» чуть пожал плечами. — Вам нужно будет помочь мне найти в напитанных местах поклонения или массового убийства культистов осколки резонанса от имени того существа, которому они поклонялись. Мест этих много, а я не всесилен и времени не столь уж много до тех событий, которые положат начало ещё большим проблемам. Взамен же я обещаю вам защиту и обучение. Я не дал вам разбиться на падающем челноке — по-моему вполне неплохое начало.
Лувр чуть приподнял уголки рта в подобии улыбки.
Отправлено
— Ловко же вы обставили ситуацию. Нам либо придется умереть от рук «технократов», не освоившись со своими силами и неспособные оказать сопротивление, словно слепые котята, — Джон весело улыбнулся, хотя ситуация была не самой веселой.-Либо умереть от рук технократов, но перед этим, так сказать, наложить метафорическую кучу у порога их метафорической двери. Знаете, — Джон осекся на полуслове, глубоко задумавшись. — Не знаю, правда ли за нами теперь будет вестись охота в любом случае, но если есть возможность навалять плохим парням, в процессе научившись доставать кролика и снайперские винтовки из шляпы — я в деле, — закончил бурный поток своей мысли Джонатан и замолчал.
«Плохая ли была идея — соглашаться на такую работу?» — спросил он у себя. — Да, идея определенно хреновая. Но хотя бы будет весело. Да и раз уж моя карьера комика еще не успела начаться, а карьера чистильщика, в общем-то, уже закончилась… почему бы не умереть, как маг—манярхист, борцун против системы и за все хорошее?» — так рассудив, Джонатан напомнил себе, что ему все еще нужно доставить инфу из банка своему самому любимому хакеру, а заодно заскочить домой и забрать свои отмычки, снайперку и чистые вещи. Только вот если за ними ведет охоту эта «Технократия» — вряд ли по возвращению дома там все не будет перевёрнуто верх дном, а его не будут ждать вежливые люди в строгих костюмах.
— Мда, — суммировал свои неозвученные мысли Джон в одно слово и притих.
— Что ж, по рукам. — Колдун тряхнул гривой спутанных волос, кивком утверждая свои слова, — До тех пор, пока нам по пути друг с другом, глупо отказываться от сотрудничества. Однако стоит поспешить, если ты не хочешь получить два трупа, вместо двух потенциальных союзников. — По усмешке Финна, — есть вообще хоть что-то, что способно стереть ее с этого лица? — трудно было понять, забавляет его перспектива чужой смерти или он просто вежливо улыбается, чтобы поддержать контакт с собеседником.
Его мало интересовали описанные Лувром таинственные злодеи, якобы наделенные почти безграничной силой и влиянием. Коль скоро власть их так велика, почему они все еще не могут позволить себе действовать открыто? Почему в мире остались еще те, кто противостоит им? Вероятно, под маской всемогущества скрывается что-то гораздо менее внушительное и куда более уязвимое, а того, кто хоть немного уязвим, можно уничтожть. Довольно вспомнить одну из множества легенд, в которых самый могучий воин оказывался побежден силой обстоятельств, чистой случайностью, раскрывшей его слабое место. — Даже лев может умереть, подавившись костью пойманного зайца… — Пробормотал дикарь, ни к кому конкретно не обращаясь, но ухмылка его стала еще более неприятной.
— Что же, если остальные тоже не возражают, то мы перейдём в более укромное место…и залатаем вас тоже.
Лувр легко улыбнулся и хлопнул по колену ладонью, энергично поднимаясь и делая лёгкую затяжку.
— Пойдёмте.
Махнув рукой, он неспешной походкой, чтобы не слишком травмировать и без того смертельно уставших людей, направился к неприметной серой технической двери клуба, скрытой в полутьме и дымке. окутывающей весь зал. Бармен лишь проводил их взглядом, но не сказал ни слова. Продолжив дальше с лёгким оттенком меланхолии делать вид, что слышит сидящего напротив него посетителя сквозь грохочущую музыку.
С лёгким щелчком, дверь поддалась под рукой Лувра и мужчина лёгкой трусцой стал спускаться по уходящему вниз хоршо освещённому коридору с выложенными кафелем стенами. Лампы в полукруглых плафонах, висящие под потолком, отдавали чем-то очень архаичным, а распространяемое ими гудение лишь укрепляло это ощущение.
В нос первым делом ударила сырая влага воздуха, которая больше подошла бы какому-нибудь общественному подземному переходу, чем части клуба.
Недолгий путь прервался очередной дверью, на этот раз плавно скользнувшей перед приближающимся Бэнджамином и взору проследовавших за ним открылась…
Подземная станция метро.
Абсолютно пустая, абсолютно чистая, как будто здесь только и делают, что наводят чистоту и порядок. Однако горевшие на колоннах лампы, штукатурка, непонятные стенды, в которых с трудом узнавались рекламные щитки — всё это казалось выдернутым из далёкого прошлого. Торговые марки, которые не подвергались толковому определению, странный алфавит, несущий в себе черты бейсика, грубые лавочки для ожидания, на металлических изгибах которых были видны места соединения листов и заклёпки.
— Подождём немного. — откашлялся в звенящей тишине Лувр, задирая рукав пиджака и бросая взгляд на неспешно и величаво отмеряющие секунды механические часы. — Поезд должен скоро пройти.
Как ни странно, спустя несколько минут ожидания в тёмном тоннеле раздалось надсадное воющее гудение, возвещающее приближение вагона вместе со стуком колёс по стыкам рельс. И с режущим уши визгом тормозов из тёмного провала показался переливающийся алюминием пустой длинный поезд, по остановке приветливо распахнувший двери.
— Ну, отправляемся в путь! — немного по-детски улыбнулся Лувр, усаживаясь на свободное место, которых в выбранном вагоне было полно и похлопал рядом с собой, среди прочих кивая Бэтани, дожидаясь пока девушка опустится перед ним, обдавая необычным запахом тела клона.
— У меня для вас ещё небольшое поручение. Вы сойдёте с мистером Гербертом и его спутницей за той остановкой, где выйдем мы. На поверхности сразу через дорогу будет подпольная киберклиника. Ярко-алая дверь рядом с гаражом. Кодовое слово — «Ламеры не пройдут». А после Том вернётся за вами, хорошо?
Мягкий и почти гипнотизирующий своим ритмом баритон отлично сочетался с доброжелательной улыбкой и тёплыми огоньками, горевшими в глубине голубых глаз. Однако ощущалось, что за этим доброжелательным взглядом и словами скрывался чёткий и не терпящий отлагательств приказ.
Формально говоря, девушка, к которой обратился доброжелательно улыбавшийся мужчина, в ответ лишь скованно кивнула и, приподняв подбородок, окинула вверенного под её ответственность молодого человека растерянным взглядом. Бледно-голубые глаза с отблеском исключительного интеллекта остановились, изучая обрубок на том месте, где некогда была нога. Она не стала задавать вопросов о том, кем же могла быть таинственная «спутница» Герберта, либо сумев сложить необычное парение последнего и его отсутствующую конечность, либо отыскав в себе такт лишний раз не задавать глупых вопросов. Стоило ли после рассказа Бада удивляться незримым и неосязаемым помощницам этих магов? Разумеется, нет.
Естественно, Бетани не удивлялась.
«Любопытно. У него не только личная станция метро, но ещё и личная клиника есть? — недоверчиво хмыкнул Инк, уже совершенно не скрываясь и чуть подавшись вперёд, с показушно-невинным выражением осмотрев обстановку вагона и восседающих на сидениях магов в частности. — Да кто этот парень вообще такой?»
Истинно так. Кто же? Бетани с укоризной цокнула языком, аккуратно и вместе с тем настойчиво толкнув голову высунувшегося чертёнка обратно под капюшон.
«Сложно сказать. Я думала об этом. Непохож он на того, кто обыкновенно нанимает таких как мы. Если все его поручения будут заключаться лишь в сопровождении… Картинка становится лишь страннее. Давай подумаем об этом вместе, как выдастся возможность?»
Лежащий на её спине компаньон утвердительно заурчал, с блаженной улыбкой положив свой подбородок на плечо девушки-клона. На том и порешили.
Если им и пришлось ждать, то не очень-то и долго; она лишь дотронулась на прощание предплечья выходящего из вагона Тома, взглянув юноше в глаза и мягко улыбнувшись. Они вышли на указанной станции, опасливо оглядываясь и щурясь в неоновом свете голографической вывески с двигающимся изображением пучеглазой рыбы. Точно такие же «рыбки» плавали и вдоль аллеи на другом конце улицы, отбрасывая причудливые тени на гладкую брусчатку из нанополимерного бетона с изумительной функцией восстанавливать все свои повреждения. Бетани помнила, что такое чудо объяснялось обыкновеннейшей настройкой нейронной сети, проложенной под всеми подобными аллелями и подключённой к скоплениям наномашин, незримо трудившихся над каждой случайной трещинкой. Плитки, которыми были вымощены эти замысловатые дорожки, почти не водились в частном пользовании… по крайней мере на словах. Наномашины по-прежнему считались одной из самых возмутительно дорогостоящих технологий от Neurolab, что при извлечении из установленного слота распадалась в считаные секунды без возможности извлечения закодированной в них информации — в отличие от голографических рыбок, которые под искусственным куполом верхнего города встречались в мириады раз чаще рыбок настоящих. Их гладкая, сверкающая чешуя блестела над перекрёстками и в парках, на террасах высоток и на крышах зданий, и без того увешанных рекламными вывесками и настоящими многометровыми голограммами так, что и окон-то не увидишь. Неудивительно, что в Сети цвета и пахла торговля оконным модулем, позволяющим изменять картинку за окном на полноценно движущееся изображение, к примеру, вида из домика на озере. Вода, по-настоящему плещущаяся со всем полагающимся звуковым сопровождением, солнечный свет, щебет птиц… Дорогой модуль, по крайней мере у официального поставщика. Дешёвые копии зачастую глючили или предлагали исключительно картинку без звука, порой — и вовсе совершенно статичную, но бедняки не выбирают.
Дважды подумай, прежде чем обмануться не самой ужасающей картинке этой части города, с его самозаживляющимся бетоном и голографическими рыбками. Бетани, пусть и неискушённая в уличной жизни, кое-что почерпнула из Сети: эта часть города была совершенно иной породой, скрывая в своём чреве город немного иной. Городок мафии и пролетариев, алконавтов и люмпенов всех мастей, это место держало одно из «призовых» мест по числу убийств в Европолисе. Бранью здесь не ругались, но разговаривали, и брань эта использовалась в том числе в качестве междометий и слов-связок. Просунув руку под капюшон и на чистом автоматизме погладив по голове своего компаньона, охотно на такую бесхитростную ласку отозвавшегося, Бетани повернулась к своему прихрамывающему подопечному и робко, неуверенно ему улыбнулась, протягивая тонкую ладонь в белой перчатке.
— Извините… Позвольте помочь?
Только отвернувшись от аллеи с неоновыми рыбками, кажущейся почти оазисом в пустыне нищеты, две фигуры наконец неслышно двинулись к противоположному краю переулка, обрывающегося узкой улочкой с пестрящей выбоинами дорогой. Никакого дорогостоящего бетона здесь, вестимо: Бетани могла лишь предположить, что перед той аллеей располагался небольшой филиал какой-нибудь корпорации. Оставалось надеяться, что не SinCom. Зябко поёжившись, девушка-клон, предложившая калеке помощь и собственное плечо, осторожно провела его через пустующую в это время суток улицу, опасливо косясь на светящиеся стёкла взирающих на них домов, чьи стены пестрили граффити и чудными надписями. Цвета она, быть может, и не различала… но различала оттенки серого на более светлом. Одна из этих серых надписей особенно привлекла внимание глазеющей по сторонам Бетани своей… нелепостью: «Афэик щл фщбюксы, хфлтд хдльоц! ⚕" Что это вообще должно было значить?
Шмыгнув под покосившимся фонарём, у полуразбитого плафона которого вился целый рой мотыльков и мошек, парочка устремилась к узенькому пятачку, огороженному решетчатыми стенами и колючей проволокой в придачу. Бессмысленно, к слову — ворота были раскурочены и вырваны вместе с петлями каким-то вандалом, который, однако нашёл в себе культурности аккуратно прислонить их к стене соседнего здания, прямо поверх граффити карикатурной женщины с мужскими гениталиями. Приметить кроваво-красную дверь рядом с одиноко возвышающимся гаражом не потребовало особенных усилий… у Герберта, который с красноречиво приподнятой бровью указал на неё Бетани, что вращала головой аки флюгером в попытке разглядеть эту треклятую дверь.
Они как можно аккуратнее спустились по потрескавшимся, осыпающимся под ногами ступенькам в плохо освещаемое и сиротливо обставленное помещение с одной-единственной ржавой скамейкой, замызганной дверцей, вешалкой с одиноким белым халатом и пустеющей кассой. Помимо них, здесь была лишь одна посетительница — молоденькая девчушка с розовыми дредами, увидеть которые мог лишь молодой человек, в рваной джинсовой куртке и коротких шортиках из такого же материала и с такой же целостностью, меланхолично надувала пузыри своей розовой жвачкой, откинувшись на спинку скамейки и закинув ногу на ногу. Глаза — такие же розовые, как волосы и жвачка — окинули странную парочку ленивым взглядом. В тусклом свете скорбно моргающей над потолком лампочки, из-за которой белый потолок казался каким-тоболотно-зелёным, было затруднительно приметить небольшие веснушки на её носе и щеках; в целом, девушка выглядела почти милой.
— Сап, сестричка, — безмятежно бросила девушка, языком поддевая прилипшую к губам после очередного пузыря жвачку. — Не то чтобы осуждаю, но в гинекологию кунов обычно не приводят.
Бетани уставилась на неё ошалевшим взглядом. Всё разнообразие розового она видела большущим серым спектром, что явно смазало возможную реакцию, но всё же; поняв этот взгляд по-своему, девушка понимающе кивнула, успевая надуть ещё один пузырь.
— У, так вы из этих, гендер-свапов? Понимаю, понимаю. Жаль даже — он слишком симпатичный, чтобы быть с вагиной. Ты, впрочем… если вдруг найдётся инструмент — у меня есть подружка, которая найдёт тебя как раз в своём вкусе!
Переглянувшись с Гербертом, выражение которого обрело поистине замогильную скорбь, девушка-клон медленно повернулась к своей собеседнице.
— Ламеры… не пройдут, — хрипло просипела Бетани, наивно надеясь, что со временем услышанное ею как-нибудь само выветрится из её мозга.
Словно кто-то щёлкнул рубильник. Безмятежное выражение её собеседницы сдуло точно штормовым ветром: выпрямившись и сняв ногу с ноги, она вытащила жвачку и небрежно отшвырнула её даже не глядя; резинка приземлилась ровнёхонько в центр мусорной корзины, что находилась буквально на противоположном краю помещения. Она медленно, сосредоточенно зажмурилась — и когда миндалевидные глаза распахнулись, то на них взирали совершенно другие глаза с совершенно иного цвета радужкой. Поднявшись со скамьи, девушка преспокойно стянула со стоящей рядом вешалки белый халат, набрасывая его на свои плечи и параллельно стягивая… розовый парик, под которым скрывались коротко стриженные тёмные волосы. Чуть ниже затылка, в месте где череп соединялся с шеей, свернул в тусклом свете разъем DEUS.
— Нога? — деловито поинтересовалась преобразившаяся в ту же секунду «панк», приблизившись к ошалевшей парочке и деловито разглядывая Герберта, разглядывающего болотно-зелёные глаза новорождённого «доктора». — Можешь оставить его здесь и подождать в приёмной. Если придёт кто-то, не знающий пароль — притворись дурочкой.
Взглянув наконец на опешившую Бетани, не спешившую одаривать её ответом, «панк» кисло улыбнулась.
— Думаю, с этим у тебя проблем не будет, — принимая опеку над мужчиной и позволив ему опереться на её плечо, док отвернулась, цокнув языком, — ну, или уйди, если хочется. Мы о нём позаботимся.
Кто именно были эти «мы», Бетани не спросила — хоть и отчаянно желала уточнить, говорила ли её собеседница о множественных личностях в собственной голове. Растерянно наблюдая за тем, как прихрамывающий Герберт и доктор скрылись в проёме замызганной двери, девушка-клон лишний раз задумалась о том, насколько пёстрым был этот мир… пусть даже будучи чёрно-белым. Инк, высунув голову наружу, солидно присвистнул:
— Ты тоже это видела? Словно… гусеница превратилась в бабочку в два простых движения. Или… бабочка в гусеницу. Не уверен даже. К чему вообще такая розовая маскировка? Разве она не кажется лишь подозрительнее?
Она нашла в себе сил лишь кивнуть, прежде чем отвернуться и начать подниматься по ступенькам. То, что этот долгий без сомнения день был далёк от завершения, Бетани уловила лишь когда заметила снующих за перегородкой людей в тёмной униформе, подозрительно осматривающих периметр и о чём-то едва слышно переговариваясь по рациям. Положив ладонь на пистолеты, надёжно зафиксированные сокрытые под юбкой её платья, Бетани, пригнувшись и благодаря провидение за отсутствие у этой «подпольной клиники» какой-никакой светящейся вывески, рыбкой юркнула в соседнюю подворотню. Дело было плохо: эти… были похожи на людей из агентства.
Более того, это было не просто плохо. Это было паршиво.
И её мигрень, что началась ещё в подлодке — она начала усиливаться. Поутихнув в присутствии Тома, боль постепенно растекалась по всему телу. Сдавленно ахнув, Бетани припала к замызганной стене грязной подворотни, сделав пару осторожных шагов. Она достаточно отдалилась от пятачка с клиникой, но…
Нужно предупредить Тома. Он не должен приходить сюда.
— Бетти? — её компаньон обеспокоенно заёрзал и приложил гладкую ладонь к её лбу. — Всё хорошо?
— Д-д-да, — стуча зубами, проговорила она, трясущимися руками извлекая из кармана телефон и набирая сообщение. — Он… не должен приходить. Там… из агентства…
Она успела нажать «Отправить» прежде, чем её ноги подкосились и девушка тряпичной куклой рухнула на грязный пол подворотни. Инк, что-то крикнув, с неестественной ловкостью выскользнул из-под куртки обнявшей живот и вжавшейся лбом и белоснежными волосами в замызганный пол Бетани, мелко дрожавшей и лишь жалко всхлипывающей что-то нечленораздельное. Этот приступ был сильнее всего, что она испытывала прежде, мучительнее любого отторжения. Её тело не отвергало установленные имплантаты, проблема была не в нем. Проблема была в самих улучшениях; сквозь застилающую глаза пелену, сквозь привкус крови в своём рту, она лихорадочно выпрямилась, приобняв панически суетящегося вокруг неё Инка. По лицу чертёнка текли настоящие чернильные слёзы; стиснув зубы, она протянула дрожащую ладонь и аккуратно стёрла тёмную каплю с его щеки.
— Тише… Всё пройдёт. Дай… перевести дыхание. Мы найдём мотель и остановимся на ночь.
— Что?! — взвился запаниковавший компаньон, обнимая трясущуюся от боли девушку. — Твоему другу лучше бы прийти сюда прямо сейчас, дьявол его подери!
— Он не… придёт, — Бетани судорожно ахнула, схватившись за горло. Кто-то словно перекрыл ей кислород; это напомнило тот случай в их старых апартаментах, когда Инк… Она отринула эту мысль прочь. — Просто… дай мне время. Всё будет…
Неожиданно она застыла восковой куклой — лишь обескровленные губы шевелились в такт остекленевшему взгляду. Инк, запаниковав лишь пуще, начал носиться вокруг неё потревоженной наседкой — пока пальцы девушки-клона с необычайной ловкостью не схватили его за предплечье. Наномашины, вновь потеряв свою стабильность, стекли по белоснежной перчатке густыми, тягучими струйками.
— Прячься.
Её компаньон изумлённо сморгнул чернильные слёзы.
— …Что?
Бетани закашлялась, не обратив внимания на стёкшую из уголка губ багряную струйку.
— Прячься, сейчас же. В Умбру. И что бы ни случилось… ни за что не выглядывай наружу.
— Да чёрта с два! — рявкнул чертёнок, отчаянно вцепившись в её ладонь; его хвост съёжился между его ногами, обвивая кончиком гладкий ботинок. — У тебя приступ, я не брошу тебя в проклятой подворотне!
— Немедленно, Инк!
Её компаньон взглянул на трясущуюся Бетани так, словно она его только что ударила. Медленно попятившись назад, Инк медленно стёр со своего лица слёзы и, столь же невыносимо медленно отворачиваясь, устремился к тени, отбрасываемой мусорным баком. Оглянувшись в последний раз и окинув съёжившуюся в позе эмбриона девушку, тихонько всхлипывающую у изрисованной стенки, странным взглядом, чертёнок плаксиво скривился и, резко отворачиваясь, шагнул в тень.
Компаньон «Бэты» исчез без следа. Девушка осталась одна.
Клиника Бада
Пробуждение оказалось странным: Герберт не ощущал тепла своего собственного тела, а свет лампы, что недавно нещадно освещал помещение, сейчас казался тусклым, приглушенным даже. Еще большим было удивление, когда он обнаружил себя в стороне от хируркого стола, полностью целый и одетый.
— У них не получилось, что ли? — неимоверно спокойно, даже равнодушно заговорил Миллер. Голос раздовался причудливым эхом, исчезая где-то в далеке — география кабинета сейчас казалась чем-то фальшивым, нереальным.
Элеонор, что не покинула своего компаньона в столь темный час, с легкостью подлетела к Герберту, паря в воздухе. Призрак юной девушки едва заметно поморщился, глядя на Миллера, и пожал миниатюрными плечиками, чуть разочарованно заговорив:
— Неа, живой.
Прозвучало это так, словно она хотела сказать нечто вроде: «Фу, живой». Мило.
— Пока, — в унисон проговорили они.
Странная пара подошла к хирургическому столу: Элеонор разглядывала инструменты, Герберт — врачей и свое тело. Дух отдельно от оболочки? Он читал где-то об этой теории, но помнил лишь смутно ее, отрывками. У древних греков в работах об Энтилехии? Или витализме Ханса Дриша?
Из оккультных раздумий его вырвала резкая, жгучая боль, обрушавшаяся на его ногу — это Альбина передала лазер блондину и тот начал преспокойно, аккуратно отделять «лишнюю» ногу от тела Миллера. Герберт — или его дух — пошатнулся, чуть не упал: Элеонор вовремя успела придержать его.
— Ты уже привык, что я тебя ношу на себе, что ли? — недовольно фыркнула девушка, но Миллер не ответил ей. Его ладонь судорожно вцепилась в ее плечо, а гримаса скривилась от колющнй боли — судя по ощущениям: блондин начал орудовать скальпелем. Методично наносил разрезы, аккуратно и медленно, словно подсознательно понимал, что Миллер все чувствует.
Ну что. Это будут интересные пару часов!
Столь кропотливая работа, как подключение к нервной системе анимированных протезов, являлась занятием на грани ювелирной огранки — плоть, как и драгоценный камень, в случае даже мельчайшей ошибки так вот просто не восстановишь, и это скривившийся от очередной вспышки боли Герберт испытывал прямо сейчас буквально на собственной шкуре. Лазарь не отрезал от его ноги шматы плоти и кости, как это сделала одна пулемётная очередь: его светящиеся пронзительной голубизной глаза со скрывающимся на глубине IRIS профессиональным хирургическим модулем бесстрастно, даже безучастно наблюдали за творением рук его, не ограждаемые никакими очками или визором; кожа, мышцы и кость — всё это он отделял от требуемого среза словно росчерками кисти, крошечными мазками творя каркас и «наслаивая» на него своё произведение.
В тот момент, когда жужжание лазера утихло, зажмурившийся от весьма красочных и живописных — какой восхитительный каламбур — ощущений парень почувствовал, как его нога с радостным «чавк» отделилась от остального тела и завалилась набок. Почему-то взглянуть вниз эфемерное воплощение не отважилось. То, что этот карнавал боли был далёк от завершения, он уяснил, когда «вторая кожа» шустро сползла с его старого обрубка и обнажила его для точного лезвия хирургического лазера.
— Избавься от отходов, — не терпящим возражения тоном приказал поморщившей носик Альбине хирург после кропотливого труда над более кустарной «ампутацией», поправив надетую перед операцией белую маску и проводя ладонью над приборной панелью.
Срез ни в чём не повинной ноги, даже кровоточивший не то чтобы активно, охотно укрылся той же «второй кожей», что и всё оставшееся тело «мажорика». Закатив глаза и демонстративно показав безучастному хирургу розовый язычок, Аля принялась преспокойно сгребать в белоснежный контейнер все «отходы».
— Хочешь подключить его же конечности к DEUS? — без обиняков поинтересовалась она, одним движением очистив аппарат, на котором покоился их пациент, от крови и более мелких… отходов производства. — Почему тогда начал с ноги?
— Нужно было проверить ту, что уже… отсутствовала, — спокойно пояснил Лазарь, передвинувшись к изголовью аппарата и прикрыв глаза. — У него вполне могло оказаться заражение крови или даже некроз тканей.
Альбина зло оскалила на него белые зубки. Клычки у девушки забавным образом были чуть длиннее положенного, чуть… необычнее. Кажется, он слышал о такой модификации. Если в ходу была именно она, то работа была ювелирной — челюсть была что родная.
— Прекрати использовать со мной термины для «непосвящённых». Я тоже врач!
Лазарь искоса приподнял бровь. То, что подключённые к его голове провода начали светиться, ненавязчиво говорило о прямом управлении этим устройством — то, что тонюсенькая сеть начала оплетать голову «пациента», также говорило в пользу этой теории. Почему-то у последнего закралось в душу дурное предчувствие.
— О, но я не ради тебя это говорю.
Задаться вопросом, что же имел в виду его мучитель, Герберт попросту не успел — поразительно ясная и вместе с тем ослепительная боль в собственном скальпе вынудила его вновь привалиться на сердито зашипевшую Элеонор. Сквозь мутную пелену радужных брызг он видел, как печально опадали с его головы не очень длинные, но ох сколь подходящие имиджу волосы. Он будет по ним скучать. Когда вслед за этим «Лазарь», который с восхитительно-садистским мастерством наносил ему пользу и причинял улучшения, извлёк из ранее принесённого Альбиной контейнера нечто, отдалённо напоминающего механическую вариацию мозгового паразита с бессильно обмякшими «ножками» тонюсеньких нитей, несчастный маг всерьёз задумался о том, чтобы после операции потребовать возврат средств.
— Готова к трепанации? — просто спросил «целитель» у Альбины, с готовностью хрустнувшей костяшками пальцев.
— Ещё как.
Как ни странно… больно было не особенно. Всё ещё непроизвольно морщась. Герберт наблюдал за вскрытием собственной черепной коробки, наблюдал за тем, как механический «паразит», которого блондин подключил к собственной голове, радостно и как-то отчаянно зашевелил своими ножками-нитями, устремившись к столь волнительно уязвимому мозгу, выглядывающему из созданного отверстия. Когда эти самые нити стремительно погрузились в хитросплетения извилин, он лишь слегка поморщился, и даже не от боли. Очень уж наглядно было.
— Готова? — хрипло каркнул Лазарь, извлекая из вживляемого мужчине имплантата провода собственного DEUS’a. Альбина, облизнув пересохшие губы и фыркнув, лишь кивнула; хирург со вздохом расслабил плечи… и взялся за лазер. Ох.
Лишь когда DEUS на затылке «пациента» был закреплён так надёжно, что выдрать можно только вместе с черепом и хребтом, добрый доктор оставил в покое голову своего пациента и аккуратно, пусть и без пиетета, положил её обратно на поверхность аппарата.
— Очень надеюсь, что наш пациент знал о том, что эта операция безвозвратна, — флегматично заметила Аля, потирая окровавленные белые перчатки… жидкость с которых стекала столь легко и споро, что впору диву даваться. — Моя подруга, сделав такую, через недельку закатила в своей клинике настоящий скандал. Знаешь, в стиле «Я думала эту гадость можно удалить! Да меня родители прикончат!» — передразнила девушка «подругу» пискляво-противным голосом, презрительно фыркнув. Она вообще любила фырчать, вестимо.
Лазарь даже без призрака удивления повёл плечом.
— Люди глупы.
Игнорируя кислое выражение своей ассистентки, мужчина вновь обратил внимание на своего пациента. На сей раз из контейнера были извлечены уже ноги — совершенная модель имплантированных конечностей, практически неотличимая от натурального аналога и не уступавшая ни в скорости реакции, ни в определённого толка силе. Пнуть такой ногой можно… относительно сносно. Не так сильно, как моделью более старого и менее технологичного образца, но всё же. Погружение и фиксация во плоти, как и подключение к DEUS’у уже лично Герберта, даже не заняла особо много времени — час, не более.
Кипиш начался уже когда мужчине начали вскрывать грудную клетку.
— Изолируй мозг и обеспечь его кислородом, — приказывал хирург шустро мельтешившей по операционной ассистентке, которая даже растеряла свою обычную манеру. Теперь было видно, что перед ними действительно был профессионал… наверное. — Вводи препараты. Три и пять, не меньше. Следи за кровью — меньше всего нам нужно отторжение сердца…
Герберт не запомнил многого из операции на замену сердца — лишь то, что больно было невыносимо. Элеонор что-то глухо прикрикнула, и без того мутная картинка начала рябить, словно помехи на телевидении — том, трёхмерном, что транслировался на сетчатку IRIS.
«Всё-таки у них не получилось», — решил стремительно отключающийся призрак Герберта Миллера, теряя то, что заменяло ему в этом состоянии сознание и стремительно уносясь вдаль, вдаль, вдаль…
— Как это понимать, козлина? — злобно шипела Альбина, едва поспевая за широким шагом «Лазаря». — Нам за это головы с плеч снимут!
— Не понимаю о чём ты, — невозмутимо бросил на ходу блондин, останавливаясь возле аккуратной и поразительно чистой для подпольной клиники кофемашины. — Он жив-здоров, ни следа отторжения. Когда придёт в сознание, спросим мнение насчёт ввода сыворотки для ускорения роста волос; отрастут до прежнего размера за неделю. Может, чуть больше. Кофе?
— Да я не о том! — обречённо рыкнула рыжеволосая, обессиленно прильнув к стене и возводя очи горе. — На кой-ты ему мизинец оттяпал?
— Для коллекции.
Альбина опустила на него утомлённый, безумный взгляд, в котором удивительнейшим образом смешивались гнев и искреннее восхищение.
— А кибернетический для чего ты ему присоединил? Из своих-то денег! Это же просто мизинец!
Лазарь невозмутимо пожал плечами.
— Из-за причин. Повторю вопрос. Кофе? Операция была долгой и, не побоюсь слова, изнурительной. Ты заслужила.
Плечи девушки вздрогнули так, словно она с трудом сдержала рвущийся наружу хохот.
— Три в одном… псих.
Отправлено
Глава Третья - Служители Его
Убежище Лувра, три месяца спустя, 12:00, солнечно
Местом пристанища загадочного добродетеля и работодателя компании новоявленных магов с нанятыми подопечными оказался расположенный на переходе нижнего города в трущобы старый жилой комплекс, который постепенно сросся с более новым зданием, являя собой фантасмагорическое переплетение скрытый коридоров, подземных тоннелей, галерей и комнат. Словом - ничего сверхъестественного для полосы пересечения с трущобами он собой не представлял. За тем лишь исключением что кажущаяся обычность и серость этого места была настолько сильной, что никто даже не замечал его, просто-напросто отводя глаза или проходя мимо на полном "автомате", даже не оставляя отпечатков в собственной памяти об этом месте. Уж настолько типичным оно было.
Однако внутренности этого места разительно отличались от остальных зданий своим наполнением. Едва посетитель перешагивал порог потёртой металлической двери с отваливающимися пластами краски как оказывался в одном из самых технологичных и защищённых мест Европолиса.
Просторные галереи превратились в многочисленные залы и теплицы, где бурно росла растительность, едва ли не превращаясь в джунгли. В других были целые вычислительные центры, голокомнаты для отдыха, тренировочные площадки, библиотека. В этом пристанище разнообразие било ключом. Можно было пройти по едва ли не больнично-стерильному коридору и оказаться в зале полностью обставленным под техноренессанс середины 21 века, а пробежав по коридору с обращённой силой тяжести (так что приходилось шагать по потолку как по полу) оказаться в настолько огромном зале, что он явно не мог уместиться во всём убежище.
Именно тут маги-новички провили большую часть времени. Живя, тренируясь, иногда просматривая сводки из внешнего мира. Каждый день был посвящён раскрытию их новых способностей, обретению понимания их сущности и того, насколько невероятно огромна картина мира по сравнению с тем, какой они себе привыкли её видеть. И хоть каждый понимал магию по-своему и выбирал свои собственные инструменты взаимодействия с ними Лувр всегда настаивал на том, чтобы они не забывали одного - все точки зрения и методики применения суть одно и лишь по-разному преломляют одну непреложную вселенскую истину, дарующим им власть над силами изменяющими реальность.
Но три месяца спустя их ежедневные занятия прервал вызов Лувра в пентхаус, где он собирался сообщить им очень важную новость.
Комната там оказалась весьма светлой и просторной, по-середине был установлен голопроэктор с расставленными вокруг него диванами и креслами. В одном из таких кресел уже сидел Лувр, закинув ногу на ногу и приглашающе взмахнув своим ученикам рукой, вышедшим из турболифта.
- Присаживайтесь. - привычно мягко улыбнулся мужчина, однако уже успевшие провести с ним немало времени смогли приметить глубоко спрятанную тревогу и волнение в глубине безмятежных синих глаз. - У меня есть к вам важное поручение. Прошу отнестись к нему со всей серьёзностью. Наконец настал день, когда вы сможете испытать собственные силы и опробовать их в реальных и опасных условиях.
Дождавшись, пока все займут места, Лувр сделал замысловатый жест кистью и в мерцающем голопроэкторе появилось объёмное изображение беловолосой девушки, которая тут же заговорила слегка искажённым электроникой голосом.
- Бад, нам нужна твоя помощь. Вознесённого Лекса и его прихожан взяли в плен фанатики Последнего Откровения. Мы перепробовали все способы, четверо наших Бегущих были убиты, пытаясь достать только место пленения Лекса, но едва ли способны хоть что-то сделать ещё против этих психов. Поэтому мы просим твоей помощи...
Хоть девушка явно старалась держаться, но через динамики едва ли не сочилась горечь и отчаянье, а в глубине тёмных глаз горела болезненная лихорадка.
- Нам удалось узнать что его удерживает герр Драгенфельс - известный в верхнем городе меценат. Где-то в его особняке, где точно - не знаем. - девушка вздохнула и на какое-то время тяжело опустила голову. - Через третьи каналы нам удалось продать ему артефакт довоенной эпохи, по этому поводу он решил созвать званый ужин у себя дома чтобы похвастаться своей диковинкой. Толстосумы. - последнее прозвучало презрительно.
- Надеюсь, это поможет. Прошу, ответь как только сможешь. Да направит тебя Трансцендентный.
Девушка мягко коснулась сложенными указательным, средним и безымянным пальцами своего лба и плавно провела рукой вперёд, после чего голограмма потухла.
- Что же... - Лувр откашлялся в повисшей тишине и хлопнул по колену. - Если кто-то не узнал - это культ Цифрового Вознесения. Верят в то, что Сеть постепенно пробуждается в новое божество и где все обретут рай переместив свои сознания в Матрицу. Как бы ни звучало подозрительно, но они свободны от влияния Компьютера, а их Трансцендентный действительно начинает обретать очертания в Умбре под воздействием их веры. Я поддерживаю с ними кое-какие взаимовыгодные отношения и так сложилось, что помочь им - критически важно. Чего я от вас и прошу. Я наблюдал вероятности... - Бад привычно сложил пальцы пирамидкой и чуть улыбнулся. - И это должно стать отличной тренировкой ваших навыков. Вы справитесь.
- Что же до званого вечера этого Драгенфельса - первым делом вам необходимо узнать список приглашённых, вычленить тех, за кого вы пойдёте и получить поддельные удостоверения личности и приглашения. Также в самом особняке кто-то должен будет взломать защиты и получить доступ к местной Сети. - Лувр кивнул Аве. - Также не помешает прикрытие с воздуха. Когда дело запахнет жаренным - фанатики не станут церемониться ни с кем. - следующий кивок уже достался Джону. - Думаю, это в твоих лучших способностях, Джонатан. Не помешает приобрести костюмы. Буду откровенен ваш гардероб...не лучший для таких мест. - особо выразительный взгляд достался Финну.
- Вопросы, предложения, сомнения?
Наши игры →
ФРПГ →
Дом Волка →
(VtM) Орлиное гнездо: ИграАвтор Фолси, 20 июн 2021 мир тьмы, vtm и 1 еще... |
|
|||
Наши игры →
ФРПГ →
Дом Волка →
(VtM) Орлиное гнездо: ЗаписьАвтор Фолси, 07 июн 2021 мир тьмы, vtm и 1 еще... |
|
|||
The Elder Scrolls →
Skyrim →
Моды Skyrim →
MIV's Vampirism Overhaul SSEАвтор Akavir, 18 фев 2020 вампиры, мир тьмы и 1 еще... |
|
|||
|
Наши игры →
ФРПГ →
Дом Волка →
Сказки о войнеАвтор Фолси, 10 авг 2019 мир тьмы, фрпг |
|
||
|
Наши игры →
ФРПГ →
Дом Волка →
Маска Агамемнона. ИграАвтор Фолси, 04 мар 2018 мир тьмы, wod и 4 еще... |
|
0 пользователей, 0 гостей, 0 скрытых