[SnowK]

Сияние рассвета

 

Вам снится сон. В нём Вы видите перед собой тёмный силуэт, целящийся в Вас из лука. Несмотря на то, что черты лучника различить невозможно, сам лук кажется вам ярким и отчётливым, словно бы горящим небесным огнём. Расстояние между Вами и стрелком достаточно велико, чтобы Вы смогли убежать или уклониться, однако, тело не слушается и Вас, покорно ожидая выстрела...

Звон тетивы сокрушает окружающие Вас мрачные своды, а стрела, словно молния, пронзает Ваше непокорное тело насквозь.

Тьма отступает и Вы просыпаетесь.

 

 

Где-то в Сиродиле…
Окровавленный норд брёл по мрачному коридору, с трудом опираясь левой рукой о стену; правой не было вовсе. Жилетка его кожаного доспеха была разодрана в клочья, из груди торчало нечто, отдалённо напоминающее крупный осколок льда – и, кажется, он был гораздо больше, но успел растаять, и сейчас являлся единственным, что не давало крови хлынуть с новой силой. В ножнах не было меча.
- Это Густав! Густав вернулся! - донеслись до него голоса – двое, редгард и данмер приметили раненного и бросились к нему на выручку. Через минуту он уже лежал на каменной плите в окружении товарищей.
- Что случилось? Кто это сделал? Где остальные? – раздавалось со всех сторон. Норд по имени Густав осклабился и прикусил губу – нет, скорее, попытался прокусить её своими клыками. Его глаза, как, впрочем, и рыжая шевелюра, и густые усы – всё пылало огнём.
- Папаша натравил на меня новый выводок… - раненный слегка приподнялся. – Но они явно были недостаточно хорошей заменой для нас.
- Были? Ты убил их? Один?
- Не будь идиотом, Кёртис. Со мной были Диего и Альберт, обоих добил этот лизоблюд, Лоренцо.
- Он тоже был там?
- Был… Видимо, пришёл удостовериться, что дело сделано… Или прикончить меня лично.
- Но…
- Скорее всего, они уже собирают новую команду. У нас неделя, может, две. – норд сел. Крутившийся вокруг него лекарь-альтмер только-только закончил обрабатывать раны, которые, тем не менее, всё ещё кровоточили. – Если не установим личность Папаши до конца месяца – наша песенка спета.
Густав умолк. Умолкли и его товарищи. На лицах их читались скорбь, гнев и неуёмная жажда крови.

 

***

 

Тем временем, в Чейдинхоле…
Зион с кислой миной сидел в одной из многочисленных комнат замка Индарисов. Позади, у выхода стояло двое стражников, а напротив него, за столом корпел над бумагами пожилой имперец в белой рубахе и чёрной жилетке. Его жиденькие, седые волосы едва прикрывали виски и затылок, лоб был испещрён многочисленными морщинами. Закончив перебирать свитки, он достал чистый лист пергамента и обмакнул перо в чернильницу.
- Имя. – клерк приподнял глаза на Зиона.
- Я уже говорил вам… – цыкнул Зион. – Но, специально для тупых повторяю – Зион.
- Не слишком ли короткое оно для альтмера?
- Вы не способны запомнить имя даже из ЧЕТЫРЁХ букв… Представьте, если бы их там было ПЯТЬ.
- Мы не настолько глупы, господин. – отцедил клерк.
- В таком случае, сколько букв в ВАШЕМ имени?
- Не будем это афишировать.
Пара стражников переглянулась и гыгыкнула. Они знали, что их в нём всего три.
- Откуда вы родом? – продолжил клерк.
- Из Фестхолда.
- Зион из Фестхолда…
- Я предпочитаю “Зион из Тель-Аруна”.
- Вы телваннийский волшебник?
- Империя что-то имеет против телваннийских волшебников? – надменно уточнил Зион.
- Нет. – спокойно ответил Клерк. – Но ровно до тех пор, пока телваннийские волшебники соблюдают Имперские законы.
- Империи рождаются и умирают…
- Как, впрочем, и телваннийские волшебники. Итак, дата вашего рождения…
- …восемнадцатое число месяца Утренней Звезды. – отчеканил Зион.
- И ваш Знак…
- Вы не можете определить Знак по месяцу?
- Я писарь, а не астролог. Вот Вы сами-то можете?
- Назовите месяц.
- Месяц Первого Зерна.
- Вы не похожи на Лорда. – Зион что-то прикинул в своей голове. – Я бы сказал, что вы родились в месяц Второго Зерна, или, быть может, в месяц Вечерней Звезды…
- Я не говорил, что родился в месяц Первого Зерна, и да, я родился в месяц Второго Зерна, мой знак – Тень, а ваш…
- Ритуал. – альтмер нахмурился. - Я рождён под знаком Ритуала.
- В таком случае, я бы сказал, что вы тоже родились не в месяц Утренней Звезды, а в месяц… Какому месяцу соответствует знак Коня?
- Хотите сказать, что я – Конь?
- Да, я хочу сказать, что вы…
- Это что, оскорбление? – Зион вскочил со стула и упёрся руками в стол, глядя на собеседника сверху-вниз. Стражники напряглись и положили руки на рукоятки своих клинков, но клерк жестом дал им знак, что всё в порядке.
- Сядьте, Зион из Тель-Аруна. – имперец сделал на бумаге пару заметок. - Итак, вы родились восемнадцатого числа месяца Утренней Звезды в Фестхолде, год, - старик задумался, - Триста восемьдесят первый. Ваш знак – Ритуал.
- Почему это так важно? – Зион вернулся на место, но сложил руки на груди и начал раздражённо притопывать каблуком. - Вы пытаетесь выявить совместимы ли мы с вами по гороскопу? Или Императору потребовался очередной Нереварин? О, простите, Император мёртв.
- Это всего лишь формальность…
- Формальность – это отвесить поклон при встрече, а это уже начинает походить на допрос…
- Но это и есть допрос. – клерк пронзительно взглянул на эльфа. – Мы должны убедиться, что вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО Зион из Тель-Аруна, ибо в наших записях он числится не только мёртвым, но ещё и без вести пропавшим.
- Вот я пропал и вот я вернулся. Какие-то проблемы?
- Чем вы занимались последние два года?
- Работал над заклинанием неограниченной левитации! Может, хватит уже этих бессмысленных и беспощадных расспросов?
- И последнее... – продолжил Имперец. – Состояли ли вы когда-либо в таких организациях как Тёмное Братство, Шестой Дом, Мифический…
- О Стендарр, вы правда верите, что хоть один здравомыслящий эльф честно ответит на подобный вопрос?
- Стендарр. – повторил клерк, взглянув исподлобья.
- Что?
- Вы верите в Стендарра?
- Естественно я верю в Стендарра, точно так же, как верю в Соту Сила, Азуру, Аури-Эля или Ситиса! Никто не ставит под сомнение существование богов.
- И тем не менее…
- А кого я, по-вашему, должен был помянуть? Мерунеса Дагона? Финастера? Вивека? Самого себя? Я телванни, но я не данмер, мои родители были последователями Девяти и даже сорок пять лет жизни в Морровинде не сделали из меня последователя Трибунала.
- Просто мне казалось, что тот, кто посвятил жизнь поиску Даэдрических Артефактов должен был присягнуть на верность как минимум одному из Лордов… - клерк стряхнул лишние чернила с кончика пера. – Но в ваших словах есть зерно истины, Зион из Тель-Аруна. – имперец протянул эльфу руку. – Добро пожаловать в Сиродил.
- И года не прошло. – Зион фыркнул и, не протянув руки в ответ, направился к выходу.
- А как же ваши бумаги? Дальше вы не пройдёте…
Альтмер резко развернулся, подошёл к столу, взял свиток и тут же свернул его, отчего последняя запись оказалась смазана.
- Грязные бюрократы. – пробубнил он себе под нос, удаляясь. – Ваше время истекает, но пока что вы лишь тратите моё…
- Простите, что?
- Я сказал, наслаждайтесь жизнью пока можете, людишки. – произнёс Зион, не глядя на собеседника. - Ваша жизнь коротка, и на вашем месте я не тратил бы её попусту.
- Не всем суждено родиться героями. Я – не герой, но я тот, кто пролагает им путь… - пожал плечами Клерк. – А иногда и указывает.
- Вы слишком много о себе мните, человек.
- И вы тоже, альтмер, и вы тоже.
Зион ушёл, вслед за ним кабинет покинула и пара стражников. Старик откинулся на спинку стула и мечтательно уставился в потолок – куда только не заведёт тебя дорога приключений…

 

***

 

Спустя несколько дней, в устье реки Серебрянки…

О Нибен!
Неизвестный поэт.

 

Если задуматься, то две тысячи лет назад Сиродил был совершенно иным. Не было ни Анвила, ни Коррола, ни Чейдинхола, не было людей, их населявших, не было дорог, их связывающих – а если и были, то вели они в совершенно иных направлениях. И всё же, как раньше, так и сейчас все они в итоге сходились в одной точке – Башне Белого Золота, центре Имперского Города, центре мира. И, какими бы жестокими не были представители народа Айлейдов, правивших здесь тысячи лет назад, они умели ценить красоту – ибо нет в этом мире места краше, чем Нибенейская долина, и нет реки длиннее, глубже и прекрасней, чем Нибен. Здесь, в его среднем течении раскинулся город Бравил – пожалуй, единственная вещь, способная омрачить местный пейзаж. Возможно, дикие эльфы оказали бы миру огромную услуги, если бы добились таки своей цели и сожгли этот город дотла, но, что было, то было, а тому, что не свершилось, не свершиться уже никогда.

 

Впрочем, выйдя из Бравила и повернувшись к нему спиной можно на минуточку забыть о его существовании и насладиться всем великолепием этого дивного края. Изумрудная зелень лесов и холмов, голубая лазурь небес и вод, ласковый шепот ветерка… Райская полоса, заключённая меж Чернотопьем и Эльсвейром. На противоположном берегу Нибена, в месте, где в него впадает река Серебрянка в хорошую погоду можно различить очертания часовни Кадлью – тихое и мирное место, которое, в своё время, предоставляло приют всякому пилигриму, что рискнул проделать путь с юга на север, минуя Бравил.

К сожалению, незадолго до Кризиса некроманты осквернили храм, превратив его в место проведения своих зловещих ритуалов – но, стараниями неизвестного Героя тёмные маги были изгнаны… Но сама Тьма никуда не делась.
Сегодня случайный путник, решившийся войти под её своды, рискует встретить лишь одинокую служительницу Девяти – бледную юную бретонку в зелёном платье, молчаливую и отрешённую. Если гость будет добр и вежлив, то она предоставит ему еду и ночлег, взяв в качестве платы нечто, о чём сам гость, быть может, никогда и не узнает. Если же он будет груб и чересчур настойчив – то заплатить ему придётся собственной жизнью… Но в этих диких краях пропажу человека проще списать на волков да бандитов, нежели на робкую монашку.
Однако же, есть и те, кто целенаправленно идёт в часовню Кадлью. Нет, то не паломники, жаждущие повидать святыню и даже не местные крестьяне, что молят Девять о богатом урожае – нет, сюда идут вампиры, но никогда они не приходят сюда дважды. Здесь проходит обряд их инициации, обряд вступления в клан – вступления в семью.

 

***

 

Светало. Наверное, следовало бы постучаться, но Зион не стал. Эльф с помпой вошёл, с силой толкнув двери обеими руками, отчего те ударились о стены и едва не срикошетили в него самого. Хуже того – здесь он рассчитывал найти тень, но внутри было так же светло, как снаружи, а встречала его лишь какая-то деваха… Вернее, она ВОВСЕ его не встречала, а лишь продолжала заниматься какими-то повседневными делами, не обращая на него ни малейшего внимания.
- У меня здесь назначена встреча. – фыркнул Зион. – С тобой?
Девушка отрицательно покачала головой и указала на одну из скамей – эльф демонстративно сел на другую. Что удивительно, дискомфорт, который он ощущал под лучами восходящего солнца, больше его не преследовал.
- Эти окна зачарованы? – спросил он. В ответ тишина. – Я СПРАШИВАЮ, ЭТИ ОКНА ЗАЧАРОВАНЫ? – переспросил он. И снова тишина. Зион встал и схватил бретонку за плечо. – Эй, я к тебе обращаюсь!
В это же мгновение что-то схватило за плечо его самого. Обернувшись, он заметил болтающийся позади себя полупрозрачный сгусток сплетённых тел – но, в действительности, они не были единым целым – просто с десяток призраков единовременно материализовались у него за спиной. Зион отступил. Окружавшие его призраки так же отступили, расплылись по залу и вновь стали невидимыми.
- Принцип бесконечной жатвы. – Зион провёл пальцем по совершенно чистому полу, однако он нутром чувствовал, что совсем недавно здесь пролилась чья-то кровь. – Мёртвые убивают живых и тем самым пополняют свои ряды… Но это не проклятье, а работа некроманта. Ты постаралась?
Девушка покачала головой.
- Значит, твой господин. – заключил Зион. – Ну и долго мне его ждать?
Девушка провела рукой полукруг.
- На закате? Блеск, просто блеск. Что ж, по крайней мере, постараюсь провести это время с пользой. – эльф фыркнул и достал из сумки книгу. Надпись, которую при желании можно было перевести с даэдрического, гласила: “Коментарии к Мистериуму Заркеса. Том третий”.

Сообщение отредактировал SnowK: 25 марта 2019 - 07:48

[Фолси]

Пока кто-то развлекался с прачками, менее везучий носитель меретической крови, босмер-охотник Феленлим, с луком наперевес выслеживал в лесу свой ужин. Задорно хрюкая, молодой кабанчик рыл землю пятачком и даже не слышал мягко ступающего охотника. На природе любой босмер чувствовал себя как рыба в воде, вот и Феленлим превращался из обычного бравильского бедняка в бесшумный призрак. Стрела легла между пальцами, тетива вытянулась наизготовку... но тут громкий шум в кустах заставил вздрогнуть как добычу, так и охотника. Взвизгнув, кабанчик припустил вглубь леса. Выругавшись, босмер отправил за ним стрелу, но вряд ли попал в цель. Потому что Феленлим уже тянул из колчана вторую стрелу, глядя на заросли, под защитой которых ворочался и угрожающе рычал какой-то грузный монстр. Эльф пригляделся - и в зарослях что-то сверкнуло переливчато-зелёным. Охотник почувствовал дурноту, голова пошла кругом. А потом из кустов на мера прыгнул матёрый волк с горящими зелёным пламенем глазами. 

 

Несмотря на дурноту, босмер выпустил стрелу и готов был поклясться, что она прошла насквозь через тело волка. Феленлим закрыл лицо руками и закричал, когда зверь прыгнул и сбил тщедушного босмера с ног. Эльф как мог отпихивал волчью морду в сторону, но зверь снова и снова смыкал зубы на плече и горле жертвы. От раздирающей боли Феленлим почти потерял сознание. Уронив руки, эльф только чувствовал, как волк жадно слизывает кровь с тех ран, которые оставил. Насытившись, монстр поднялся и скрылся в лесу так же быстро, как появился из него. 

 

Превозмогая боль и дурноту, Феленлим поплёлся в Бравил. Просто удивительно, как ему повезло выжить?! На дороге эльф встретил патрульного и засеменил к нему, причитая "Волки, волки!"

- Угомонись, парень. Что с тобой? - стражник неприязненно смерил эльфа взглядом. 

- Там... волк. Вооот такой! Он чуть не задрал меня! Он... - Феленлим рванул ворот окровавленной рубахи, чтобы показать ужасные рваные раны. Но лицо стражника не изменилось, разве что стало ещё суровее.

- Шутить мне тут вздумал, да? Иди-ка в город, зубоскаль там. А мне нужно смотреть за дорогой, - стражник сплюнул и равнодушно отвернулся. 

- Но... волк же... - Феленлим опустил глаза и похолодел. Его одежда была совершенно целой, вместо кровавых пятен лишь чуть измазана в земле. А вместо рваных ран на смуглой коже едва выделялось красное пятнышко, больше похожее на след от долгого лежания. След чесался, но кроме этого проблем не доставлял. 

- Что за шутки даэдра? - прошептал себе под нос незадачливый охотник, через плечо оглядываясь на такой обманчиво спокойный лес. 

 

А Ловчий, сытый и весьма довольный своим волчьим мороком, уже входил в ворота Бравила. Похожий на помойку городишко, но его простота подкупала редгарда сильнее, чем безжизненный мрамор дорогих особняков. 

[SnowK]

Весь последующий день отряд провёл в полудрёме и томительных ожиданиях – выступать днём было нецелесообразно, а посему было решено дождаться вечера; к тому же, часть вампиров отлучилась по своим делам и появились лишь непосредственно перед выходом.

 

С последними лучами заходящего солнца новообращённые покинули Бравил и двинулись вдоль течения реки Ларсицо на восток, к пещере Бладмейн, где им предстояло разобраться с упомянутыми Лоренцо дикарями. Самого же имперца с ними уже не было – он отлучился в Имперский Город по срочным делам и обещал встретиться со своими подопечными через несколько дней в отеле “Тайбер Септим” – естественно после того, как задание будет выполнено… Или провалено – тут уж как повезёт.

 

До своей цели вампиры добрались лишь к рассвету – места эти были дикие и неисхоженные, а посему пробираться приходилось либо через заросли, либо вплавь; возможно, здесь и были тропы, которыми пользовались сами дикари, но охотникам на них выйти так и не удалось. Впрочем, хоть одно радовало – по дороге они не встретили ни малейшего сопротивления, лес был пуст и молчалив.

 

Пещера Бладмейн, в свою очередь, представляла собой древний разлом, откуда сверху вниз спускалась буйная растительность, превращая подземелье в самый настоящий дендрарий. Лучи восходящего солнца с трудом проникали сюда через корни вековых деревьев, под сенью которых и скрывался этот поросший мхом карст.

 

Здесь, в этой зелёной ране, вампиров поджидали их одичавшие собратья – издалека они приметили друг друга, и члены клана без трудна смогли определить, что перед ними самые настоящие дикари. Полуобнажённые, одетые в шкуры и меха, вооружённые копьями и луками, эти люди и эльфы куда больше напоминали своих первобытных предков, нежели современных вампиров-бродяг, что покинули города, превратились в оборванцев, но не утратили своей человеческой натуры. Эти же даже не пытались походить на прежних себя, предпочитая копировать облик и повадки диких зверей, коих тут так же было в избытке. Волки, медведи и пумы – в огромных количествах они, по всей видимости, прирученные каким-то босмером, бродили по пещере и её окрестностям в качестве сторожевых псов, пока сами кровососы уходили на охоту, и наоборот – уничтожали всякую живность в окрестностях в то время, как сами вампиры занимались повседневными делами.

 

- Мы уже сказали, что не желаем иметь со своими одомашненными собратьями ничего общего. – “поприветствовал” героев вожак дикарей, лихой босмер с седой гривой косматых волос. Голос у него был мягкий и проникновенный, как у поэта, читающего стихи собственного сочинения – или маньяка, разделывающего свою жертву. На шее болтался амулет в виде наконечника стрелы – точнее, это и был самый настоящий наконечник, через который была продета алая нить. – Может, если мы насадим ваши головы на пики, то в следующий раз Отец трижды подумает, прежде чем отправлять к нам очередных “миссионеров”?

Босмер свистнул – и дикое зверьё вперемешку с вампирами, постепенно окружавшее отряд, бросилось в атаку.

[Gorv]

Кайтариусу совсем не хотелось драться: он предпочитал орудовать в поле, где оружием являются договоренности и сделки, а кровавые схватки считал уделом простоватых коловиан. Однако, как оказалось, противники оказались гораздо примитивнее среднестатистического норда, не то что коловианина. Поэтому, когда на имперца бросилось зверье, он лишь разочаровано вздохнул. В последний момент нырнув под прыгнувшего на него волка, нибенеец ухватил зверя на мягкую часть шеи и рванул вниз, размозжив тому голову о большой валун. Однако, не успел он этого сделать, как его окружили собратья убитого. Похоже, у серых хищников было к нему что-то личное.

- Penumbra! - выкрикнул Нумида и воздел охваченные магическим светом руки к небу.

По земле вокруг имперца в мгновение ока расползлась тень, в которой волки будто увязли, прикованные к месту. Кай сжал кулаки, полыхнуло алым, а звери взвыли, на глазах покрываясь ужасными язвами и пятнами гнилого мяса. Спустя несколько секунд имперец стоял совершенно один в кольце жухлой травы, окруженный останками волков, выглядевшими так, будто животные умерли не меньше недели назад.

[RottenSkeleton]

Родерик в пути был молчалив и лишь изредка отвлекался от чтения своих тетрадей. По нему было довольно несложно догадаться, что кормёжка прошла вполне успешно, но что-то в его взгляде давало понять, что ему было мало крови, слишком мало. Этот странный голод лишь нарастал по мере приближения к Бладмейн, и всё больше и больше он шептал что-то в сторону леса, на попытки разговориться с ним лишь улыбаясь и учтиво отказываясь объяснять, что он имеет в виду.

 

На входе в пещеру его холодное лицо выдавало эмоции отвращения и презрения. Сняв перчатку, он пошёл вслед за остальными по подземелью, едва прикасаясь к покрывавшим стены подземелья растительностью - и та высыхала и погибала прямо на глазах. И было сложно разобрать, было ли целью мага убить растение или же присвоить себе его жизненные силы. Лишь лёгкая улыбка играла на его устах, когда очередной сноп иссохших листьев и очередной цветок рассыпались по мху подземелья.

 

Когда появились дикие вампиры, а затем и дикие звери, доселе молчавший Родерик будто начал источать какой-то жар. Пальцы сложились в некий жест, глаза загорелись пурпурным пламенем, и улыбка превратилась в пугающий оскал: наружу ключом ударило копившееся всё это время напряжение, и ткань самой реальности разорвалась огненно-сиреневыми всполохами, высвобождая из прорехи угловатое тело огненного атронаха. А сам Родерик... Спел чистым, ровным баритоном:

 

И то было не от огня

Но закалено в пламени

Что может унести печаль

И охотника страдания!

 

Вмиг атронах огненным лезвием руки-меча разрубил морду напиравшего на Родерика медведя, и воздух заполнили рёв зверя и запах палёной шкуры и горелого мяса. Огненные искры и снопы рассыпались по травяному полу пещеры, и вверх пошли струйки дыма. А Родерик всё продолжал, сплетая бледно-сиреневые нити нового заклятья:

 

Тот добрый молодец
Кончину познал вскоре
При свете
Луны что видит всё
И то было не от стрелы,
и не от меча,
Но от паслёна ягод
 Что слащат и горчат!

 

И в единый миг, будто спущенный арбалетом болт, он устремил руку к главному дикарю - тут же оказался прямо позади его - попытался дотронуться до основания шеи - но дикий вампир двигался слишком быстро, и заклинание рассекло только пустой воздух. На Родерика было набросилась "свита" вождя, но в тот же миг молодой вампир с раздосадованным выражением лица растаял в воздухе, и появился уже за спиной своего огненного атронаха.

 

А огонь начал ползти по полосе высушенных растений до входа в Бладмейн...

[Selena]

Веланта никогда не любила Бравил - это унылое скопище старых домишек, претенциозно называемое городом, поэтому к пребыванию в нем она отнеслась как к досадной мелочи. Что совсем не помешало ей попробовать на вкус подгулявшего альтмера, возвращающегося домой глубоко за полночь. Смешанная с алкоголем его кровь пьянила и бодрила одновременно - забавное сочетание.

Весь день данмери провела в сладкой полудреме, удобно устроившись в одной из свободных комнат таверны, которую покинула затем безо всякого сожаления, как и город, безликой тенью оставшийся за спиной.

 

Ничего из себя не представляющая расселина была интересна своим окружением. Веланта и не предполагала, что здесь водилось столько разного зверья. Агрессивного зверья. С милыми шкурками, из которых выйдут просто чудесные коврики. Изогнувшая губы усмешка больше напоминала оскал. По щелчку изящных пальцев в хищников ударили ветвистые молнии, оставляя после себя пушистые холмики - и тут же данмери поморщилась, покосившись на бретонца. Огонь же попортит мех! Мужчины. Ничего не понимают в красоте.

[Shandir]

Ян постарался ретироваться назад, вид настоящей, пусть и маленькой, армии дикарей вверг его в шок. Данмер попытался затаиться за камнями, надеясь, что его товарищи сами как-нибудь разберутся с диким зверьем и дикими, хуже зверья, вампирами.

- Думал, что спрячешься, щенок?! - раздался над ним безумный грубый голос, а затем грязная рука схватила Яна за волосы, выволакивая из укрытия. Данмер схватился за руку вампира, рывком потянул ее на себя, перекатился на бок, вырываясь из цепкой хватки. В когтистой ладони вампира остался клок длинный черных волос.
- Хочешь, вырву их все? - показывая клыки в безобразной улыбке вампир сделал пару шажков вперед, дразня Яна.
- Держись от меня подальше, - выхватив, наконец, свой кинжал, Ян выставил руку вперед. - Мы поговорить пришли!

- Да плевал я на твои разговоры! - вампир зарычал и бросил вперед, повалив Яна на землю. Кинжал вошел куда-то в живот дикаря, но тому было наплевать, он вцепился в плечо Яна, разодрав мантию и вгрызаясь в плоть. Ян безрезультатно пинался ногами, пытался оттолкнуть от себя безумца, но сил хватало лишь чтобы не дать тому загрызть себя насмерть.

- Достал! - Ян ударился лбом о голову дикаря, свалил с себя вампира и, упершись коленом ему в грудь, вцепился зубами в глотку.

[SnowK]

Зион был готов к нападению вампира - но не нападению огромной дикой кошки. Крупная рыжая пума рывком сорвалась с места и буквально положила эльфа на обе лопатки своими когтистыми лапами. К счастью, маг держал свой посох наготове, и хотя он не мог отпустить его, чтобы прочитать заклятье, ему удалось удержать пасть зверя на безопасном расстоянии от своей глотки. Тем не менее, яростные когти в клочья рвали его алую мантию, постепенно впиваясь в пусть и холодную, но всё ещё трепещущую плоть.

Наконец, Зиону удалось перетянуть одеяло на себя - секундного промедления кошки хватило, чтобы вампир, обладающий не менее выдающимися рефлексами успел извлечь шест из пасти и двинуть древком по морде зверюги. Та отпрянула, и эльф мигом оказался на ногах. Удар, удар, ещё удар - пусть знает, кто здесь царь зверей, кто истинная вершина эволюции! Наконец, Зион был готов добить противницу - на кончиках пальцев его левой руки задребезжали искорки, после чего он выставил ладонь вперёд, а правую с посохом наоборот отвёл назад, как бы создавая линию для гашения высвобождаемой энергии.

Раздался хлопок - нет, то был самый настоящий гром средь ясного неба! Из руки Зиона выстрелил сконцентрированный пучок молний, однако ударил он в землю, в паре сантиметров от пумы. Та, впрочем, напуганная громким шумом уже спешила ретироваться, примеру её последовала и пара пушистых сородичей, так же готовившихся к атаке.

- Тц, промазал... - пробухчал себе под нос эльф, однако, будь у него желание - с лёгкостью добил бы ретирующуюся кошку в спину. Внимание его, впрочем, уже переключилось на Кайтариуса - Зион взял посох подмышку и поаплодировал товарищу, однако, сделал это с таким видом, что невозможно было определить, действительно ли это было похвалой или же не более чем насмешкой.

Сообщение отредактировал SnowK: 23 марта 2019 - 21:13

[Элесар]

Губы альтмера дрогнули в презрительной усмешке, когда он впервые увидел засевших в пещере дикарей. В близости к природе он не видел ничего дурного, однако эти существа по сути своего примитивного существования добровольно отказывались от величайшего дара Богов — разума. Больше того, они лишали жизней тех, кто не подчинял жизнь причудливой смеси инстинктов и чувств. И хотя в культурности жителей Бравила у Нирандира уже давно укрепились серьёзные сомнения, преступление против цивилизованных людей и меров он простить не мог.
Не дожидаясь пока зверьё возьмёт их скромный отряд в кольцо, эльф произнёс несколько огненных заклинаний, возводя огненный покров. Волшебные искры кружились совсем рядом, прочерчивали алые дорожки и едва не касались его мантии, заставляя животных в ужасе пятиться при приближении ходячего факела. Две особо рьяные пумы попытались прокрасться на мягких лапах ему за спину, однако лизнувшие их серые шкурки языки пламени быстро заставили их передумать. Всего в паре десятков шагов от вождя, однако, его остановил куда более внушительный противник.
— Ты не пройдёшь! — прокричал облачённый в одну набедренную повязку орк и, яростно размахнувшись двуручной булавой, опустил её совсем рядом с Нирандиром. В воздух взметнулась каменная крошка, заставляя альтмера прикрыться широким рукавом плаща.
— Прочь с дороги, глупое создание, — раздражённо прошипел мужчина. Узловатый посох со стуком опустился на пол и яркая вспышка света ослепила дикаря. Тот выронил оружие и взревел от ярости, невидяще размахивая руками перед собой. Заклинатель, однако, не собирался жалеть несчастного примитива. С неодобрением оглянувшись на устроившего целое светопреставление бретонца, Нирандир сделал магический пасс и появившаяся невесть откуда стайка снежинок облепила орка, постепенно сковывая его движения, а затем и вовсе превратив врага в молчаливую ледяную статую.

[Фолси]

Только глупец захочет спускать зверей на избранника Хирсина. Если бы остальные новообращённые хотели решить дело миром, они могли бы попросить Ловчего выманить всех этих одураченных животных из пещеры. Но нет. Красоваться друг перед другом, иссушая и сжигая существ, куда более честных и отважных, чем отравленные собственным разумом двуногие - таким оказался предел "тонкой дипломатии", которую увидел Ловчий. 

"Какие дикари", - подумал охотник, мельком глянув на пару магов из своего отряда. 

 

Перебить вампиров-отступников в такой природной западне, да ещё и среди воцарившегося хаоса, было бы легко. Скрытая маревом иллюзий, фигура редгарда перемещалась бы из одного конца пещеры в другой, неуловимая и смертоносная. Взведённый арбалет с хирургической точностью направлял бы острый болт, пресекая нежизнь очередного кровососа. 

Но Ловчий никого не трогал. Само это место оказалось прекрасно - настоящий дворец, созданный природой. Дикие вампиры, как и звери, что им подчинялись, тоже вызвали куда большую симпатию редгарда, чем "цивилизованные" горе-маги, которые тут же принялись всё выжигать. Если бы не воля Хирсина и не горькая насмешка судьбы, что обрекли его стать одомашненным волком, Ловчий нашёл бы себе другую стаю. Навроде той, с которой его попросили "разобраться". 

 

А поэтому арбалет так и остался висеть за спиной. Но редгард не был безучастен к бойне. Вскинув над головой сжатый кулак, он гаркнул:

- Кто хочет жить, ко мне!

 

И призыв этот не предназначался двуногим. Во все стороны от мужчины расплывалось кольцо бледно-зелёной пыли, которая оседала на мордах зверей. Теряя весь свой яростный запал, хищники шли и бежали к Ловчему. Охотник вытянул руки вперёд, и звери ткнулись головами о его ладони. Всё больше животных, очарованных благодатью Тавы, покидали своих полубезумных хозяев и бежали от пламени, что занялось на траве пещеры. Вскоре возле Ловчего собралось настоящее звериное воинство. 

 

- Благодарю вас, - поймав взгляды Зиона и Нирандира, жрец Хирсина быстро приложил руку к распахнутой груди. Эти двое не стали убивать зверей, хотя имели такую возможность. 

 

Оставалась проблема мага, который пытался спалить пещеру. Несмотря на беспокойство братьев своих меньших, Ловчий пока не двигался. Вряд ли сумасшедший пиромант задумал погубить их всех, а значит должен справиться с собственным пламенем. Если же он надумает сбежать, то серебряный болт всё равно клюнет его затылок быстрее, чем ноги переступят зёв пещеры или тело обратится в туман. Кивнув своим мыслям, Ловчий взял наизготовку арбалет. 

[Friendly Fire]

Люди... существа, одеждой которым служили шкуры зверей, появлявшиеся одним за другим из грота, были лишь тенью цивилизованных людей. Когда завязалась схватка, это расхождение только усилилось: в отличие от новопреставленных вампиров, они не пользовались заклинаниями или оружием; лишь бросались, грызли, рвали, подобно диким зверям.

Растерянная Агата держалась подальше от хаоса боя, но на глаза ей вдруг попался одинокий вампир. Он маячил невдалеке, сверля девушку пустым взглядом животного; в красноватых глазах, сверкавших в темноте, подобно двум драгоценным камням, не читалось ни единой мысли.

«Он заслуживает смерти, — подумала вампирша, подхлёстывая себя на решительные действия: когда голод унимался, девушка снова обретала способность думать о столь высоких материях. — Он — просто животное, и всё.»

Агата сделала большой смелый шаг к дикарю.

— Я вызываю вас на поединок... — Торжественно начала было она, но не успела ни огласить условия, ни выпростать шпагу из ножен, как вампир пригнулся, и, оттолкнувшись от земли всеми четырьмя конечностями, прыгнул на неё, повалив наземь, вонзая острые зубы в руку. Плечо прошила боль, и Агата, вскрикнув, вцепилась в загривок дикаря другой рукой, извлекая одновременно с этим шпагу. Ёрзая по земле, она била тварь клинком, неловко направляя его рукоятью, которую держала в дрожащих пальцах сдавленной кровожадными челюстями руки. Однако удары или выходили слишком слабыми, или вовсе не достигали своей цели; зверь, нисколько не раненный фехтелем, упорно продолжал своё. Нечеловеческие зубы рвали её тело, распарывая кожу, и с ослепительно-острой болью погружались глубоко в заходящиеся судорогами мышцы.

Под нею образовалась уже приличная лужа крови, пропитавшей сухую траву, когда пальцы, разжавшись, выпустили эфес, и шпага мягко упала на землю. Дикарь бросил терзать руку и выпрямился, заслоняя тёмно-синее небо. В пасти, истекая кровью, обильно лившейся на подбородок, белел кусок плоти. Её плоти. Выплюнув то, что лишь недавно составляло часть её плеча, он уставился на Агату тупым взглядом зверя.

— Отпусти меня... — Взмолилась Агата, обращаясь то ли к своему мучителю, то ли к Массеру и Секунде, безразлично освещавшим эту сцену. Первобытный вампир, если и понял, не послушал.

Он двинулся выше, намереваясь вцепиться ей то ли в шею, то ли в лицо... Но вдруг дёрнул носом и отступил. Не веря в своё спасение, Агата села, утирая проступившие от боли слёзы; голова кружилась. В воздухе остался висеть густой, тошнотный запах, оставленный дикарём: тянуло разложением, кровью и палёным. Палёным?..

[Кафкa]

Uno

Климберт Асгаршесен-младшенький родился в семье старого, упадочного дворянского рода, пустившего корни во владении Хьялмарк. Одинокое поместье на вековечных топях, вдалеке от шума цивилизации и проторенных почтовых путей. Именно там прошло его детство, среди пьянства, разврата и кутежей. Никто и никогда не замечал его, самого ничтожного отпрыска самого меньшего сына. Он совершенно не выделялся на фоне остальных членов семьи.

Ровно до тех пор, пока поместье не окрасилось в багровые тона.
Снимая скальп с окровавленной головы своего отца, грубо пробитой шахтёрской киркой, Климберт тупо улыбался. Он отомстил. Никто больше не станет стоять над ним. Он никогда не станет чьей-то тенью. Никогда, услышь это слово, о Глотка мира!

Ему от рождения суждено стать кем-то великим.
Так Климберт думал, однако в итоге ему пришлось спасаться от правосудия в трущобах Брумы. Отрастивший пышную рыжую бороду до колен, в роскошном купеческом одеянии и тёплой куньей шапке, он исключительно странно выглядел на фоне оборванцев, собравшихся сегодня в Зале заседаний Общества поддержки детей-сирот, основанного Валерикой. И это стало ещё очевиднее, когда Климберт гордо вышел вперёд, обернувшись к остальным с твёрдым намерением произнести воодушевляющую речь.

— Братья и сёстры, — пробасил норд, — любое хорошее дело быстро обратится в руины, если не найдётся герой, готовый возглавить его в суровые времена. И я готов стать таким героем, — он снисходительно посмотрел на ворюг, будто делая им одолжение, — Мышь талантлива, не спорю, но она исчезла, не отвечает на мои послания. Её горное убежище пустует. Никто не знает, где она. Да, согласен, — в ответ на перешёптывания Климберт повысил тон, — такое случалось и раньше. Она любила исчезать, однако никогда ещё не было такого, что с ней совершенно не получалось связаться. Именно в сей момент, когда необходимо, — мужчина патетически вздохнул, — поэтому я, лорд Асгаршесен, готов изменить правила игры, приняв на себя ответственность за вас, друзья мои. Отныне мы можем убивать. Никаких ограничений больше, — по толпе пронёсся ветер перешёптываний, — разумеется, по-прежнему запрещено всё, способное нанести вред обществу. Но никто не казнит вас, если вы разумно устраните препятствие, не оставив свидетелей или улик. Таково моё слово.

Климберт торжествовал.
Стервозной суки больше нет. А значит, никто не оспорит его власть. Это начало. Здесь, в этом самом месте, положен первый камешек основания пирамиды его будущей власти.

Девушка, закутанная в чёрную мантию, многозначительно переглянулась с золотоволосым парнем, лицо которого пересекал тонкий шрам, быстро накинула капюшон, и сразу же покинула помещение. Она была одной из самых приближённых Валерики, считала себя её подругой. И, конечно, не хотела, чтобы дело всей их жизни пало, сокрушённое амбициями тёмной личности, вступившей всего каких-то… Даэдра побери, каких-то пару недель назад!

Она найдёт Валерику.
И спасёт общество. Обязательно!

Duo

Валерика же, тем временем, мягко ступала по дощатому полу одной из множества покосившихся лачуг – своим присутствием, в определённом смысле, украшавших Бравил. Место, бывшее известным позором местных живописных просторов, не вызывало в сердце воровки абсолютно никакого отклика. Просто родные края, только без снега разве что, и разбухшие до размеров целого города.

Переправа прошла без происшествий.
Иначе не могло быть, пожалуй. Вещи нордка оставила в часовне. Таскаться с мешком за спиной по чужим домам – идея не самая лучшая, несомненно. И вряд ли они вообще теперь ей потребуются, чего уж там.

Конечно, Валерика по-прежнему оставалась мастером скрытных проникновений. Поэтому обитатели дома продолжали мирно спать даже тогда, когда Валерика приблизилась к ним вплотную. Мать и дочка лежали друг с другом рядом. Девочка сжимала в руках порванного медвежонка, глаз которого куда-то потерялся. Бесстрастно наклонившись, Валерика впилась клыками в шею женщины.

Желание стало невыносимым.
Она жадно пила, но в последний момент силой воли заставила себя остановиться. Убивать нельзя. Нельзя. Проклиная Меридию в очередной, неведомо какой по счёту раз, Валерика отстранилась. Пускай жертва лечится, как пожелает.

От вампиризма ещё никто не умирал.
Ну… Не в обычном смысле этого слова точно. В договоре не указывались правила касательно возрождений после смерти. А значит, такое подлинным убийством считаться не может. И никаких последствий не влечёт.

Внезапно в дверь грубо забарабанили.
Валерика отреагировала немедленно, шустро спрятавшись под обеденным столом. В комнату ввалился мужчина лет сорока, явно нехило выпивший.

— Эй, просыпайся, шлюха, — проорал он, — как ты объяснишь, что дверь была открыта? Крутишь шашни за спиной собственного мужа?!

Женщина не двигалась, совершенно обессиленная после «поцелуя» Валерики.
А её дочь испуганно вжалась в изголовье кровати.

— Ты смеешь притворяться спящей, когда я обращаюсь к тебе? Я?!.. — злобной, ядовитой ярости, которой сочился голос, не было предела, — значит, сама напросилась. А ну-ка иди сюда…

Подойдя грузным шагом, он грубо схватил за волосы девочку, от страха неспособную пошевелиться, подтащил её к середине комнаты и начал срывать одежду, попутно расстёгивая собственные штаны.

Обострённым зрением Валерика заметила: в глазах матери стоят слёзы.
Но вместо праведного гнева она ощутила лишь усталость. Отлично. Если так продолжится, она застрянет здесь ещё на пару часов. А Валерика ненавидела, когда ей мешают. Ей хотелось вырваться и разодрать насильнику горло собственными зубами, но вместо этого она обратилась к силам Этериуса, направив на пьяницу воздействие распада.

Мужчина дрогнул.
И повалился навзничь, не успев закончить дело. Продолжая вытягивать жизнь, воровка вышла из-под стола, спрятав лицо за маской, и остановилась лишь тогда, когда огонёк в теле «препятствия» угас почти окончательно. Достаточно лишь пинка, чтобы прикончить его. Девочка встала, пошатываясь – она пребывала в шоковом состоянии. Неожиданно она бросилась на кухню, будто не замечая Валерики, схватила тесак и обрушила его на толстую шею мужчины. И повторила удар.

Многократно.

Хмыкнув и оправив платье, воровка направилась на место встречи.
Теперь предстояло заняться настоящим делом.

Tres

Пламя распространялось по засохшей листве, опяляло шкуры погибших животных. Устроенное непотребство даже близко нельзя было назвать командной работой, единым действом ради общей цели. Пожалуй, толпе вампиров-неофитов определённо нужна сильная рука. Кто-то наивно пытался играть по правилам турниров, кто-то безуспешно попытался спрятаться, а другие жгли, разрушали и устраивали какой-то магический театр имени архимага Травена, а не переговоры. Ещё немного в таком темпе, и вероятность успешного завершения, в общем-то, простой миссии окажется под очевидной угрозой. Лишь немногие действовали рационально, с холодной головой – как редгард, чьи заклинания умиротворения в совокупности принесли больше пользы, чем эффектная, но почти бесполезная пиромантия.

К тому же, его магия буквально спасла Валерику.
Не успела она задеть хоть кого-то, как на неё навалился огромный серый медведь. Животное явно чувствовало ужасный страх, и это делало его ещё более опасным. Не реагируя на жгучие прикосновения молний, которыми Валерика обильно его поливала, он сомкнул пасть на бедре женщины.

Может, она больше не в числе живых.
Но всё равно это безумно больно, вообще-то.

Взор заливало алое марево. Воровка выхватила клинок, принявшись беспорядочно дубасить им существо, превосходившее её по размерам. Может, северная кровь действительно текла в её жилах, однако она не делала из Валерики искусного воина автоматически. Поэтому, как правило, Валерика старалась избегать прямых столкновений.

Тем более – таких.
И когда медведь внезапно успокоился, направившись в мирное зеленоватое поле волшебства, она не стала его преследовать, прекрасно понимая, насколько это бессмысленно. Вместо этого Валерика отползла подальше, пытаясь залечить раны.

А раны оказались сильными.
И полоса огня приближалась, будто всего остального было мало.

Да…
Если дела продолжат идти настолько беспорядочно и дальше, то на будущем в сиродильском клане можно смело поставить жирный крест. Может, лучше попробовать себя в роли кухарки. Готовить она чуть-чуть умела.

Когда-то.

https://youtu.be/-pfYTbBjk20

[RottenSkeleton]

Родерик резво взглянул сначала на своих спутников, а потом на устроенный им и его потусторонним слугой пожар. Что-то в мысли, что пути назад нет, и его товарищам нет другого пути, как бежать вперёд и нагонять дикарей, мага определенно забавляло - прищур глаз и уголки губ его выдавали с поличным.

Но вид раненной и почти беспомощной Агаты его если не обеспокоил, то хотя бы озадачил. То ли от того, что он правда беспокоился за неё, то ли от того, что, попади она в пламя, никто бы не стал разбираться или различать, убил ли её пожар или маг, его устроивший... Причём пожар такого масштаба не затушил бы, возможно, даже применивший лучшее заклятье мороза мастер Разрушения.

Колдун достал со спины ещё не пригодившийся ему посох, и в следующий же миг тот пропал из его руки, зато материализовался прямо перед Агатой:
- Если хочешь жить - бери и беги!

Сообщение отредактировал RekTarRej: 24 марта 2019 - 23:44

[Gorv]

Дело запахло жареным в прямом смысле этого слова. Огонь распространялся слишком быстро и Кайтариус видел это. Вот почему он не любил стихию Инфернаса. Кусок льда не швырнет себя сам, молния ударит только туда, куда ты ее направил, а вот огонь - он живой. Он будет двигаться и распространяться, пожирая все на своем пути. Пора было убираться и имперец выбрал самое безопасное направление - вверх. Он махнул руками и, обратившись облаком тумана, резво заструился вверх по расщелине вместе с поднимавшимся горячим воздухом. Выбравшись, он вновь принял человеческую форму и посмотрел вниз.

- Потрясающий непрофессионализм.

[Элесар]

— Господин Родерик, если в следующий раз соберётесь покончить не-жизнь самоубийством, пожалуйста, потрудитесь поделиться своим планом с остальными, — произнёс Нирандир, чей размеренный голос едва-едва перекрывал крики испуганных дикарей, рычание зверья и потрескивание веток в огне. На благодарность Ловчего он ответил коротким, молчаливым кивком. Кто знает, стал бы мужчина убивать животных, сложись ситуация иначе? Сюжет судьбы порой сплетается непредсказуемо и для эльфа здоровье диких зверей не обладало столь же высокой ценностью, как для последователя Хирсина.
Испуганные натиском разрушительной стихии, противники убегали вглубь пещеры. Маг не спешил пускаться за ними в погоню — какое-то время он вообще не двигался, со сдержанным интересом наблюдая за происходящим. Только изредка, когда лиловое пламя тянуло щупальца к подолу его мантии, Нирандир словно отмахивался посохом от стайки назойливых мух. Тогда воздух рядом с эльфом сгущался и огонь, столкнувшись с морозной волной, с тихим шипением отступал. Однако, продолжаться так до бесконечности не могло. Проверять, существует ли второй выход из ущелья или же дикари собирались защищать ценой своих примитивных жизней некую святыню, альтмер не собирался. К тому же, союзникам требовалась помощь. Агате помогал выбраться из западни бретонец-пиромант, поэтому Нирандир направился к светловолосой уроженке Скайрима. Всего пара магических знаков и длинные пальцы эльфа уже испускали мягкий, жемчужный свет, который касался ран Валерики, затягивал разодранную кожу и дарил временное облегчение. Увы, на большее в столь короткий срок, рассчитывать не приходилось.
— Нужно уходить. Сейчас, — лаконично описал ситуацию заклинатель и протянул руку, чтобы помочь девушке подняться.

[SnowK]

Нирандир был абсолютно прав - и проходя мимо них с Валерикой Зион на секунду замешкался, сжимая свой посох обеими руками - казалось, он никак не может определиться между тем, помочь ли девушке или... Нет, определённо, он не думал о том, чтобы просто бросить раненную - в его глазах читалось скорее желание её добить. Тем не менее, после коротких раздумий он подхватил Валерику с противоположной Нирандиру стороны и вместе с сородичем потащил её к выходу.

- Глупая девчонка... - бухчал он. - Я бы с радостью бросил тебя здесь, но если из-за твоей бесполезности погибнет ещё и гордый представить нашей великой расы... Этого я себе никогда не прощу.

Тем не менее, в словах Зиона слышалась не столь надменность, сколько... Облегчение и какая-то благодарность Нирандиру. Быть может, он и сам бросился бы девушке на помощь, однако не смог найти достаточно веской причины для этого?

[RottenSkeleton]

 Родерик почти не смущался вызванным им пожаром, он его только отгонял от себя - почти ласковыми - магическими жестами. В хаосе вокруг же он продолжал выискивать взглядом своих товарищей - одного за другим. Кайтуриус - вылетел в окно. Нирандир, Зион и Валерика - покидали пещеру по земле. Ян, Веланта, Андре, Агата... Выделялся редгард с заряженным арбалетом.

 

- Ловчий! - хлестнул бретонец голосом, смешав сардоническое удивление и нахальный вызов: - Не вижу, чтобы этот болт торчал из спины одного из наших врагов. Или... Что, решил добить раненную?

 

Родерик размашистыми шагами пошёл к Агате и всё тем же тоном продолжил:

- Эта девушка под моей защитой. Для своих новых питомцев поищи другую закуску.

[Potay]

Андре, в первые же секунды боя уйдя в тени, не испытывал ни малейшего желания блистать воинским талантом, справедливо полагая, что лучше будет этаким скрытым резервом на крайний случай. Разумеется, если этот крайний случай наступит для их оппонентов, тогда он героически появится и спасет положение. Если указанный случай наступит для его товарищей... Ну, что же, это был увлекательный опыт, но придется опять вернуться к сольной карьере. Где-нибудь в Хайроке. Творившееся безумие Мониэль обозревал с холодным равнодушием, он сегодня был сыт и свеж, а огонь его, бывшего артиста цирка, никогда не пугал. Вчера вечером он познакомился с замечательной девушкой, милой и наивной, они проболтали полночи обо всем на свете, он играл ей на лютне, она дивно пела. В конце концов, Анет, как звали милашку, продлила его не-жизнь на еще пару дней, так пусть же и ей будет хорошо. Утром на тумбочке около постели она обнаружит бутылочку с зельем. Андре тихо улыбнулся сам себе и решил, наконец, тоже выйти на сцену.

 

- Кажется, пора убираться отсюда, правда? - Тихо прошептал Мониэль, появляясь из ниоткуда и аккуратно подхватывая Агату на руки. Он ринулся на выход стремительно, но мягко, лишь кивнув Роду - Вы займитесь зверями, а я девушкой! 

 

Выбравшись наружу, он мягко сгрузил свою "ношу" под одним из деревьев и принялся перебинтовывать жуткую рану своим роскошным кушаком. Чуть улыбаясь Агате. - Главное, остановить кровь! 

Сообщение отредактировал Potay: 25 марта 2019 - 12:00

[SnowK]

- А ты, часом, не из Легиона? - ехидно спросил Зион, сбросив с себя то, что осталось от его мантии и повалившись рядом с Валерикой. Плечи эльфа были разодраны в клочья, но он не спешил заняться самолечением - лишь прикрыл глаза ладонью и ухмыльнулся. - Те тоже любят появиться в последний момент и присвоить всю славу себе.

Восходящее солнце неприятно жгло лицо, ладони и раны. Какая жалость - ведь он так любил его свет.

[Potay]

 - Пришел, увидел и не поверил своим глазам! - Мелодично рассмеялся Андре, продолжая все так же сосредоточенно перетягивать рану, хотя и не слишком умело, но зато от души - Кто-то же должен был приглядывать за вами.

Сообщение отредактировал Potay: 25 марта 2019 - 11:33

[RottenSkeleton]

- Что же, - процедил сквозь оскаленные в улыбке зубы Родерик, а потом крикнул вслед отступавшему с Агатой Андре: - Вытащу твой мех на мясе, так и быть! Но и ты смотри не подведи мою подзащитную!
 
И, повернувшись, столь же размашистым шагом пошёл к второму выходу из пещеры, прокладывая ледяными волнами узкий, но вполне безопасный путь Ловчему, Яну, Веланте и зверям. Но взмахи руки в магических жестах, доселе плавные и размеренные, стали довольно резкими и отрывистыми. Ничем прочим, правда, бретонец своего раздражения сложившейся ситуацией не изобличал.

Сообщение отредактировал RekTarRej: 25 марта 2019 - 12:29