Лангрэн обрадовался, начал расспрашивать про боевого коня и рассказывать про свою кобылу.
- Он крупный, может тебя в доспехах целый день носить? А в походах участвует? Какой он масти, ты ему покупаешь сбрую и попоны под цвет? Что он умеет и какие у него есть интересные привычки?
Моя кобыла тоже в возрасте, но ещё неплоха. Не знаю, кто и где на ней катался, столько она сменила седоков, но в боях она явно побывала. У неё несколько заметных шрамов и увы, один из них лишил её глаза. Может быть, именно по этой причине последний хозяин её продал. Хотя, быть может, он просто убит, а лошадь захватили хитрые людишки. Она лишилась красоты, поэтому её взяли в наёмный извоз. Она довольно крупная и легко таскала телегу, но была непривычна к такой работе, больше любит возить верхом. Я уже выяснил, какие приёмы она умеет делать. Иногда я едё на ней в походах, чтобы поберечь свои суставы, но чаще она просто везёт наш скарб. И нам легко, и ей не трудно. В общем, мы спелись. И она, кстати, такой же масти, что и я, - Лангрэн засмеялся, потянув себя за прядь волос, всё ещё сохраняющих цвет, скорее уже соломенный, чем золотистый.
И вдруг он вскрикнул:
- Что? Седой волос? Откуда, мать его...
Потом поглядел на полуседого Ансельма и застеснялся:
- У тебя больше забот, конечно. Ты ж командир, а я только за себя отвечаю.