[Gonchar]

 

 

 

• Пролог - Мир в тенях
• Глава I - Откровение звезды зари
• Глава II - Теневой двор
• Глава III - Служители Его

 

 

Герберт Миллер

 

Джонатан Майерс

 

Финн

 

Отомо Ямамото

 

Ава

 

Бэтани

 

 

 

[Mad Ness]

Blood, Violence, Partial Nudity, Strong Language (ESRB: M 17+ )

Где-то.

 

- Дьявол. - Раздраженно прошипел Финн сквозь зубы, чтобы не наглотаться вездесущего песка.

Мало того, что цель путешествия за последние часы не приблизилась ни на шаг, вдобавок ко всему, прямо перед ним оказалась цепочка следов, подозрительно похожих на его собственные. Это было странно, странно даже по меркам человека, прошедшего через дыру в стене и оказавшегося за тысячи миль от прежнего места обитания. Более того, все вокруг казалось неправильным, каким-то слишком нечетким, как старый снимок с плохо проявленной фотопленки. Подобное человек может увидеть во сне, но для простого сна все окружающее было слишком уж хорошо скроено.

Цепляясь за размытые детали окружения, неточности бытия, Финн рванул их как сшитое полотно, стремясь создать прореху, через которую удастся выбраться из бредового мирка, но попытка заставить себя проснуться усилием воли не принесла сколь-нибудь значимого результата. Только краски вокруг на мгновение поблекли, как на выцветшей от света картине, и, словно бы в ответ на разгоревшееся внутри раздражение, внезапно налетевший порыв ветра бросил в лицо пригоршню ржавой пыли.

Как ни удивительно, но именно скрипя зубами от боли и злости, Финн пришел к очередной идее, ставшей для него значительным открытием. Не сумев выбраться из опутавшего его разум бреда, он, тем не менее, осознал, что способен влиять на него, подобно тому, как человек на самой грани пробуждения, уже осознав, что спит и готов вот-вот проснуться, способен менять свои собственные сны, наполняя их любыми желаемыми образами. Сосредоточившись, он унял свои примитивные эмоции, оставляя на их месте пустоту, и обращаясь к памяти о том ощущении, что всегда сопровождало его. Ощущении некой чистой силы текущей через мир и делающей реальность реальной. Он представил себе, как чистое раскаленное небо заволакивают темные, почти черные, отяжелевшие от влаги тучи, готовые пролиться дождем, после чего попытался воплотить свои грезы, наполняя частью той самой силы реальности, которую совсем недавно жадно впитывал каждой клеточкой тела, щедро меняя на собственную кровь.

Тело человека захлестнула невиданная доселе мощь, ворвавшаяся внутрь и разлившаяся по нему горячим приливом, заставляя нервы низко гудеть натянутыми струнами, а сердце судорожно трепетать в попытке протолкнуть по жилам кровь, ставшую бесконечно-изменчивой энергией бытия. Пульсация неудержимой силы рывками распирала его, ослепляя глаза вспышками молний и отдаваясь оглушительным громом в ушах. Казалось, малейшее промедление обернется тем, что вся эта сила попросту уничтожит свое вместилище, вырвавшись из него в разрушительном порыве, и единственным шансом уберечь себя от гибели оставалась попытка дать ей форму, воплотив в реальность.

 

- Athamorr! Aegh! Aedhann! - Гортанно выкрикнул Финн, словами придавая первородному хаосу смысл и упорядоченность, после чего рванул зубами кожу на запястье, вместе с потоком крови отворяя ему путь к преображению мира.

Реальность вокруг дрогнула, взбурлила, теряя видимую плотность и искажаясь. Солнце угасло на глазах, сокрытое стремительно набрякшими комьями облаков, стягивающихся в непроницаемую пелену. Ветер же, напротив, рванув последний раз, внезапно затих, возвещая о надвигающейся буре. Во установившейся кругом тишине не осталось ни звука, помимо мерного стука сердца, забившегося с новой силой.

 

Финн, несмотря на то, что ожидал изменений и был готов к ним, не смог сдержать удивленного хмыка. Окружающее его пространство и впрямь оказалось подобно мягкой глине, которой умелый гончар способен придать желаемую форму, с той лишь разницей, что руками гончару служила его воля, а под незримыми пальцами сминалось и искажалось само бытие. Охваченный странным предвкушением на грани экстаза, он решил сделать куда более явный шаг к своей цели, и вновь воззвал к изначальному хаосу, бескрайнему морю бурлящих сил и вероятностей, после чего дал ему форму неясными, но древними как сам мир звуками, силой принуждая эфемерную реальность подчиниться. Его воля мгновенно устремилась вперед, увлекая за собой послушное тело, прямиком туда, вдаль, к подножию твердыни, что возвышалась над местностью как вечный символ неизведанному.
Унылый пейзаж промелькнул где-то внизу с невероятной скоростью, сливаясь в размытое ржавое пятно, оттененное низко нависшими тучами, а башня всё увеличивалась в размерах, заслоняя своим массивным шпилем небосвод. С преодоленной милей она все росла, взмывая выше и выше, и принимая свои истинные исполинские очертания. Острые желоба протянулись по ней ввысь до самого остроконечного пика, пронзившего подбрюшье небес. Словно отлитая из стали игла, воткнутая в земную твердь, она неподвижно застыла, без единого окна или стыка.
Эйфория от нового, неизведанного прежде чувства всевластия захлестнула Финна, и ему потребовалось некоторое время чтобы прийти в себя после столь невероятного путешествия. Обойдя строение по окружности, и, заодно, восстановив трезвость рассудка, мужчина вновь вернулся под сумрачную тень башни. Среди сотен идей и догадок, роем разбуженных вторжением чужака пчел круживших в его голове, он постарался выбрать наиболее трезвую, насколько вообще может быть трезвой идея, рожденная в охваченном бредовыми грезами разуме.
На миг закрыв глаза, он обратил свое тело в чистую мысль, обретя свойственную лишь ей гибкость и проницательность, после чего устремился сквозь толщу темного металла в самую глубину, туда, где, как он верил, затаилась влекущая его тайна.

Внутри, в самом основании башни, выплывшему из стены, подобно призраку из старых фильмов, человеку открылся просторный зал, чьи высокие своды смыкались высоко над его головой, теряясь во мраке. Из зала вели лишь два коридора, уводящие налево и направо, но охваченный предвкушением и вновь почуявший след первородной энергии Финн не желал более тратить ни секунды времени, рывком бросив себя по направлению к источнику манящей его силы, но, неожиданно, наткнулся на непроницаемое даже для его нового состояния препятствия. Мысленно, - что вполне характерно для его текущего состояния, - хмыкнув, он нащупал "реальность" стены и направил в нее мощный удар, стремясь пробить брешь, через которую ему удалось бы проникнуть внутрь. В его венах вновь вскипел хаос, обретая по воле слов форму разрушительного потока, который тут же обрушился на преграду.

Ослепительно-яркая вспышка осветила темный зал, на миг полностью изгнав из него мрак, после чего угасла, оставив после себя медленно остывающую воронку на обожженной поверхности потолка. Спустя мгновение вся башня вздрогнула, словно пробудившийся ото сна зверь, и застонала - громкий вой пронесся по ее нутру, эхом гуляя внутри коридоров и под высокими сводами, а сквозь него уже слышен был звонкий стук множества башмаков, выбивающих ритмичное стаккато по металлическим плитам.
Решив, что времени тянуть нет, Финн вновь обратился к своей потаенной мощи, напитываясь ею сверх меры и вкладывая в очередной сокрушительный удар, направленный прямиком в центр образовавшегося на преграде кратера. Стенающая материя поддавалась под его неудержимым напором, но медленно, слишком медленно, на фоне раздающихся все ближе шагов неведомой стражи.

 

- Ad'a merriah gal'atath - Бесплотное горло издало звуки, которые никогда прежде не звучали ни в одном из человеческих языков, разрушая последние сдерживающие печати и отворяя врата, за которые ни один смертный не отважится заглянуть в трезвом уме.

Новый поток силы, яростный, но сфокусированный в почти незримый упругий клинок, вырвавшись из-за пределов реальности, ударил по перекрытию, повинуясь ослепленному своим неуемным желанием человеку.

 

С натужным гулом толстый металл лопнул, раскрываясь вовнутрь рваной пробоиной, словно от осколка снаряда, раскроившего толстую броню. В тот же миг топот обернулся двумя рядами высыпавших из коридоров солдат, чья черная броня скрывала бьющиеся под защитой решетчатых пластин живые сердца. Едва завидев нарушителя, они вскинули свое угрожающего вида оружие и открыли плотный огонь, но вспыхивающие алым снаряды лишь прошили воздух, разбиваясь о металл потолка и не оставляя на нем ни следа. Их цель ускользнула сквозь видневшуюся в вышине пробоину.

По ту сторону преграды Финну открылся узкий тоннель, устремляющийся ввысь, прямиком к сияющему вдалеке источнику энергии, и человек помчался по нему, наплевав на все ловушки, коих тут, несомненно, было великое множество. Вытянувшись в почти незримую нить обнаженной воли и стремления, он вырвался на свободу, лишь чудом избежав цепких когтей и мельтешащих повсюду металлических жгутов, коими вспарывали пространство внезапно наводнившие тоннель твари, похожие на жуткий плод омерзительного соития медузы и скорпиона.

На вершине башни, вокруг ставшего сердцем этого мира тугого вихря энергии, пойманного в сферу из полудюжины вращающихся колец, расположилась безумная лаборатория, сплошь уставленная множеством приборов с латунными рычагами и стрелочными датчиками, напоминающими что-то невероятно древнее, что можно было увидеть лишь на страницах многократно откопированных книг и альбомах времён Первой Эпохи. Повсюду, сколько хватало взгляда, свободные поверхности столов и машин были завалены колбами, шарами, пробирками и мензурками, в каждой из которых переливалась и мерцала заточенная магия.
За самым большим скоплением механизмов сновало похожее на человека существо, обряженное в старомодном лабораторный халате, с натянутыми по самые локти коричневато-бурыми резиновыми перчатками. На вытянутом худосочном лице застыла кислая мина, а ядовито-зеленые волосы, торчащие вверх слипшимися сосульками, открывали заостренные уши. Хозяин лаборатории, кажется, настолько увлекся своей работой, что даже не заметил возникшего из ниоткуда гостя, что затаился буквально в паре метров за его спиной.

 

Финн, сумевший подобраться неожиданно близко, взял со стола одну из колб, что покрупнее, и издал звук, похожий на нечто среднее между заинтересованным хмыком и довольным рычанием.

- Все это, - он обвел жестом окружающее пространство, - твоих рук дело?

 

Учёный переполошился и невротически подпрыгнул на месте, едва не дрожа острыми ушами от возбуждения. Линзы на массивной конструкции в пол лица, лишь отдаленно похожей на очки, с щёлканьем стали сменяться, фокусируясь на внезапно возникшей цели, а видимый блекло-серый глаз подозрительно сощурился, превратившись в узкую щелку, обрамленную морщинами.
- Драть тебя в задницу, какого хрена ты тут делаешь и кто ты, мать твою, вообще такой, блядь?

 

Финн ухмыльнулся шире, прогуливаясь по самому краю обрыва, из которого с почти физически ощутимым, но совершенно беззвучным гулом рвались потоки энергии, чтобы очутиться в плену бронзовых колец. Ему определенно понравилась реакция ученого, по крайней мере, было несказанным удовольствием слышать живую, почти человеческую речь, да еще и столь исполненную ярких экспрессивных оборотов.
- Меня зовут Финн, - Назвался он, размахивая сжатой за горловину колбой, - Попал же я сюда по прихоти... Сакха. Мы с ним играли в игру. - Тут человек слегка поморщился. Эту игру и ее последствия он явно запомнит надолго.

 

- Тупорылый пиздопроебок. - зло сплюнул за спиной Финна зеленоволосый, яростно сжимая кулаки. - Вечно таскает свою костлявую задницу вокруг моего... - он на миг запнулся, наешего конструкта, и тырит фубары как гобролжья ракутунница, флорб барлорбог!

- Конструкта? И... зачем нужен этот конструкт? - Кажется, речь шла не то о башне, не то и вовсе о всем этом странном мирке, наполненном диковинными созданиями. Впрочем, это было не так важно. Куда важнее было понять, что вообще происходит вокруг, и как действуют те силы, что открылись здесь Финну. - Я ничерта не понимаю, что со мной происходит. - Признался он, продолжая вертеть в руках колбу, разглядывая ее содержимое. - Эта "реальность"... она словно бы подчиняется мне, хотя и не в полной мере.

 

- А, ты блогров метчатель. - опять подозрительно сощурившись, сплюнул учёный. - Ну хер ли ожидать? Греза тут тонкая как девственность шлюхи красного квартала, вот и ходят всякие мудаки тут её рвут. - Констатировал он, опуская руки в карманы, а в следующий миг раздался щелчок и в грудь Финну уставилось чёрное дуло необычного подобия пистолета, больше напоминающего нагромождение из шестерёнок и латунных рычажков. - Но так как ты тут - твою задницу нужно абнигилиблоржировать. - На бледных до синевы губах заиграла омерзительная ухмылка.

 

Пристально глядя в глаза собеседнику, Финн ответил тихим ровным. - Негоже нарушать клятвы, особенно столь древние и священные, как завет игры в загадки.- Как же, должно быть, огорчится Сакх, поняв, что нарушил свою клятву. А уж каким пятном это ляжет на репутацию его Лорда...

 

- Да мне класть на этого уёбка и его обязательства! - Завопил зеленоволосый, внезапно срываясь, - Пусть ебётся в колоду, долбошлёп подзаборный! - Брызжа слюной выплюнул он, нажимая на спусковой крючок.

 

Дальше все происходило на удивление размеренно, точно кто-то переключал слайды на огромном проекторе. Выстрел вырвался из латунного нутра конструкции, обрамленный зеленоватым пламенем, но Финна уже не было в том месте, куда метил ученый. Человек, кульбитом нырнул за массивную тумбу, заставленную сдерживающими пойманный хаос склянками. Грохнул второй выстрел, и стекло брызнуло во все стороны, обиженно звеня осколками, но этот тонкий перезвон почти мгновенно поглотил грохот вырвавшейся на свободу дикой энергии. Разряды молний и ледяные вихри наполнили лабораторию, оставляя за собой рассыпающийся в серый пепел металл и огненные полосы. Цепная реакция охватила все помещение, подрывая новые и новые сосуды, а высвобожденная из них мощь потоками била в средоточие башни, разрушая сдерживающий контур.

Одно из колец, ограничивающих источник, сместилось, застопорилось, сойдя с орбиты и с натужным стоном пытаясь продолжить движение. Вся конструкция задрожала и, не выдержав, вдруг разлетелась мелкими деталями, стремительно разваливаясь под неумолимым напором почуявшего слабину хаоса.

Реальность этого порожденного грезами мира затрещала по швам, открываясь брешами и прорехами в сотни иных мест и миров, среди которых Финн сумел заприметить и огни Европолиса. Не думая ни мгновения, он выскочил из своего укрытия, бросаясь к спасительному разрыву и ныряя в него, в последний миг направив своей волей удар прямиком в застывшую на краю распадающегося источника фигуру. В следующий миг все залила ослепительная вспышка взрыва, отозвавшаяся в груди резкой болью, а после все исчезло.

 

 

Европолис. Улицы.

 

Финн пришел в себя на окраине одной из множества магистралей города, кажется, где-то недалеко от самого его центра. Одной рукой он все еще сжимал захваченную в лаборатории колбу, а другой закрывал лицо от льющего сверху дождя, смывающего с обнаженного торса кровь и ржавую пыль. Попытка подняться вновь возвестила о себе болью в груди, уже не столь резкой, но все еще весьма ощутимой. Инстинктивно прижав руку к ране, человек ощутил, как его пальцы кольнуло холодом от вонзившегося в живую плоть осколка обсидиана.

[Gonchar]

Глава Первая - Откровение звезды зари

 

Нижний город, "The Pit", 6:00

 

Мерцающая паутина Сети опутала густым непроницаемым слоем весь Европолис, отдавая толстые кабели своих нитей в разные уголки мира, создавая прочный кокон из эксабайт текучей, словно вода, информации, которая была кровью, питающей плоть современного мира. Скорость получения, доступность, полнота - все эти параметры информационного мира были тем тонким лезвием бритвы, на котором балансировали весы успеха и полного краха. От высоких шпилей корпоративных высоток в их плавных искусственных обводах интерьеров до захламленных перекошенных ульев трущоб - все зависели от информации, соединяющей все слои общества и реальности.

 

И были те, кто плыли в этом бурном непрерывном потоке словно хищные рыбы в токсичных бассейнах мегалополиса, разрезая эту гладь словно виброклинком, получая то, что было нужно им и их заказчикам, то, что не должно попасть в другие руки но попадает, создавая элемент хаоса, неожиданности, неопределённости даже в такой огромной статичной машине, как современное общество. Невидимые герои и злодеи современных дней, маргиналы, гении, ублюдки, наркоманы и преступники - все эти эпитеты принадлежали им - бегущим по Сети. 

 

И их укромное логово, одной из множества ячеек, притаилось в нижнем городе. Скатываясь к набережной от относительно чистого бизнес-центра под патронажем Dayward.inc по ярусам к потоку зловонной серой воды, которая когда-то была рекой, чьё название знают только географы-любители. Длинная набережная тянулась на многие и многие километры вперёд захламленной петляющей стальной дорогой, на которой можно было встретить всё - лотки уличных продавцов, притоны наркоманов, клубы подсевших на сеть, бордели, блошиные рынки, самые дешёвые мотели, чьи постояльцы готовы были мириться с удушающим смрадом из раскрытых окон (либо же не менее отвратительной вонью литров дезинфицирующих средств внутри самих таких клоповников). 

В одном ряду с таким колоритом на первом этаже древнего кирпичного дома приютилась мастерская для подержанных роботов, которых нормальным людям использовать не пристало, но если выкинуть половину деталей и заменить менее ржавыми кусками - по второму кругу использовать можно. Конечно же никто не знал, что это место стало логовом не только для сварливой индуски и её молчаливого киборга-соратника, но и для целой дюжины хакеров, живущих в огромном подвальном комплексе, который был когда-то засекреченной серверной спецслужб Старого Мира. 

 

И там, в окружении мерцающих огоньков и попискивающих датчиков кибердока стал постепенно приходить в себя Отомо. С тихим шипением крышка капсулы откинулась вверх как только первые огоньки сознания вернулись в разум японца, возвращая его из потока рекламных роликов и старых фильмов, которые удалось отыскать в Сети. Придерживаясь за голову, Отомо медленно сел в своём ложе, подозрительно ощупывая собственное тело. Как ни странно - процесс выздоровления прошёл полностью. Кости вернули свою природную форму, а о ранах напоминала лишь девственно-розовая кожа в тех местах, где та была разорвана в клочья. На столике рядом с кибердоком лежали уже знакомые ему очки. Полностью целые. Стёкла были целыми, а дужки - ровными. Но, как ни странно, старые царапины и погнутости остались на месте. Отметки, заметные только их хозяину.

- О, дароф. - раздался голос из комнаты и за ширму шагнул какой-то оборванец в растянутой куртке и мешковатых джинсах.

Его лицо было усеяно пирсингом, а мочки напоминали больше рабочее место девочек из красного квартала. Из-под подранной кепки в разные стороны торчали свалявшиеся когда-то золотисто-рыжие дреды. В руке незнакомец держал наполовину съеденный бургер. Остальная часть была во рту парня и затрудняла дикцию. Обтерев руку о свои джинсы, он жёлто усмехнулся.

- Меня жвать Крис. Бушь? - рыжий протянул в сторону Отомо свой бургер, с влажным звуком нижняя булочка отошла вниз, оставляя за собой нити соуса и плавленного сыра.

 

Верхний город, Северное кольцо, 23:00-> Верхний город, Северное кольцо, квартира Харви, 00:00

 

- Твоя подружка хакнула тебе мозги через нейроинтерфейс и слила корпоративные данные. - безапелляционно заявил Харви. - Наши уловили утечку, но было уже поздно. Несколько секунд - и ищи свищи. Значит так, я сейчас тебя закину на свою квартиру, там переночуй, протрезвей и завтра уже разберёмся что к чему, окей? 

В такие моменты полноватый хакер бывал построже той гипотетической матери, что била гипотетического Джонатана в детстве. Но какой оставался у него выбор? Вариантов было не так уж много. Оставалось только молиться всем известным богам и духам, чтобы кривая дорожка вывела его из этой передряги.

 

Сам хакер жил на переферии кольца, тем не менее тоже в весьма приличном районе, неподалёку от которого расположился общественный парк, что делало место весьма привлекательным. Но сам Харви не смахивал на человека, который обзаведётся детишками и будет прохаживаться со своей женой по искусственным тропинкам в погожий денёк. 

Сама квартира была средней, по меркам верхнего города, с кучей разнообразной аппаратуры и разбросанными накопителями, которые можно было найти даже на крышке унитаза. Тем не менее всё это держалось в относительной чистоте и порядке. И причина этого порядка встретила гостей у самого входа, сияя идеальной улыбкой и демонстрируя искреннюю радость в карих глазах.

- Привет, Харви. - тихо поприветствовала она хакера, мягко целуя его в щёку и снимая с него пальто, которое тот уже успел натянуть на себя вместо пиджака, когда по-тихому свалил с вечеринки. - У нас гости? - она перевела вопросительный взгляд на Джона, чуть склонив набок голову.

Девушка была одета в воздушное летнее платье, украшенное узорами из разноцветных листьев и цветов, переливающихся живым светом оптической ткани. 

- Кхм, да, это Джон, мой коллега, я говорил тебе о нём. - почему-то смущённо откашлялся хакер, потирая шею.

 

Трущобы, 3:00

Холодный ветер завывал над пустошью человечества, которой являлись трущобы Европолиса. Уродливое нагромождение из самых разнообразных построек, покосившихся и сросшихся словно больной гомункул, корчащийся в предсмертной агонии, которая всё никак не наступала. И лишь всё новые язвы и эрозии покрывали его белесую гонящуюся плоть, делая болезненное существование ещё более мучительным. И не было видно этой затянувшейся рапсодии отчаянья никакого конца. 

Полуосвещённые улицы сердца трущоб были балом насилия и смерти, где выйти в одиночку мог только очень отчаявшийся или очень безумный человек. Сюда не заходили отряды полицейских, оставляя огромный человеческий котёл вариться в собственном соку, играя по самым первобытным и древним правилам, сформулированным многие века назад - выживает самый приспособленный. А приспособиться к жизни тут можно было лишь окончательно перестав быть человеком. И именно таким было большинство. Звери под маской людей, прячущие в старой засаленной одежде клыки и когти, готовые впиться в плоть любого достаточно глупого, чтобы попытаться указывать ему. Человеческая жизнь стоила не больше грязи на подошвах, улью плевать на судьбы дронов, так с чего бы дронам заботиться о жизни других? 

 

Чернильные небеса перестали проливать потоки отдающей щелочью воды, которая сносила из нижнего города всю грязь и вонь в трущобы, а ледяной ветер усилился, одиноко завывая между древними постройками, смотрящими слабо горящими глазами на захламленный внутренний двор. Опустевшие бельевые верёвки грязными струнами играли под пальцами невидимого музыканта, а чёрные иглы антенн угрожающе устремлялись в небеса своими насадками. 

 

Финн проснулся от мерного тиканья часов. 

 

Тик-так

 

Басовитый, необычный звук, но так сильно напоминающей об отцовской мастерской и таких же древних звуках.

 

Тик-так

 

Слипшиеся веки задрожали, медленно раскрываясь, но первым делом в нос ударил странный запах, от которого рот тут же наполнился слюной. Где-то очень рядом было жаренное мясо. Такой непривычный продукт, который по своей аппетитности превосходил даже шашлык из крысы. Вместе с тем в воздухе парил едва уловимый запах чего-то дурманяще-горького. Так пахли сушёные грибы, которые можно было собрать в стоках канализации и о настоящих свойствах которых оставалось разве что гадать. Мужчина стал медленно подниматься и ощутил неловкость, сковывающую грудь. Проморгавшись, он первым делом осмотрел себя. Полуобнажённый, тугая повязка скрывала часть его тела, а бинты напитались буроватой кровью. А вокруг него была утлая древняя квартира с наполовину слезшими обоями, сквозь которые видно было крошащиеся бетонные стены. Сам он лежал на такой же старой кровати из пластика с кочковатым, но всё же мягким матрасом. Сама кровать стояла в зале, посреди которого был стол. Посреди в пропорциях комнаты. В реальности же сам стол находился буквально в двух метрах от лежанки. Что характерно, покошенный и старый, как и всё в этом месте, стол был сделан из самого настоящего дерева. Невероятная редкость. Но примечательным был вовсе не он.

 

За столом на пластиковом стуле сидела подперев голову кулаком странного вида девушка в старом чёрном платье. Как будто кто-то высосал из её кожи и волос весь пигмент, оставляя лишь белое невыразительное полотно тела, а её холодные голубые глаза были словно два зимних озера, подёрнутых корочкой льда. И глаза эти неотрывно наблюдали за Финном.

- Ты проснулся. - с лёгким рычащим акцентом заявила девушка, кивая на стоящую перед собой тарелку с куском парящего стейка. - Ешь.

 

Верхний город, пентхаус Миллеров, 3:00

 

Мрачные тени в и без того пустующем огромном обиталище клана Миллеров стали ещё длиннее, ещё темнее и зловещей. По крайней мере так казалось перевозбуждённому разуму всё ещё впечатлённого событиями в историческом университете. Так в каждой тени уже начнёшь подозревать древних духов, охотящихся за человеческой плотью как вратами в мир живых. 

Не особо заботясь об одежде, Герберт рухнул на кровать прямо в пальто, не снимая обуви. Зачем? Его разум начал медленно погружаться в пучину тревожного невыразительного сна, в котором были неясные вспышки и тихие голоса, бесконечно шепчущие и зовущие куда-то туда - в Бездну, в бесконечное царство забвения с изнанки понятия "существование". 

 

Из царства снов Миллера резко вырвало что-то зашипевшее в реальном мире. Мужчина быстро заморгал, стараясь прогнать сонную пелену и ошалело завертел головой по сторонам. Вокруг было всё так же темно, только городская иллюминация за огромным окном рисовала дорожки света на полу пентхауса. 

Источником шипения оказался огромный экран в пол на одной из стен. Ни с того, ни с сего он включился и его поле полностью закрыло голубовато-белое мерцание статических и цифровых помех.

-...найди...её... - прошептал тихий голос где-то над ухом Герберта, заставляя его лоб покрыться испариной и чуть ли не подскочить на месте.

[Leo-ranger]

Верхний город, Северное кольцо, квартира Харви, 00:00

 

"Андроид? Хорошо дрессированная рабыня? Загипнотизированная случайная прохожая? Просто сестра? Как, Харви, как?" - с вопросом во взгляде посмотрел на Харви Джонатан. Сейчас этот вопрос почему-то занимал его больше, чем тот факт, что он обделался по-крупному и скоро его мозги могут оказаться где-то вне его головы. Может быть, прямо сейчас его выслеживает снайпер  через пару мгновений серое вещество в голове Майерса окажется на стенках. Но смерть была вещью, с неизбежностью которой Джонатан уже смирился. В ней не было ничего удивительного, в отличие от... этой дамы в доме Харви.

- Э-э, доброго вечера, мисс...? - Майерс заулыбался. - Харви, не представишь свою, м-м, подругу?

[Mad Ness]

Трущобы, 03:03

 

Финн не помнил, как шел по блестящим от влаги улицам, среди других размытых потоками дождя силуэтов, налетая на них, падая и оставляя на мокром потемневшем асфальте чуть более темные пятна, которые тут же смывало ручьями воды, устремляющейся в бездонные глотки водостоков. Его путь по миру реальному, как и вся прежняя жизнь, казался сейчас куда больше похожим на бредовый сон, нежели недавние события, начало которым положила роковая встреча с Сакхом. Пережитое в мире умирающего солнца подтверждало достоверность и без того отчетливых воспоминаний о случившемся тупой болью в левой части груди, где, под толщей запекшейся бурой коркой крови и замаранной ткани бинтов, под самым сердцем, увяз в живой плоти осколок черного камня.

Придя в себя, человек долго не желал открывать глаз, наслаждаясь чувством странной умиротворенности, наполнявшей место, в котором он оказался. Ему нравилось, закрыв глаза, воспринимать мир через витающие в воздухе запахи, ощущать кожей шершавую поверхность чуть влажной стены и погружаться в размеренный ритм механизма старых часов, выстукивающий мгновения вечности. Вокруг, помимо тяжеловатой горечи высушенных грибов и отзывающегося сладостным спазмом в желудке аромата поджаренного мяса, присутствовало и что-то еще. Это был даже не запах, сколько воспринимаемый напрямую сознанием след - остаток неведомой силы, тонким ручейком проистекающей откуда-то неподалеку.

Как бы телу и духу ни хотелось продлить этот безмятежный миг, окончательно пробудившийся разум все же повелел открыть глаза и осмотреться, тем более, что прозвучавший стоном умирающей афалины звук, который протяжно породил утомленный предвкушением сытной трапезы желудок, довольно четко возвестил о желаниях человека.

 

- Ты проснулся. - с лёгким рычащим акцентом заявила девушка, кивая на стоящую перед собой тарелку с куском парящего стейка. - Ешь.

 

Приподнявшись и свесив ноги с кровати, Финн взял стейк в руки и вцепился в него зубами, разрывая податливое мясо на куски. Рот тут же наполнился горячим соком, а по телу пробежала едва заметная дрожь удовольствия. Финну стоило немалого труда подавить желание довольно зарычать, но по его звериной улыбке и горящему взгляду холодных глаз, неотрывно следующему за незнакомкой, было видно, что он в полной мере отдал должное ее кулинарному мастерству. В два счета расправившись с пищей, он утер губы тыльной стороной посеченной множеством шрамов ладони, после чего изволил наконец заговорить.

- Финн. - Назвался он, ткнув себя в грудь большим пальцем. - А кто ты?

[Gonchar]

Верхний город, Северное кольцо, квартира Харви, 00:00

 

- Лора. - улыбнулась девушка, заправляя прядь соломенных волос за левое ухо и жемчужно улыбаясь. 

На её виске мерно горел синий контурный круг, иногда начиная помигивать, отображая скорость и интенсивность процессов, протекающих в позитронном мозгу андроида. Харви кашлянул и с некоторой гордостью выпрямил спину, обхватывая ладонью плечо девушки...вернее, её очень достоверной, но имитации. 

- Она из серии HX-1080. Отлично помогает в Сети за счёт позитронного мозга последнего поколения. Я сам её купил, без всяких корпоративных подачек. - важности хакера сейчас мог позавидовать корпоративная шишка высокого пошиба, тот буквально лучился гордостью за свою самостоятельность и своё приобретение.

По правде модели серии HX-1080 были одними из самых продвинутых моделей, однако риск работы с ними состоял в высоком уровне самосознания андроидов, что становилось причиной более частых бунтов против плохо обращающихся с ними хозяев. А учились они очень быстро, развивая собственные личности, чьи порывы сдерживались только протоколами "Азимов". Neurolab и Ono-Sendai выпустили в этом году HX-1090, однако большая покладистость была достигнута за счёт снижения мощностей процессоров, так что на новинку купились отнюдь не все.

 

Трущобы, старая квартира 3 a.m.

 

- Кертту. - словно оттарабанила деревянной палочкой по столу девушка, произнося собственное имя. Она чуть сощурила глаза, глядя на звериные повадки своего гостя, однако на эти манеры лишь чуть поводя плечом. Её тонкие пальцы зарылись в копну золотисто-белых волос, которые буйной гривой обрамляли её лицо. Пристальный, словно пронизывающий насквозь взгляд колко изучал Финна. 

- Я нашла тебя посреди улиц. Ты брёл куда-то. - отрывисто сказала Кертту, не переставая размеренно и гипнотично перебирать собственные локоны. - И наверняка тебя бы сожрали местные псы.

Под "псами" странная девушка явно не подразумевала животных, отнюдь не их. С последней фразой она порывисто и резко встала, мгновенно переходя из задумчивого образа в собранный и колкий.

- Дай мне свою руку. - требовательно сказала она, протягивая вперёд раскрытую ладонь, явно не смущаясь тем, что руки Финна теперь были измазаны в соусе и жире.

[OZYNOMANDIAS]

Нижний город, "The Pit", 6:00

Почти четыре часа внутри холодной металлической коробки, полностью обездвиженный и ослепленный терабайтами скачущей прямо в мозг информации посреди укрытого пылью подземного комплекса самых разыскиваемых киберпреступников, еще не открытого внешнему миру только по той причине, что сотрудникам службы безопасности не хочется лезть в район, где можно получить случайную пулю в перестрелке членов Триад и продавца кебабов, а за отстирывание корпоративных костюмов от удушающего запаха восточных специй химчистка компании стала брать дополнительную плату? Да уж, сохранить жизнь в подобных условиях, являясь боссом нео-токийского клана якудза, за чью голову готовы приплатить не только "старые друзья" – от воротил дзайбацу, чьи интересы были попраны в пользу интересов синдиката, до отчаявшихся уличных копов, у которых Отомо и его "сыны" отобрали друзей, напарников, семьи и социальный статус, – а теперь еще и какие-то мафиозные сорняки Европолиса, паразитирующие на имени гокудо, казалось настоящим чудом. 

Ямамото осмотрел себя, разглядывая то, что четыре часа назад было разрывами на коже, из которых торчали обломки костей, и удовлетворенно хмыкнул. Кибердок, в который его засунула эта Мико, показал себя с крайне хорошей стороны – сам Отомо представлял лучшим результатом этого незарегистрированного "кустаря" в виде антисептического геля слоем в пять сантиметров, размазанного по всей коже и залепленного подорожниками. Боль, которая должна была свести его в могилу, ушла совершенно, но вот в глазах рябило от яркой картинки, без секунды отдыха транслируемой Horizon. Выпуски новостей о геополитической обстановке между мегалополисами, программа отмороженного парня, который демонстрировал советы по выживанию на Пустошах вроде "для сохранения тепла вам следует пришить парочку местных отбросов, из кожи которых вы легко изготовите себе прекрасный спальник", фентезийное телешоу "Тень Демонического Лорда", площадку для которого создали в киберпространстве по последнему слову техники, а на место Судьи выбирали из заключенных за изнасилование, массовое убийство или садизм преступников... Странно, что после всего этого поп-дерьма из глаз японца не била фонтаном кровь.

- Меня жвать Крис. Бушь? - рыжий протянул в сторону Отомо свой бургер, с влажным звуком нижняя булочка отошла вниз, оставляя за собой нити соуса и плавленного сыра.

Оглядев парня, который по-самаритянски делился с ним своей едой, Ямомото подумал, что подобное поп-дерьмо в Сети транслируется как раз для подобных фриков. Дети киберяслей, поп-культуры и скидок на бизнес-ланч в наполненных фастфудом забегаловках. Тем не менее, он попытался изобразить улыбку...

...и заговорил на английском.

— Отомо, — представился японец и отмахнулся от предложения Криса. — Нахер. По горло сыт помоями в Сети, — он прикрыл глаза рукой, ощутив, что каждый раз при моргании видит логотип Horizon. — Мне, э-э, — задумался Отомо, перебирая фразы на английском, — нужен одежда. Достанешь?

[Лакич]

Особняк Миллеров, 3:00

 

-...найди...её... - прошептал тихий голос где-то над ухом Герберта, заставляя его лоб покрыться испариной и чуть ли не подскочить на месте.

 

Наверно потому как после инцидента в Университете, когда наваждение сменилось сначала всепоглощающей пустотой в разуме молодого богача, а потом и до ужаса поразительно развивающейся паранойей: грустно, когда к отсутствию желания жить прибавляется боязнь обычных теней, где человек видит лишь угрозы для себя.

Сейчас Миллер, словно в лихорадке, соскочил со своего места. Помятый и усталый, он глупо, словно пытался что то разглядеть: но нет, больной разум вновь шутил над ним. Мужчина пытался сосредоточится на какой-то одной мысли, однако каждый раз тихий шепот где-то на грани сознания вновь давал о себе знать. Еще и противное шипение телевизора не давало ему покоя - по какой-то странной причине техника не поддавалась управлению от импланта, словно самого Миллера здесь и вовсе не было.

Логично, что в конечном итоге мужчина не выдержал. Швырнув первое попавшееся под руку в экран, Герберт с нескрываемым удивлением - и страхом - обнаружил, что первое попавшееся - та пресловутая книга, затерявшаяся в кармане его пальто. На экране теперь появились трещинки, ущерб составлял чей-то месячный заработок, книга лежала на полу, раскрытая на какой-то странице. Ведомый отчаянием, нежели интересом, еле заметно шатаясь, будто наркоман, Миллер подобрал чтиво, попытавшись сосредоточится, чтобы прочить хоть что-нибудь.

[Mad Ness]

Трущобы, старая квартира

 

- Дай мне свою руку. - требовательно сказала она, протягивая вперёд раскрытую ладонь.

 

Финн лишь ухмыльнулся, услышав комментарий о "псах". Люди, как правило, избегали его, стараясь обходить дальней стороной, точно прокаженного, и к обитателям ночных улиц это также относилось в полной мере. Слишком много странностей происходило вокруг него, слишком много такого, чего любой нормальный человек предпочел бы никогда не видеть, чтобы лишний раз не выходить за пределы уютного иллюзорного мирка, выстроенного разумом для собственного успокоения.

- Ты можешь видеть будущее в линиях на ладони? - Во взгляде мужчины вспыхнул заинтересованный огонек, - Я встречал много читающих, но все они были шарлатанами и говорили лишь то, что от них хотели слышать. Если же кто-то сомневался в их словах, они, в лучшем случае, утверждали, что искусство предсказания не терпит неверия, в худшем же закатывали истерику. - Финн протянул девушке раскрытую ладонь, продолжая растягивать губы в оскале, который в его представлении должен был означать улыбку. - Ты попытаешься заставить меня верить, или же погонишь взашей?

[Gonchar]

Нижний город, "The Pit", 6:00

 

- А, ну дык... - парень почесал шею и откусил свой бургер, явно не сильно расстроившись от нежелания Отомо отведать местный деликатес. - Ну, это. Одежда твоя тут. 

Крис ткнул пальцем в вешалку, которая притаилась за медицинской металлической полкой. Там на зажимах висел костюм Отомо. Идеально целый, как будто и не было всей той передряги, выглаженный и отдающий свежестью. Либо кто-то постарался найти именно ту одежду, в которую был одет японец этой ночью, либо же применил особые виды...восстановления. Если такие существовали. 

Тут из коридора за ширмой раздались едва слышные шаги, и внутрь заглянуло улыбчивое лицо Мико, которая оценивающей и не особо стесняясь осмотрела Отомо, довольно кивнув и уже заходя вовнутрь полностью.

- Я смотрю, ты очухался. - девушка взмахнула ладонью в сторону вешалки, как бы намекая особо не задерживаться и приступать к облачению. - Пока ты был в царстве Сети я навела кое-какие справки, поспрашивала. - Мико хмыкнула, чуть дёрнув уголком рта и слегка сощурившись. - Местные якудза едва ли не рефлекторно начинали сгибать головы, когда слышали твоё имя. Говорят, что те два бабо* работали под крылом клана Мурамаси. Знакомое название, правда? - Мико чуть сощурилась, привычно складывая руки на груди.

 

*кор. - засранец

[Leo-ranger]

Верхний город, Северное кольцо, квартира Харви, 00:00

 

- Сам? Ну вот и славно, Харви, - Джонатан по-дружески хлопнул хакера по плечу и поправил ремешок снайперской винтовки, о наличии которой он едва не позабыл. Немного подумав, Майерс не стал оставлять оружие в прихожей на тот случай, если оно вдруг ему ещё пригодится. Стрелок ненадолго задумался и повернулся к Харви:

-Это все, конечно, хорошо, но что делать-то будем? 

[OZYNOMANDIAS]

Нижний город, "The Pit", 6:00

Отходя от всплывающих перед глазами кадров, которых он нахватался в процессе регенерации от сетевого телевидения, Отомо, чуть сощурившись от внутренней подсветки кибердока, рассмотрел облюбовавший вешалку неподалеку костюм. Судя по тем кровавым ошметкам одежды, которые остались после похода в казино, кто-то из команды оборванцев Мико потратил добрую сумму денег на то, чтобы привезти для Ямамото точную копию пиджака, брюк и ослепительно-белой рубашки. То есть, купил билет до Нео-Токио, пришел в швейную мастерскую госпожи Чхве, которая изготавливает одежду исключительно на заказ, никогда не повторяясь в своей работе, полностью оплатил стоимость её работы и, угрожая расправой, заставил отказаться от прочих заказов и с бешеной скоростью пошить точно такой же костюм, какой она шила для босса клана Ямамото пару лет назад, после чего сел обратно и добрался до Европолиса, уложившись в три часа сорок минут. Иного объяснения, откуда на вешалке висит его целехонький костюм, который несколько часов назад представлял собой разорванное окровавленное тряпье, у Отомо не было. Пока что.

- Местные якудза едва ли не рефлекторно начинали сгибать головы, когда слышали твоё имя. Говорят, что те два бабо* работали под крылом клана Мурамаси. Знакомое название, правда? - Мико чуть сощурилась, привычно складывая руки на груди.

— Хмпрф, — издал вместо приветствия Ямамото, увидев, как в его палате прибавляется посетителей. — Тебя что, не учили здороваться со старшими и не лезть в дела взрослых? — быстро и грубо проговорил он на японском, поднимаясь с ложа кибердока и подходя к вешалке. — По выступающей свае бьют, не слышала такого? — тоном скорее угрожающим, чем поучительным, спросил Отомо, натягивая брюки и застегивая ширинку. — Вот и не выступай. Еще раз полезешь в эти дела – засунешь нос дальше, чем следовало, и тебя за него схватят, — ухмыльнулся японец, застегивая рубашку. — Один раз убежишь, второй – вечно бегать все равно не получится.

Закончив одеваться, Отомо подобрал со столика свои очки и, поглядев на них с маской бесстрастности, за которой скрывалось истинное изумление, зацепил дужкой за нагрудный карман. Затем он поднял пистолет, который спрятал во внутреннем кармане пиджака, бросил в карман брюк кредитку и тяжело вздохнул. 

— Мурамаси – это уже история, — с металлом в голосе произнес Ямамото. — Выполненная работа. Об этом знают все, — он особо, с японской жесткостью выделил последнее слово, словно от этого зависело слишком многое. — Даже больше, чем нужно.

仕事

префектура Хоккайдо, подземный квартал Сейкан
3 июня 2215 года

— ...Вот вы представьте, а? Киберсекс! Какое же дерьмо входит в моду последнее время! У меня есть брат, Допиндер, так он вообще отбитый на всю голову. Встретил в сейканской подворотне какую-то нимфоманку, которая на чохе сидит, или рапиде, дрянь обколотая. У самого мозгов ноль, весь облепил себя какими-то имплантами дерьмовыми, не знаю, что за кроты такие ставят, в неоновых татуировках от макушки до пят, вечно мордой в "кибере", в общем полный абзац. И вот сошлись эти два нейропанка, брат стал по притонам виснуть, только и лови за ирокез, эта всё с ним шляется, мать в ужасе мне весь "джек" заспамила, чтобы я этого урода нашел. А он решил с этой сукой себе киберсекс устроить. Купил имплант, хозяйство наполовину оттяпал, вместо головки вставил какой-то штекер, совсем больной, в общем, я же говорю. И штекер этот подходит только под определенный разъем, который должна была себе бахнуть его подружка. И что вы думаете? Приходит эта подружка, смотрит на киберчлен и говорит: "Допиндер!" Он, значит, спрашивает: "Что?" А она ему: "Я передумала." Вы представьте? Передумала! Этот придурок свое хозяйство под нож пустил, а она передумала! Вот же приду...

— Заткнись и едь молча, мать твою, иначе станешь донором брату для пересадки члена. Посмертно.

Таксист – молодой индус с широким носом, из-под кепки которого выбивались неровные черные кудри – недоуменно посмотрел в зеркало заднего вида. Обычно его клиентам нравятся истории, которые хотя бы отвлекают от того дерьма, что творилось за стеклами кабины, но в этот раз этому японцу с перекошенной рожей, ехавшему с большой спортивной сумкой, его истории совершенно не нравились. Решив, что клиент всегда прав, водитель, сделав вид, будто ничего не происходит, продолжил вести электромобиль по кривым улицам. Он думал о том, какое хамло ему приходится обслуживать каждый день, потому что нормальные люди попросту не приезжают в это место. Думал, что либо наркоманы, либо психи, либо одно из двух, и слушать потоки дерьма, которые они извергали на таксиста, было обычной частью рабочего дня. Не менее обычной, но куда менее любимой была влажная уборка салона от блевоты, мочи или спермы, думал он.

Мысли об ужасных клиентах, которые портят жизнь таким хорошим людям, как он, прервались в тот момент, когда водитель, отвернувшись от дороги и стирая со стекла мятой тряпкой кусочек сыра, оставленный недавно съеденной пиццей, сбил к чертовой матери подбиравшую с асфальта мелочь нищенку. Буквально через три секунды из-за угла показался полицейский автомобиль, перегородив путь.

— Вот же б#@%ство! Б#@%дь! Да эти мрази сами туда эту курицу поставили, чтобы капусту косить, е#@%ть их в рот! Она еще небось и дохлая, — водитель положил руки на руль и уперся в предплечья лбом. — Дальше не поедем. Вали нахрен из моего такси.

Японец, схватив покрепче сумку, коснулся ладонью сенсорной панели. С легким шипением пневмогидравлических трубок дверь откинулась вверх, открывая выход из электромобиля. Выбравшись, клиент немного постоял перед машиной, глядя на расплющенный колесами труп, затем поглядел на приближающихся за мздой копов и, достав кошелек, отсчитал несколько хрустящих бумажек. 

— Спасибо, — севшим голосом поблагодарил японца еще недавно жизнерадостный таксист. Пассажир вновь взглянул на растерзанную нищенку, содержимое которой спрайтовым пятном разбрызгало на целую полосу. А на переднем колесе, которым злосчастный водитель раздавил жертву, красовался прилипший к шинам порванный пакет из-под донорской крови.

— Её правда поставили копы? — с интересом спросил клиент. — Чтобы содрать с тебя штраф?

— А кто, черт побери, еще? — пожал плечами индус, с раздражением разглядывая служителей порядка. — Добро пожаловать в Сейкан, друг. Ты спустился на самое дно Нео-Токио.

https://youtu.be/FJSXamGWC28

Подземный район Сейкан, было, пожалуй, самым безумным, грязным и уродливым местом во всем Нео-Токио. Выросший из подземного железнодорожного туннеля сначала в огромную подземную парковку для жителей префектур Хоккайдо и Аомори, а затем – в многоуровневый термитник для малообеспеченных граждан, Сейкан быстро переродился в трущобный город, где ходили бок о бок нищенствующие маргиналы, размалеванные татуировками уличные бандиты, самые грязные шлюхи, толпы зомбиподобных наркоманов, скрывающиеся преступники внешнего мира, беспринципные наемники, бегущие в тени и прочая дрянь. Этим местом пугали детей в яслях и сюда из под родительского гнёта сбегали подростки-неформалы, которые хотели "попробовать всё". По факту, здесь действительно было всё, и было этого "всего" столько, сколько ты сможешь унести.

На узкой туннельной улочке, вилявшей меж близко стоявших зданий, творилось истинное сумасшествие: в поднявшейся пыли, освещенной прожекторами и скачущими лазерами светомузыки, билась в истерике толпа людей, то и дело вскидывая вверх кулаки и тряся головой в такт гремящего из собранной кем-то аудиосистемы рока, которая выглядела, как сваленная из динамиков гора, перемотанная для устойчивости колючей проволокой. Другие участники "концерта", прижавшись к стене, вводили в вену гнутые, явно использованные уже минимум дважды иголки, чтобы затем с силой нажать на поршень и сползти вниз. Чуть дальше, размахивая битами, несколько перевозбужденных молодых людей били по стеклам витрин, предусмотрительно обитых снаружи толстой металлической сеткой. Отомо, стараясь никого не задеть, двигался осторожно: замерев на пару секунд, он разглядел в пыли лежащую на асфальте руку, хозяин которой, очевидно, был раздавлен безумной толпой.

Пройдя один перекресток, Ямамото свернул налево, удаляясь от криков и громких хлопков выстрелов в противоположной стороне. Здесь, на раскрашенной граффити стене, работали новые художники, рисовавшие поверх рекламных плакатов, выделенных нео-токийским министерством для "украшения улиц района Сейкан". Единственным плакатом, который оставался нетронутым, был рекламой казино "Пятый Дракон" на перекрестке Хороко-Ойяма, потому что под ним стоял обитый железными пластинами джип, внутри которого находилось несколько боевиков Мурамаси – единственного клана якудза, который представлял здесь реальный вес. Цепные псы Мурамаси были здесь всем: армией, полицией, палачами – им было совершенно плевать на анархию и беспредел, творящийся в Сейкане. Их единственной задачей было охранять режим хунты, захватившей власть в городе, от конкурентов – и платили им за это более чем хорошо.

 

В Сейкане казино "Пятый Дракон" было единственным зданием, на котором горели все неоновые вывески – хотя бы из-за того, что около сотни наёмников патрулировали все ближайшие улицы. Оно неофициально считалось центром подземных трущоб, как "купол" для мегалополисов, и, на фоне ломающих о стену ногти наркоманов, сломленных приступом "ломки", и нейропанков, поджигающих машины, видеть прилично одетых мужчин и бегающих туда-сюда служанок, загримированных под гейш, было необычно. Зайдя в туалет в местный ресторан итальянской кухни, Отомо зашел в кабинку, встал на унитаз, снял крышку вентиляции, засунул туда спортивную сумку и осторожно приладил крышку на место. 

Через семь минут он зайдет в помещение казино, произнеся нахалу-охраннику своё имя, отчего тот обделается от страха и склонит голову в поклоне. Еще через две он поднимется в чил-аут, где, открыв дверь с табличкой "только для работников казино", пройдет в длинный коридор. На конце того коридора – одна-единственная дверь, за которой находится конференц-зал. Именно сегодня в нём соберется вся верхушка семьи Мурамаси, которая в спешке будет обсуждать обещанный на завтра приезд кумитё Ёсихиро, надеясь придумать план, который поможет его устранить. Все нужные люди, начиная от охранников казино и заканчивая личным телохранителем Масутацу Мурамаси, были куплены Ёсихиро за огромные деньги. Так почему бы просто не заказать им убийство своих хозяев? Потому что это – показательная казнь.

 

Через десять минут он будет стоять перед дверью конференц-зала, взглядом проводив уходящего вниз охранника. Потом он услышит, как телохранитель Масутацу, который также является начальником охраны казино, скажет, что внизу произошла какая-то потасовка, где обязательно его присутствие. Отомо отойдет в сторону, услышит писк отпираемого магнитного замка и пропустит телохранителя, удостоив легким кивком. Затем вытащит из-за пазухи пистолет и задержит уже почти закрывшуюся дверь.

Затем – через десять минут – начнется тревога. Все будут искать Отомо Ямамото, черноволосого японца средних лет в классическом костюме, возможно вооруженного. Пока сам Ямамото, натянув термооптический камуфляж, спрятанный в сумке, спокойно покинет Сейкан.

— В любом случае, это старое дело, — оторвавшись от воспоминаний, проговорил Отомо. — И если они хотели завалить меня по этой причине, то они еще тупее, чем я думал.

[Gonchar]

Особняк Миллеров

 

-...найди её...найди её... - шептал голос ритмично и монотонно, каждый раз шуршащим ледяным шёпотом заползая между складками пальто под кожу, заставляя спину покрываться ледяным потом, а пальцы мужчины, лихорадочно задрожали.

Сам того не замечая, Миллер резко провёл уголком бумаги древнего фолианта по подушечки пальца и оставил глубокий разрез в бледной плоти и маленькую каплю густой крови на пожелтевшем исчерченном буквами древнего языка. Карминовая жидкость задрожала, начиная самостоятельно и вопреки всем законам гравитации ползти по смазанной раствором поверхности вверх. В ушах застучал пульс, отдаваясь вгрызающимся в подкорку ядовитым писком, разъедающим мозг изнутри. Капля вычерчивала странный пируэт сквозь отпечатанные буквы, цифры, значки, рисунки, оставляя за собой след из слабо мерцающей плазмы, которая напоминала напитанную фосфором сыворотку. 2....3....6....

Внезапно шум за спиной Герберта сменился хрипом и техническим писком, а окружение, подсвеченное белым от статических помех внезапно окрасилось в более тёмные и разнообразные тона, отдающие неоном. Медленно обернувшись, мужчина увидел, на подёрнутом паутинкой трещин экране в ореоле всё тех же помех видно квадратное массивное здание с ровными стенам, а над входом выведена неоном угловатая надпись "John&Davis banking group".

- Найди её...

[Gonchar]

Трущобы, старая квартира

 

Однако звериный оскал и слова Финна не произвели на альбиноску какого-либо видимого впечатления. Она оставалась собранным и слегка безразличным кусочком льда в этом истрёпанном месте, который вместе со своей хозяйкой смотрелся чуждо и откровенно не на своём месте. В тени огромных небоскрёбов, гротескных ульев и вьющихся паутиной в небесах магистралей. Кусочек старого мира, заросший горами мусора и помоев, который витали удушливым смогом в древних улочках. 

Явно не посчитав нужным отвечать на едкий вопрос Финна, Кертту словно невесомая пушинка опустилась на кровать рядом с ним, касаясь холодными кончиками пальцев к внутренней стороне протянутых ладоней. Хотя даже сам мужчина не выделялся внушительным телосложением, рядом с ним девушка казалась маленькой и хрупкой. Белые подушечки заскользили по линиям на ладони, распространяя по руке лёгкую щекотку. Словно белый луч путешествовал по изгибам и переплетениям дорожных магистралей в поисках беглых преступников. Неожиданно мягкие ладони сжимали ладонь Финна, однако не приносили должного тепла. Она была рядом и далеко одновременно, мягко касалась, но не дарила нежности и тепла. 

- Каждая линия говорит мало в одиночестве, кто хочет их понять - должен начать плести узор. - слегка ломанно из-за своего акцента и тихо проговорила беловолосая. - Начать видеть всё полотно, а не маленькие его нити... - льдистые голубые глаза заскользили следом за пальцем, подёргиваясь лёгкой дымкой, словно девушка смотрела сквозь ладонь...куда-то.

- У тебя сильная душа. - заторможенно проговорила она. - Великого героя такой силы, что его дух перерождается в нескольких телах. Но будь осторожен. Из прошлой жизни к твоей тянутся нити старых врагов и обид, смертельных обид и клятв, которых ты не понимаешь. - палец Кертту стал очерчивать концентрические круги, сжимающиеся ближе к середине ладони. - Как и в прошлом - тебе уготована большая судьба, которая заставит содрогнуться миры. Твои силы из прошлого накапливаются и вот-вот готовы открыть для тебя откровение, но будь осторожен. Из темноты придут те, кто скрывает своего зверя под маской из плоти и крови. - он медленно подняла голову и с пустым взглядом посмотрела сквозь Финна, медленно покачивая головой. - Не следуй за мужчиной в белом, не выбирай жёлтую таблетку и дай этому миру умереть. 

[Gonchar]

Верхний город, Северное кольцо, квартира Харви, 00:00

- Как насчёт Hearthstone 2220? У тебя есть колода? - Харви усмехнулся и потёр руки. - Мой Пандарийский кибер-ниндзя - один из лучших сетов. А Лора пока будет прогонять данные из Сети и попытается выловить пакет информации твоей подружки и её след.
- Я сделаю всё в лучшем виде. - чуть улыбнулась андроид отходя от мужчин и присаживаясь в уголок с выходом датаджека, обнимая коленки и протягивая руку, убирая с запястья лоскут синт-плоти. За ней оказался хромированный корпус в потёках имитатора крови с выстрелившим разъёмом под Сеть.
- Пойдем, это будет нескоро. - хакер махнул рукой Джону и пошел к дивану со столиком напротив огромного экрана, выводящего на свою поверхность прогноз погоды, список новостей, курс валюты и прочие не совсем обязательные мелочи.

[Gonchar]

Нижний город, "The Pit"

 

- Ага, вот только у них появились внезапные спонсоры. Огромный поток денег из тени. - Мико пожала плечами и чуть скривила губы. - По правде сказать после ночных событий они зашевелились как жуки в трущобной свалке. Рыщут по городу и ищут одного немолодого японца, недавно прибывшего из Нео-Токио. В свой отельный номер тебе лучше не возвращаться. 

Всё это время девушка говорила весьма бегло по-японски, отчего непонимающий Крис переводил взгляд с Отомо на Мико и обратно с лицом донельзя растерянным. Однако воодушевления по уничтожению своего бургера он не растерял, хоть от того и оставался клочок на пару укусов.

- Однако мне удалось узнать, что финансовая цепочка тянется к ним как ниточка из банка "John&Davis banking group". Предлагаю тебе пробраться туда и разнюхать. Я буду рядом, только дай мне доступ к системам. - в тёмно-карих глазах Мико стали разгораться огоньки азарта, а на живом лице проступила немного детская улыбка.

[OZYNOMANDIAS]

Нижний город, "The Pit"

 

Выслушав предложение Мико, Отомо, спрятав руки в кармане брюк и устало опустив плечи, наклонил голову и ухмыльнулся. В сгорбленной невысокой фигуре японца, уже почти перешагнувшего порог, за которым начинается старость, ясно читались тяготы прошлого, толстой цепью опутавшие мощную шею, и бремя судьбы, под весом которого все его тело будто должно было изломаться, кости – раскрошиться в пыль, мышцы порваться и свисать лоскутами мяса, бессильные перед новым восходом солнца. Он выглядел сломленным человеком, проржавевшей шестеренкой в механизме огромного города, чьи зубья были безжалостно сточены песком времени, а ось была готова вот-вот сорваться со старого места и скрыться в глубине машины, мертвым грузом увлекая за собой бесполезную деталь. Казалось невозможным, что этот утомленный старик, стоящий посреди таких же пыльных, отживших свое машин, мог быть проблемой для могущественных и властных людей, более того – внушать им такой ужас, что они не могли даже позволить ему дожить свой век во мраке забвения. 

 

Затем он повернулся и посмотрел на девушку. В оледеневших от холодной ярости глазах, безжизненный взгляд которых был похож на взгляд пресытившегося убийствами старого белого тигра, только что вновь, без малейшего промедления, жестоко разорвавшего свою добычу, читалась стальная, несгибаемая воля убийцы. На перекошенном гневом лице расползалась кривая ухмылка, которая разбивала вдребезги всякое представление о слабости и немощности этого человека, делая его согбенную фигуру, наоборот, еще более устрашающей, словно сжатая, но готовая вот-вот взорваться пружина.

 

— Хотят мне отомстить, да? — насмешливо, издевательски проговорил он на японском. — Думаешь, кому-то есть дело до старого тупого козла Мурамаси, которого я, как скотину, завалил вместе с его семьей прямо в его долбанном казино? Что кто-то решил отомстить? — Ямамото повысил голос, а тон его был уже не насмешливым, а злобным; в глазах же вспыхивало пламя. — Ты совсем, мать твою, тупая, или издеваешься надо мной?! Решила, будто кто-то станет нанимать целую банду, чтобы в другом мегалополисе из мести за Мурамаси пришить Отомо Ямамото, а? Что это за херня?! — прокричал японец, не сводя глаз с Мико. Он отчитывал её, словно свою подчиненную, которая несла полную ахинею, и, если бы Мико Ямамото действительно была его подчиненной, Отомо в ярости хлестко ударил бы её тыльной стороной ладони по лицу, не в силах сдержать гнев. Однако... Однако он глубоко вдохнул и, стиснув зубы, продолжил: — Это бред. Я не знаю, какие мотивы у того, кто вертит этими куклами, но местью за Мурамаси здесь даже не пахнет. Если бы меня хотели за это завалить, то сделали бы это еще в Нео-Токио. Мы живем в мире корпораций, Мико, — произнес он, опустив голову. — В этом мире все происходит только из-за денег.

 

Ямамото похлопал по карманам пиджака, надеясь найти там пачку сигарет. Чуда не произошло. Шаркая лакированными туфлями по пыльному полу, японец пошел в сторону выхода.

— Пойду в банк, — загулял его возглас эхом среди старых кирпичных стен. — Надеюсь, меня не пристрелят прежде, чем я успею купить пачку сигарет. 

Отомо знал, что его ищут. Что агенты неведомой ему силы пытаются избавиться от него, переворачивая каждый мусорный бак в попытке его отыскать. Что, скорее всего, он не успеет даже дойти до двери такси, не получив пулю в лоб.

И знаете, что? Ему было плевать.

https://youtu.be/bc53Hya6iO0

Сообщение отредактировал Гаруспик: 08 мая 2017 - 03:13

[Mad Ness]

Трущобы, старая квартира.

 

- От меня зависит судьба мира? - С ухмылкой переспросил мужчина, не ожидая, впрочем ответа. При всей любви к себе, Финн даже в лучшие свои годы не считал, что сумеет добиться чего-то больше, чем продолжить дело отца. Хотя, как показала жизнь, ему не суждена была даже такая малость. Единственное, в чем он когда-либо превосходил окружающих, так это в способности оказаться впутанным в очередной клубок странных событий и необъяснимых совпадений, при этом всякий раз умудряясь пережить их относительно невредимым. - Если твои слова правда, то мне жаль богов, решивших доверить мне эту ношу. Они совсем отчаялись, не иначе.

Сухая ладонь новонареченного героя сжалась, переплетаясь пальцами с белой хрупкой ладонью пророчицы и удерживая ее, не позволяя отшатнуться. Финн склонился к девушке, так, что между их лицами не осталось и дюйма, пристально вглядываясь в ее льдистые глаза, словно пытаясь прозреть сквозь толщу древних льдов давно замерзшего озера и увидеть там пойманную в оковы стылой воды хрупкую душу. И он видел ее там, далеко в глубине, исполненную величественного спокойствия и достоинства, в противовес бушующей в его нутре всепожирающей пламенной буре эмоций и изменчивым, как морской ветер и столь же необузданным инстинктам. Он прикрыл глаза, когда раздувшиеся ноздри с шумом втянули воздух, ловя каждую нотку исходящего от белой кожи аромата, горьковато-пряного, как северные травы, древесный мох и подземные грибы.

- Боги знают, что каждый герой должен получить награду за свои деяния. - Вновь открыв глаза, произнес Финн, чуть сильнее сжав хрупкую ладонь предсказательницы, - И я готов послужить им, если такова их воля. - Его пальцы разжались, выпуская пойманную жертву на свободу, и он вновь отдалился от нее, откинувшись к стене и глядя на потемневший от времени потолок, словно ожидая, что некие высшие силы пошлют ему знамение, которое направит его к указанной ими цели, однако те пока молчали. Лишь тени в углах комнаты затрепетали, выбрасывая маленькие отростки, оставлявшие за собой следы из чернил, аккуратно выводящие на стенах строфы из давно забытых человечеством стихов. Он провел слишком много времени в этом месте.

 

...Таилась смерть в глухой волне,

Ждала могила в глубине
Того, кто здесь, томим тоской,
Мечтал найти душе покой...

[Лакич]

Особняк Миллеров

 

Медленно обернувшись, мужчина увидел, на подёрнутом паутинкой трещин экране в ореоле всё тех же помех видно квадратное массивное здание с ровными стенам, а над входом выведена неоном угловатая надпись "John&Davis banking group".

 

Он пару мгновений всматривался в это гротескное здание, словно пытался вспомнить что-нибудь про то, что там может хранится. Такое бывало - где-то на задворках сознания, из водоворота мыслей, инстинктов и обрывков воспоминаний, Герберт вылавливал крупицы нужной информации. Это происходило неосознанно, часто даже сам Миллер не понимал этого: со стороны казалось, что этот человек просто услышал где-то обрывки каких-то фраз и мог восстановить картину.

Сейчас же он не мог восстановить даже собственный разум.

Тьмы сгущалась. Он был готов поспорить, что даже те крохи света от треснувшего экрана постепенно уступали темноте, которая вот-вот - и утащит его. Как в сказках.

Как в гребанных сказках.

- Ну нахер.

Не выдержал Миллер, что есть силы рванув к двери, каким-то лишь чудом не позабыв пресловутую книгу.

 

ost

 

Сейчас, сидя в такси, направляясь к банку, раздумывая о смысле жизни, которого пока Миллер так и не нашел, отголоски неоновых вывесок, рекламирующих не самый качественный товар, неимоверно успокаивали. Солнце в Европолисе, как и во многих других городах, было искусственным и пустым. Неон - другое дело. Этот свет, сейчас казалось Миллеру, вобрал всю суть метрополиса.

Герберт усмехнулся от этих диких мыслей, невесело и тускло. Мгновение, и он попросил таксиста сделать радио по громче. 

Хотелось остаться одному. Без голосов в голове.

 

Психоз: боязнь темноты - на пять дней

остерегайтесь монстров под кроватью. 

[Gonchar]

Трущобы, старая квартира

 

Какое-то время Кертту созерцала упавшего Финн с отстранённым интересом и едва заметной хмурой складочкой, пролёгшей сквозь её лоб. Аккуратные белые ладони были сложены на юбке платья. Медленно вздохнув, так что чёрная ткань плотно обхватила приподнимающуюся грудь девушка медленно встала и вышла в другую комнату неслышно, словно бледная тень. 

Какое-то время мужчина был предоставлен самому себе и своим мыслям под бесконечный отсчёт секунд древних часов, которые он заприметил за не менее старым и покошенным сервантом (да и само слово "сервант" он знал благодаря отцу и его работе). Было что-то бесконечно гнетущее и оторванное от реальности в этом закутке трущоб, словно за старыми осыпающимися стенами и как будто специально замазанными чем-то бурым окнами раскинулась огромная Бездна, поглотившее весь тот огромный мир с его людьми и бесконечной суетой, в одну секунду прервав их жизни и обнулив бытие до изначального состояния, оставив лишь этот маленький осколок реальности дрейфовать через отсутствие существования. 

 

С тихим шелестом юбки альбиноска появилась так же, как и исчезла. Но теперь в её руках была парящая металлическая чаша, с которой она подошла к Финну, аккуратно опускаясь на колени перед его кроватью и протягивая чашу к нему. В ней была прозрачная, словно простая тёплая вода, жидкость, однако нос Финна уловил непривычную сладковатую нотку.

- Выпей. - мягким, но не терпящим отлагательств тоном проговорила Кертту. - Ты ещё не исцелился до конца. А завтра тебе понадобятся все твои силы.

[Mad Ness]

Трущобы, старая квартира.

 

Глядя в никуда, Финн медленно брел среди сумрачных дум, уходя вдаль по запутанной звериной тропе полузабытых, словно бы даже чужих, далеких от него воспоминаний, вырвавшихся из недр разума, где прежде были заперты, едва принявший форму пророчества ключ отворил их темницу. Дрема, навеянная дурманящим ароматом и тишиной, нарушаемой лишь щелчками часового механизма, рассекающего вечность на маленькие кусочки, сомкнулась над ним, смежив веки и наполнив сознание мутными водами видений, что не дарили покоя, но лишь терзали его неясными намеками, просыпавшимися сквозь пальцы прахом бессвязных символов, едва попытаешься ухватить их.

Он рождался, и голоса матерей обращались к нему разными именами. Он рос и в высоких залах дворцов, и в глуши лесов, вечно укрытых тяжелым от повисшей туманом влаги сумраком. Рабские цепи терзали его ноги, вгрызаясь в воспаленную плоть ржавым металлом, а захваченное золото, обагренное кровью, все еще горячее от жара тел предыдущих владельцев, призывно сверкало, сваленное перед ним беспорядочной кучей, увенчанной короной убитого монарха. Он говорил десятками языков, которые ныне канули в Лету, а его словами были как страшные проклятия и яростные боевые кличи, так и благородные клятвы, мольбы о пощаде, лживые обещания и горькие сожаления. Финн несся в водовороте образов через залитые кровью поля сражений, на которых не раз умирал. Видел, как тела его падают, отравленные ядом завистника или подкошенные Черной Смертью, видел как стремительно истлевают, брошенные в землю и обращаемые в ничто могильными червями, понукаемыми беспощадным бегом времени. С каждым мгновением этой безумной скачки он все больше терял себя, забывая, кто он есть, среди череды рожденных и умерших, и уже сомневаясь не была ли вся его жизнь сном, привидевшимся белеющему костями остову, давно обретшему покой в своей безымянной могиле.

 

Голос девушки донесся до него через толщу беспокойного сна. Оттолкнувшись от стены и вновь сев на кровати, Финн словно вынырнул из омута, в котором тонул без возможности пошевелиться, и теперь жадно хватал ртом воздух, пытаясь отдышаться. Он ухватился за грубоватое звучание ее речи, как за спасительную длань, протянутую ему, и удерживающую от того, чтобы вновь не сорваться в опасное забытье. Все еще тяжело переводя дыхание, мужчина принял чашу, в зеркальной поверхности которой подрагивало, покрытое рябью, его бледное отражение.
- Что будет завтра? - Спросил он, поднося сосуд к губам и опустошая его. Странный акт доверия к незнакомке для того, кто большую часть своей жизни провел дикарем, сторонящимся людей, к их же безмолвному удовлетворению.