[SnowK]

Победитель получает всё

 

 

“Это будут самые лёгкие десять тысяч в твоей жизни…”

 

...слова, произнесённые его другом, альтмером Карондилом десять лет назад отпечатались в памяти Марко так хорошо, что, казалось бы, были услышаны им прямо сейчас. То был обычный летний вечер – молодой рыцарь как раз вернулся из своего первого по-настоящему рыцарского приключения, первого… И последнего. Нет, ему не прострелили колено, просто он понял, что сражения с драконами и спасение принцесс – это не его. Да, он мог постоять за себя, но всё же предпочитал бить врагов ножом в спину, а не сходиться с ними стенку на стенку – и уж тем более не собирался принимать участие в глупой кампании, развязанной графом Каро. Объявить войну Бравилу – а, по факту, всей Империи… И о чём старик только думал? Нет уж, героизм хорош в меру, а своя рубашка, как говорится, ближе к телу…

 

Кстати о рубашках – давненько Марко не обновлял свой гардероб. Назавтра следовало бы прогуляться по магазинам, а до тех пор – в банк… Вот только все счета юноши оказались арестованы.
“- Как так?” – вопрошал он у матери. – “Всё из-за этой выходки графа”?

 

Нет, разумеется, нет. Должно быть, папаша таки успел лишить своего непутёвого отпрыска наследства – просто имперской бюрократической машине потребовался целый год на то, чтобы заставить его последнее слово вступить в силу. Но ладно он, а мать-то за что? Старый козёл… Думал, наверное, что та непременно поделится золотишком со своей кровиночкой – и правильно, потому что именно так она бы и поступила, однако, желание наказать сына – не повод оставлять жену без гроша.

 

В надежде добиться хоть какой-то справедливости, Марко направился прямиком в Башню Белого Золота, требовать аудиенции у самого Канцлера Окато – да только вот, время было позднее, а фамилия Мерсес больше не оказывала на гвардейцев должного эффекта - те лишь скрестили перед юношей копья и посоветовали пойти домой да хорошенько выспаться.

 

Ну, что ж, если эта дорога была закрыта, оставалась лишь одна – в бар. Туда Марко, собственно, и намылился – там, собственного, и повстречал старину Карондила.

- Да, слышал об этом. – сочувствующе произнёс эльф, похлопав бретонца по плечу. – Поместье ваше уже вычеркнули из чёрных списков Гильдии.
- То есть? – непонимающе нахмурился Марко. – Каких ещё списков?
- Ну, знаешь… - Карондил поежился. - Есть такая категория людей, у которых лучше ничего не красть – иначе упекут всерьёз и надолго. И это в лучшем случае – слышал, пытался один из наших какого-то хмыря с Талос Плаза обчистить, так его потом по всей этой Плазе собирали, но, если с деньгами совсем туго – дали мне тут одну работёнку…
- Эй, эй, ты же знаешь, я с этим завязал. – бретонец перешел на шепот. – Не стоит оно того, а острых ощущений мне и так уже по гроб жизни хватило – спасибо Кризису и всему, что с ним связано.
- Как знаешь. – кивнул эльф и покрутил в руках стоящую на столе бутылку. – Да только вот Сурили девяносто девятого тебе УЖЕ не по карману.
Друзья посмеялись, ещё какое-то время поболтали, повспоминали былое, а под конец Карондил произнёс сокровенную фразу – ту самую.

 

А надо-то – всего-навсего умыкнуть какой-то посошок у старика-маразматика, который и сам не ведает, чем владеет. Марко взвесил все за и против – даже если правда в итоге окажется за ним, бюрократическая волокита опять может занять месяцы, если не годы, а приобрести себе пару новых туфель ему хотелось уже сейчас. Да и, в конце-то, концов, если вещь так опасна, а дед не в себе, то отнять у него опасную игрушку – дело не столь гнусное, сколь благое…
Да только благими намерениями, как известно…

 

В тот раз Марко повезло – у старика обнаружилась не то дочка, не то внучка, которая охотно пошла на сделку с Гильдией и согласилась перед судом, дескать, под покровом тьмы юноша явился именно за ней, а вовсе не за папашиной реликвией. Карондил, стоявший той ночью на стрёме, был признан его оруженосцем, а всю эту историю списали на банальное недоразумение – вот только цена оказалась высока, высока на столько, что лучше бы Марко действительно отмотал свой срок.

 

Нет, проблема была вовсе не в девчонке, которая таким вот нехитрым способом подыскала себе жениха. Проблема была даже не в огромных суммах, которые требовалось затратить на свадьбу, но которых у Марко банально не было. Проблема была в Гильдии Воров, оказавшей юноше сию неоценимую, но, вне всяких сомнений, медвежью услугу.

 

Он был нужен Гильдии - его навыки были нужны. Возможно, вся эта история с посохом была ею же и подстроена… Возможно, она и присвоила себе его наследство… Слишком уж гладко всё складывалось, но тогда Марко был слишком напуган, слишком молод и слишком наивен, чтобы это понять – понять и принять.

 

Лишь сейчас, спустя много лет, когда он и сам начал заниматься подобным, Марко осознал, что попался тогда на удочку, но уже ничего не мог поделать – не мог, да, в общем-то, и не хотел. Из этого порочного круга можно было вырваться лишь двумя способами – умерев, или же оказавшись на самой вершине, потому как даже тюрьма была неотъемлемой частью этой выстроенной из чужой жадности и глупости пирамиды… И, само собой, второй вариант виделся бывшему рыцарю куда более перспективным.

 

***

 

А жизнь, тем временем, продолжалась. С момента Кризиса Забвения прошло десять долгих лет, и никто уже не вспоминал ни Дагона, ни его последователей, ни пришедших с ним жутких орд, сотрясших столицу до самого основания. В Имперский Город пришла очередная весна, вновь зацвели Эльфийские Сады, и здесь, в сени их изумрудных кустарников и диковинных деревьев притаилось поместье, некогда принадлежавшее семье Мерсес.

 

Особняк давно уже был необитаем – ушёл с молотка в счёт уплаты долгов, но новых хозяев так и не обрёл, чему сильно поспособствовал сам Марко. Сначала юноша распускал слухи о призраках и даже сам прикидывался одним из них, затем, окончательно повзрослев и поднабравшись опыта, принялся срывать сделки и устранять конкурентов – в стиле Гильдии Воров, разумеется. Нет, у этого имения может быть лишь один хозяин – и бретонец станет им вновь… Когда-нибудь.

 

Так, по привычке, на птичьих правах, продолжал он коротать вечера в отчем доме. Компанию ему составляли друзья – чаще всего, эльф Карондил, иногда – волшебница Лайла, реже – Фатис Улес, впрочем, другом его можно было назвать с большой натяжкой – скорее уж тот приходился Марко учителем и непосредственным начальником. После загадочного исчезновения Серого Лиса именно он заведовал всеми делами Гильдии, и на сбыт краденного у того банально не было времени. Зато, время было у Марко – тому нравилось считать себя “обычным торговцем”, у него даже была своя лавочка в торговом квартале, но объявлялся он там, а, следовательно, и дома очень редко. Куда больше ему нравилось проводить время в своём “не таком уж и заброшенном” особняке, в Саду Дарелота или любом подвернувшемся на пути кабаке – лишь бы не попадаться на глаза жене.

 

Женился он, как уже было сказано, не по любви, а по принуждению – невесте его не терпелось проявить свою самостоятельность, и свадьба с воришкой стала для неё отличной возможностью пуститься в вольное плавание. Нет, нельзя сказать, что Марко её не любил – она была красивой, умной, заботливой… И, пожалуй, единственным её минусом являлось пристрастие к мертвечине. С самого детства она была одержима таксидермией – комната её была завалена чучелами всевозможных мелких зверушек, но, разумеется, просто сохранить их былую красоту было недостаточно – настоящая красота заключалась в движении, а как ещё можно было заставить мёртвых шевелиться, если не посредством некромантии?

 

Марко казалось, что для жены он – просто ещё один экспонат. После смерти она нафарширует его труп опилками, и любовь их будет такой же вечной, как зима в Скайриме. Так, по крайней мере, говорила Лайла, которая, в свою очередь, была её полной противоположностью. Её страсть проявлялась вовсе не в созидании, а в разрушении, возможно даже САМОРАЗРУШЕНИИ – левый глаз волшебницы давно был заменён каким-то артефактом, а правая рука обуглилась настолько, что даже наложенные на неё с утра белоснежные бинты к вечеру чернели и осыпались пеплом.

 

Но, так или иначе, в её компании Марко чувствовал себя куда лучше, нежели в компании своей жены. Лайла была такой же вредной и взбалмошной, как и он сам, но, по крайней мере, казалась ему живой, казалась своей в доску… И такой же плоской. Вот и сегодня они, как обычно, весело шутили на тему наличия или отсутствия друг у друга чего либо, обильно заливая всё это дело вином и заедая ворованным виноградом, когда в дверь… Постучали.

 

Ну и кто бы это мог быть? Карондил? Нет, тот всегда влезал через окно, значит, Фатис… Вот только он без приглашения никогда не являлся. Неужто что-то срочное? И, действительно – на пороге стоял гильдмастер собственной персоной, да не с пустыми руками – в руках он держал купчую… На поместье. На его, Марко, поместье.

 

- Всем незарегистрированным лицам надлежит немедленно покинуть помещение. – холодно произнёс эльф. – И мусор свой забрать не забудьте.
- Что за шутки, Фатис? – возмутился Марко; ни он, ни тем более его подруга чем-то настолько вульгарным заниматься не собирались – для этого у них был Карондил. –  Ты правда хочешь, чтобы я это у тебя украл?
- Хочу – и даже позволю… - данмер свернул документ в трубочку и убрал в карман, театрально по нему похлопав. – Но для начала вы окажете мне… - произнёс Фатис, приобняв парочку. - Нет, всем нам – одну малюсенькую услугу.
- Ближе к делу, шеф. – бретонец начал терять терпение – что за предприятие такое, что за него готовы ни много ни мало исполнять чужие мечты? Тебе нужно, чтобы я кого-то убил?
- Если бы мне нужно было кого-то убить, я бы позвал Тёмное Братство, но тут они, к сожалению, бессильны. Более того, на сей раз они же и выступают нашим заказчиком – они, а ещё вампиры, оборотни, ведьмы и… - данмер выдал театральную паузу. - Некроманты.
- Три Семьи объединяются? – волшебница, до этого отрешённо копавшаяся в собственном ухе, вдруг оживилась. – А это часом не одно из знамений грядущего конца света?
- Нееет, там было что-то про колёса и братоубийственную войну… - Марко задумался. – Но, неужто всё и вправду настолько плохо?
- Для них – да. Для нас… Ну, возможно. – Фатис улыбнулся. – Впрочем, нельзя отрицать, что Дозорные Стендарра – проблема похлеще городской стражи, и её НУЖНО как-то решать.
- Нам? – бретонец переполошился. – Ты хочешь, чтобы мы, - Марко указал на Лайлу, - Вот мы с ней выступили против целого воинства полоумных фанатиков?
- Ох, нет, конечно же нет! – эльф оживлённо замахал руками. – Девчонка мне ещё понадобится, желательно – живой, а вот ты – тебя и в самое пекло отправить не жалко, тебя, и может, какого-нибудь отбитого альтмера… Уверен, среди вампиров и некромантов найдётся парочка таких же безумцев, готовых костьми лечь ради лучшего мира, мира, в котором каждый из нас волен делать то, что хочет…
- Воровать и убивать?
- Истинно так, друг мой, истинно так… - Фатис похлопал Марко по плечу. – Что ж, буду ждать тебя завтра в Доме Дарелота, ровно в шесть. По правде говоря, собрание начнётся в восемь, но, ты же знаешь, - эльф осклабился. – Приходить в наших кругах вовремя – это моветон.

 

***

 

Следующим вечером, ровно в шесть (всё же, Марко так и смирился с мыслью о том, что вращается в каких-то там кругах) он стоял на пороге так называемого “Дома Дарелота”, расположенного едва ли не в самом сердце Портового Района. Сей каскад заброшенных складов и бараков, выходящих на городские причалы с одной стороны и лачуги с другой, многие годы верой и правдой служил сиродильской Гильдии Воров убежищем. Кто-то говорит, что логово это свалилось из ниоткуда десять лет тому назад, кто-то уверяет, что оно всегда было частью “Сада”, просто войти в него могли лишь “избранные”, но кроме самого Серого Лиса назвать таковых не смог бы никто.

 

Теперь же дверь дома была открыта для всех и каждого – не только для воров, но и для бродяг, бедняков и босяков, а так же всех тех, кто имел с ними дело. В число их входили контрабандисты, скупщики краденого, нечистые на руку торговцы и стражники, портовые шлюхи… Словом, тайное логово гильдии было не таким уж и тайным, и вообще напоминало не столь убежище, сколько бордель, в котором все прекрасно знали, кто есть кто. Впрочем, никто об этом не кричал, а честные и сознательные граждане вообще старались держаться от сего злачного местечка подальше, ибо знали – “всё, с чем вы идёте в гости к Дарелоту, у Дарелота же и остаётся”.

 

Однако же, сегодня здесь было тихо – даже слишком. Не было уже привычных Марко толп голодранцев, не было всех этих ушлых, но знакомых и приятных сердцу лиц, никто не предлагал бретонцу своих “услуг” – а пара вышибал на выходе даже показалась ему относительно трезвой. Относительно. По привычке перекинувшись с “камердинером”, пожилым редгардом Райком парочкой дежурных фраз, Марко проследовал по коридорам в “кабинет” своего начальника – большой зал с круглым столом по центру. Обычно здесь заседала “верхушка” гильдии, Арманд и компания, но сегодня не было даже их. Не было, впрочем, и самого Фатиса – хотя тот прямым текстом дал понять, что явится с большим опозданием.

 

- Стало быть, честь встречать гостей выпала мне. – произнёс Марко, сбрасывая плащ на спинку стула и тем самым обозначая своё место. На столе для каждого гостя было заготовлено по стакану, а неподалёку, на небольшом пьедестале рядом с бюстом Серого Лиса, стоял графин. – С водой…

 

..произнёс бретонец, налив себе немного и сделав глоток. Оно и понятно – будь в графине что-то крепче, собрание можно было бы отменить ещё до его начала. Не мог ли быть напиток отравлен? Нет, скорее уж в графин помочились бы – но только не в этот, ведь из него мог испить и сам Фатис, а это уже было для шутника чревато…

 

Шальная мысль на секунду проскочила в голове у Марко. А почему бы, собственно, и нет? Он уже готовился приспустить штаны, когда был остановлен заскрипевшей позади себя дверью. Что ж, может, оно и к лучшему – это было не совсем то первое впечатление, которое ему хотелось бы произвести.

Сообщение отредактировал SnowK: 12 апреля 2020 - 13:50

[Shandir]

Идрат какое-то время молча подпирал стену, кивая то ли говорящим, то ли своим мыслям. Когда в комнате стало пусто и тихо, данмер понял, как ненавидел тишину и бездействие. Конечно, можно было подумать, что сидя в изоляции десятилетия он должен был привыкнуть к этому, но шумные вечеринки его дочери, его соседей, его горничный и если бы рыбки в аквариуме могли, то точно бы закатывали свои... в его доме и мастерской всегда что-то происходило. Может и не меняющее ход истории, но разбавляющее его общение с трупами и книгами.

- Рад был с тобой повидаться, Фатис, - слегка поклонился сородичу Идрат, - но если я заскучаю по общению со старыми козлами, то подойду к зеркалу.

 

- В доме нет кухни или Фатис настолько вам не доверяет? Не обращайте внимания, я просто решил подпереть стену снаружи, - Идрат не стал приближаться к костру. Он мог иногда позволить себе есть еду, в смысле настоящую, но то были произведения кулинарного искусства и его прикрытие. Нужды и желания отнимать яичницу у молодой босмерки он не испытывал.

[Кайра]

- Значит, ты рыцарь, но что-то я не вижу сияющих доспехов. И разве ты не должен там защищать слабых и там... быть в более подходящий  компании? А я из семьи портных. Причем, как у нас, альтмеров, положено чтобы все дети наследовали профессию своих родителей и пытались превзойти их мастерство, стать чуть ли не гениями  и создать шедевр.

 

- Но мне все же повезло: я младший сын и отец решил отдать меня еще тогда в местную Гильдию Магов, там я учился  до Кризиса Обливиона.

[SnowK]

- И разве ты не должен там защищать слабых и там... быть в более подходящий  компании?

- ЭТУ компанию я нахожу вполне себе подходящей. - Марко опустошил стакан и уселся на песок в позе для медитаций. - Давным-давно, в наказание за мои прегрешения, родной отец отправил меня служить в Легионе, да не абы куда, а в самое Чернотопье. Там я повстречал данмера, который стал мне настоящим отцом, но сам он происходил из рода потомственных предателей и убийц, и я вроде как "унаследовал" эту его склонность предавать и убивать - да-да, в конце концов его я тоже предал и убил, так что тебе ещё повезло... Ну, с родителями. И их ремеслом. - бретонец протянул эльфу остатки вина в бутылки. - Но ты сам-то - какими судьбами? Острых ощущений захотелось? Или это - твоя первая работа, и ты в принципе не понимаешь, во что вляпался?

[Daylight Dancer]

Лореллейна еще выпила, закусила яишенкой и в очень благостном расположении духа взялась за лютню.

 

- Если речь зашла о Легионе, то есть одна превосходная, старая и бодрящая песенка! Вот, послушайте:

 

Струны инструмента выдали несколько простых и повторяющихся аккордов, но сама красота песни содержалась в ее словах:

 

Мимо испуганного строя идет злобный легат,

А девки сбились сзади в кучу, машут, что-то кричат,

Ты в легионе, скриб,

О-о-у-о-у, ты в легионе, н'вах!

 

Кругом саллеты дурачков тебе подобных блестят,

И мысль одна на всех снует по ним вперед и назад:

"Идти в атаку будем?!"

О-о-у-о-у, ты в легионе, н'вах!

 

Но там же орды дэйдра!

О-о-у-о-у, мужчиной сдохнешь,

А не н'вахом!

 

Потом чудное построенье, самоубийц в первый ряд,

А после маршем, блин, на копья, блин, и даже умерших в наряд!

Ты в легионе, падла!

О-о-у-о-у, а если сдохнешь,

В часовые!

 

Я прикорнул на мантелете и мне снится кровать...

*Бам-бам-бам-бдыщь!*

Я прикорнул на мантелете и мне снится кровать,

Но слышу рев центуриона - "ЕДРИ ТВОЮ МАТЬ!!!"

"Ты в легионе, мразь!

Быстро встать! Ты в легионе!

Сволочь!"

 

Ты в легионе...

О-о-у-о-у, ты в легионе,

Н'вахов.

 

Будем изгнание Дагона отмечать до седин,

И в этот день мы будем пить, сношать и бить кого хотим!

Мы легионы, брат!

Понял, брат?! Мы победили! Дэйдра!

 

(P.S. Песня - "Теперь ты в армии", или почему некоторые из нас целый год где-то слоупочили)

[Кайра]

- Про Чернотопье я только читал, когда еще при Тайбере Септиме один местный маг участвовал в экспедиции в  этот край. И, судя по его впечатлениям, тебе повезло, что ты оттуда вернулся. Учитывая, что моих предков выперли с островов, где альтмеры живут, как в раю, наш род - род не совсем приличных меров, - он задумался...- Не то чтобы бы у меня не было боевого опыта, я немного помогал местному ополчению.

Он отхлебнул вина.

- Понимаешь, есть нечто большее чем Анвил или Тамриэль. А сколько у нас белых пятен  на карте!

[Friendly Fire]

- Не воспевай войну, крошка, - раздался голос Эразмо. Маленький босмер только-только сговорился с вышибалами, и, услышав гомон, заглянул в садочек. - Наслушавшись таких бравурных песенок, дураки идут под разными знамёнами рвать друг другу глотки.

Эльф присел к костру. Забил трубочку гусеницами. Высек искру. Затянулся и блаженно зажмурился. С витым дымком разносился тропический аромат, который нельзя было назвать ни кислым, ни горьким, ни пряным - не было в языке Сиродила ни таких запахов, ни слов для них. Маленькому босмеру стало спокойно и хорошо. Мир расширился, он видел разом и садок, и Анвил, и то, что делалось на континенте, где не было следа ни мера, ни человека, только жили чудовищные змеи. Он сказал тёплым голосом:

- Мой папка сгинул на войне. Дедушка надеется, что его сожрали даэдра, а я верю, что он, как истинный босмер, сбежал с поля боя. Сильвариил пахнет, как ямы с трупами, в которых мы его искали... Хорошо, что его здесь нет...

[Selena]

- Не воспевай войну, крошка, - раздался голос Эразмо. Маленький босмер только-только сговорился с вышибалами, и, услышав гомон, заглянул в садочек. - Наслушавшись таких бравурных песенок, дураки идут под разными знамёнами рвать друг другу глотки.

 

- Потому что они дураки, - флегматично отозвался невесть откуда взявшийся Варден, присев у костра, - А ты, племяшка, пой, хорошая песня еще никогда никому не мешала.

[SnowK]

- Наслушавшись таких бравурных песенок, дураки идут под разными знамёнами рвать друг другу глотки.

- Люди идут на смерть не потому, что хотят, а потому, что должны. - пожал плечами Марко. - Солдат просто выполняет приказ, он, может, и рад бы в поле пахать, жену тискать да детишек нянчить, и на господские разборки ему, в общем-то, плевать - своих проблем хватает, только вот его никто не спрашивает. Надо - значит надо, бери меч и шуруй в бой, сражайся и погибни - погибни с мыслью, что смерть твоя была не напрасна, что жизнь твоя была не напрасна, что всё это - часть какого-то великого божественного замысла, и мысль эта - что твой сахарок. - бретонец горько усмехнулся. - Жизнь от него лучше не станет, но покажется чуточку слаще.

[Friendly Fire]

- Глупо это - положить всю жизнь, потому что когда-то дал присягу. Вчера дал, сегодня забрал, перерезал глотку постовому, чтобы не поднял тревогу - и рванул на свободу. Но вы не умеете быть свободными. - Маленький босмер тихонечко вздохнул. Его лицо окутал белый пушистый дымок. - Сами себя стараетесь закабалить. В этой жизни надо делать только то, что ты хочешь, Марко. Ни от кого не зависеть. Не верить ни в обеты, ни в обещания, забывать их с той же лёгкостью, с которой река забывает брошенный камень.

[Shandir]

- И если все начнут так жить, то поляна, где веселятся свободолюбивые босмеры, которые делают как хотят, а не как надо, превратится в выжженную пустыню. Дело в том, что не все хотят пахать, сеять, жать и умирать, но если вырастил хлеб, будь будь готов пролить за него и кровь.

[SnowK]

- В этой жизни надо делать только то, что ты хочешь, Марко. Ни от кого не зависеть. Не верить ни в обеты, ни в обещания, забывать их с той же лёгкостью, с которой река забывает брошенный камень.

- Ты совершенно прав - но что если я ХОЧУ от кого-то зависеть, хочу верить в обеты и обещания, помнить друзей и врагов? - бретонец прикрыл глаза и блаженно улыбнулся. - Этот город - один такой во вселенной. Мне нравится с утра - чуть раньше полудня пройтись по его улочкам, стащить на базаре яблочко, подняться на арену и сделать ставку-другую, прийти сюда, поболтать о погоде с Райком, поругаться с Фатисом и взять у него очередной контракт, а после работы купить бутылочку бренди, посидеть с друзьями на крыше чьего-нибудь дома и полюбоваться звёздами... Да, всё это - мелочи, но мне нравятся эти мелочи, за них я готов бороться, готов отдать жизнь, потому что без них эта самая жизнь - и не жизнь вовсе.

Сообщение отредактировал SnowK: 13 апреля 2020 - 12:12

[Daylight Dancer]

- Хэй, ребята! Да вы заколебали, честное слово! - развела Лорелей руками, словно указывая на неприятную серьезность разговора, разворачивающегося вокруг нее. - Я просто спела песенку, и тут понесло-о-о-сь...

А давайте я спою про особенности постельных отношений между разными расами. Это здорово освежит обстановочку, точно-точно! - злорадно улыбнулась эльфиечка, предвкушая грядущее шоу.

[Shandir]

- Сделаешь это и я прокомментирую каждую строчку твоей песни с точки зрения анатомии и физиологии каждой из упомянутых рас, а когда ты уснешь, Марко разрисует твое лицо углем, - Идрат сложил руки на груди. - Может даже крайне неприлично разрисует.

[SnowK]

- Может даже крайне неприлично разрисует.

- Я сделаю это даже если она НИЧЕГО не споёт. - хихикнул Марко. - А если всё же споёт, то будет хотя бы не так обидно - ведь за дело получать всегда лучше, чем ни за что.

[Daylight Dancer]

- А если я спою про однополые отношения, - даэдрически загадочный взор пьяненькой девушки блеснул ужасающими огнями надвигающейся бури, грозящей смести душевный покой присутствующих и ни в чем не повинных слушателей, завываниями струн богомерзкой лютни - этого орудия безумных забытых чудовищ, что некогда привнесли в мир темное искажение любого события, трактуя его на свой извращенный, нечеловеческий и мерзостный лад, где в обливионских сказаниях благочестивые мужи предавались алчным порокам и разврату...

 

Но остаток вина в стакане и прошмыгнувшая неподалеку кошка, насторожившая маленькую маньячку, оборвали зарождающиеся отзвуки страшной музыки.

[SnowK]

- Пой, птичка, пой. - ухмыльнулся Марко. - Или ты только храбриться горазда? Нет уж, дорогуша, сказала "А", так и "Б" договаривай.

В душе бретонец покатывался со смеху - "дочурка" таких песен либо не знала, либо знала, но стыдилась. А может, это была песня собственного сочинения и автор оказался попросту не готов выставить её на суд общественности? Да, пожалуй, со стороны Марко принуждение к подобному являлось какой-то прямо таки неоправданной жестокостью.

- Ладно-ладно. - смилостивился он. - Отложим это до тех пор, пока не останемся наедине... И разрисовывание лиц непристойностями тоже.

Сообщение отредактировал SnowK: 13 апреля 2020 - 14:22

[Friendly Fire]

А что думал о непристойных песнях Эразмо, никто не узнал, потому что он был уже очень "убитый". Маленький босмер раскачивался взад-вперёд, закрыв глаза. В голове у него на лютне играла кошка, мяукая голосом Лореллейны:

- Ели мясо мужики, элем запивали,

О чём босмер говорит - они не понимали...

 

[Alice von Bertruher]

  Сильвариила не интересовали дружественные посиделки у костра, оставаясь отстраненным и безразличным. Вдыхая уличный воздух, а некромант все же вышел на улицу, отправив своего слугу на побережье, где его дожидалась повозка со скучающим от долгого ожидания еще одного некроманта, с посланием покинуть незаметно приделы Имперского города вместе с ходячим трупом. У Сильвариила есть определенные дела и нет нужды более его дожидаться.
  Последний раз он был в столице Сиродила около двух лет тому назад, но не смог тогда всецело восхититься красотами некогда айлейдского города, по причине того, что схватившие его стражники в ту роковую ночь, сковали его тело цепями, а на голову набросили непроницаемый мешок, а затем бросили в холодную тьму темницы, раздетого и слабого. Конечно, он сильно рисковал, вновь объявившись в городе, а потому набросил неприметный серый плащ с капюшоном, какие обычно носят пилигримы или бродяги. А ведь все началось с того момента, когда стараясь более не рисковать самостоятельно, Сильвариил решил строить свои планы, используя исключительно чужие руки, особенно такие, которые не боятся сильно испачкаться. Обладателями таких рук стала банда Гробуша Живодера, шайка головорезов, грабителей и отморозков, готовые исполнять любую прихоть некроманта, будь то убийство или разорение могил, за щедрое вознаграждение. Семейные драгоценности тут как раз очень пригодились. Все шло гладко, пока на его пути не возник старый волк в человеческом обличье.

тут много писанины

 

Капитан

  Капитан имперской стражи Серватиус Квинтилиус, который почти десять лет исполнял свои обязанности начальника стражи, с удрученным усталым видом, потирая разболевшуюся голову, изучал целые кипы многочисленных донесений, заваливших его письменный стол. Что-то он быстро подписывал, особо не вчитываясь в содержание, и откладывал в сторону, что-то рвал или комкал и бросал на пол. Тут же на столе стоял кувшин с водой и чашка с не притронутым до сих пор жареным цыпленком - его ужином, который капитан, однако же, почему-то совершенно не желал есть. Все что ему хотелось больше всего на свете, это пойти прочь из душного кабинета с этими серыми с трещинами в углах и лохмотьями паутины стенами и не выметенным холодным полом, и завалившись в постель, провалиться в блаженный сон. Но вместо этого он продолжает нещадно мучить себя монотонной работой, подписывая бесконечные бумаги или разрывая их на куски. Большинство из этих донесений и прошений были отправлены старостами окрестных деревень, а также торговцами, жалующимися на проблемы доставки товаров в другие города Сиродила. Все они ссылались на проклятую банду Гробуша Живодера, которая регулярно грабила обозы и путников как на Красной дороге, так и на Серебряной, нападала на деревни, нередко поджигая их, похищала людей без объявления, что странно, выкупа, и ряда прочих злодейств, обеспечив себе как виселицу, так и топор палача. Вот только изловить этих разбойников до сих пор никак не удается, даже установить личности остальных членов банды никак не выходит. Эх, вот бы вернулся Герой Сиродила, он бы навел порядок! Уж его-то всякий бандит и не только боялся.
Квинтилиус с отвращением смотрел на портрет Живодера, которого художник изобразил со слов очевидцев. С бумаги на капитана стражи хмуро пялился одноглазый орк, мерзкий и гнусный. Здесь же был портрет предположительно второго члена банды - коротковолосая данмерка с золотым кольцом в правой ноздре, имя которой пока еще было неизвестно.
  Вдруг без всякого стука и разрешения войти, распахивая настежь дверь, ворвался человек лет эдак пятидесяти с грубым лицом со шрамами, грязный и пыльный. Не соизволив спросить Квинтилиуса, он тут же схватил его цыпленка и сожрал, обглодав до костей, а затем одним глотком осушил кувшин. Капитан наблюдал эту картину, барабаня пальцами по столу. Когда наконец мужчина, коим оказался ловец преступников, хотя, как говорят, сам являющийся преступником, Авит Сципион Брут, давешний партнер и, можно даже сказать, старый друг Квинтилиуса, насытился и начал свой рассказ, призывая того немедленно собирать людей, ибо он вычислил таки логово Гробуша Живодера и его неуловимой шайки.

Авит

  Вот уже клятый третий час Авит сидел на дереве, что называется, в засаде, уже изрядно отсидев себе задницу, следя за расположенным в чаще летним домом некого богатея и мецената Корнелиуса, используемым им в качестве места встречи и отдыха со своими многочисленными любовницами. Этот Корнелиус тот еще затейник, выпивоха и распутник. Прямо таки сиродильский Крассиус Курио, не иначе. А еще этот вертеп разврата использовался для особых тайных торжеств, одно из которых охотник за головами в столь неудобной позе и наблюдал, заглядывая в окна, посмеиваясь над происходящим. Там, внутри здания, во всей своей развращенной красоте проходил сангвинарий - веселый праздник в честь даэдрического принца разгула и веселья Сангвина, где сам хозяин летней резиденции и его тайные гости, все толстосумы, торгаши и прочие дельцы, предавались пьянству, разврату и сумасшедшим танцам, от которых жреца Девяти Божеств так бы и хватил удар, увить он все эти непотребства. И пока Авит грыз твердый как подошва кусок вяленого мяса, участники сангвинария обжирались от пуза, хлестали огромными чарками дорогое вино и непременно трахались друг с другом. Поговаривают, что на такое веселье бывало и сам Сангвин захаживал, то в образе прекрасного юноши, то пьяного тучного весельчака, и тогда всякий вмиг забывал о всех нормах и правилах, отдаваясь пьянящему ритму веселья и блуда. Вот и сейчас Авит наблюдал за окнами второго этажа, как бежал сам Корнелиус, обнаженный и с трясущимся как холодец объемным животом, догоняя убегающую от него тоже совершенно голую нордку, которая весело смеялась и дразняще шлепала ладошкой себе по округлому заду. Авит чуть было с дерева не слетел, рискуя воткнуться головой в землю, стараясь получше рассмотреть сие действо, вытягивая шею.
  Однако он здесь не ради развратного богача и его не менее развратных гостей, хотя компромата на всех этих людей можно было нарыть, будь здоров. Его прежде всего интересовал один типчик, альтмер Амеррон по прозвищу Каланча, ибо был он прямо таки здоровенным, самый высокий из всех эльфов, когда-либо Авитом видимых. От своего знакомого вора-домушника, которому он как-то угрожал пальцы отрезать да так и не отрезал, за горсть звонких септимов узнал, что ту самую данмерку из банды Гробуша Живодера с кольцом в носу видали как-то в обществе этого самого Амеррона. Но вот кто эта баба такая и откуда взялась ворюга не знал и предположил, что эта некая тайная фаворитка альтмера, и что, дескать, он давеча отчалил к некому Корнелиусу туда-то - сюда-то, а у вора слух был очень хороший, а посему и прознал где именно находится тайный дом удовольствий Корнелиуса, даром что каджит. Авит, конечно, мог попытаться проникнуть в здание да и расспросить Каланчу там как следует, но это было весьма рискованно - всюду полно вооруженных охранников, которые и сами наверняка были бы рады принять участие в празднике, но вынуждены скучать во дворе, рассказывая друг другу байки, играя в кости, позевывая да отхлебывая из фляжек.
  Но вот нужный Авиту альтмер наконец появился на улице. В одних штанах, пьяный, со следами помады на шее и груди он шаткой походкой поковылял в кусты, справить нужду, прикрикнув на охранников, чтобы они не подсматривали. И как только он, захихикав, явно вспомнив что-то веселое, приспустил штаны, на его голову обрушился тяжелый удар изрядно голодного и уставшего от длительного сидения на одном месте наемника. А затем Авит уволок его подальше, привязал к дереву и окатил ледяной водой, приступив тем самым к допросу с возможным применением грубой физической силы и необходимого насилия, возможно даже, крайне жестокого. Но альтмер тут же все ему рассказал и назвал имена всех шлюх и девок, коих перетрахал, начиная с юношеского возраста, и даже признался в сексуальной связи с двумя мужчинами, и еще прочие свои грязные тайны, хотя Авит об этом не спрашивал, да и не интересовался об этом. Самое главное, что он назвал таки имя нужной ему цели. Фларис. Отпустив Амеррона, отвесив напоследок крепкого пинка под зад, Авит поспешил в столицу, где вновь поймал своего знакомого ворюгу-каджита, чуть ли не за хвост, и расспросил таки об этой Фларис. Котяра изобразил как всегда непонимающее выражение морды, пока не увидел в руках ругающегося на него наемника приятный блеск септимов. Тут же память чудодейственным образом вернулась вору и тот припомнил, что так называли вроде бы одну потаскушку в Чейдинхоле, родом с Морровинда, которая прирезала особо ретивого клиента, удумавшего колотить ее, обчистив его карманы. Каджит хотел добавить еще что-то, но быстро передумал, сославшись на срочные дела. Авит думал было врезать ему как следует по морде, но, проклиная весь его кошачий плутоватый род, сунул таки в загребущие лапы еще септимов. Вор, дела которого вмиг перестали быть срочными, припомнил, что слыхал имя этой сучки из уст одного подозрительного типа, который околачивался в портовой таверне. Вроде бы моряк, но, скорее всего, бывший пират. Некий редгард по имени Хьюго Угорь. Вырисовывается еще один член проклятой банды разбойников.
  Переодевшись в нищего, нацепив на себя драный воняющий потом и рыбой балахон, Авит решил проследить за этим Угрем, кем бы он не был. Он обнаружил его в портовом трактире, крепкого телосложения лысый редгард со шрамом на лбу сидел в компании с каким-то красноносым нордом с пышными усищами, которого в разговоре он называл Секачем. В таверне как всегда отдыхали моряки и работники доков и складов, пили пиво, рассказывали непристойные анекдоты и играли в кости, просаживая септимы. Авит никак не мог расслышать о чем те двое разговаривают, они старались говорить тихо, оглядываясь. Очень подозрительная парочка. Они сидели там до самой темноты, а затем покинули заведение под покровом ночи, направившись прочь из города. Авит следовал за ними, скрываясь в тенях. Под главным мостом столицы в телегу они грузили какие-то продолговатые деревянные ящики, больше похожие на гробы, а затем покатили прочь по Красной кольцевой куда-то в сторону, как показалось охотнику за головами, Брумы. Что же в этих ящиках?
  На следующий день он вновь обнаружит этих двоих разбойников, ведущих какую-то подозрительную деятельность близ Имперского города, вновь будут скрываться в портовом трактире, а ночью нагружать запряженную телегу новыми ящиками. Вот только теперь Авит намерен выяснить все до конца. Для этого он залез под телегу и ухватился под ней за перекладины. Кажется, ехали несколько часов. Сначала по дороге, а затем свернули куда-то в лес. Как только телега остановилась, наемник отполз в кусты, оглядываясь. Он видел развалины айлейдской крепости, куда собственно и затаскивали разбойники свои ящики. У входа дежурил данмер с факелом и топором в руке. А в свете огня он увидал и ту самую Фларис. В жизни она была куда более суровее, чем на картинке. А это значит, что он наконец нашел логово этих подонков. Той же ночью Авит со всех ног устремился к капитану Серватиусу Квинтилиусу.

Облава

  Капитан Квинтилиус в полном боевом облачении решил сам лично возглавить свой ударный отряд солдат, численностью в двадцать человек, ибо боевой поход куда лучше тоскливой скуке в кабинете. Авит указывал дорогу. Он хорошо запомнил каждый поворот. Когда солдаты были на месте, скрываясь в тенях, в зарослях и за деревьями, их командир совещался с охотником за бандитами как лучше всего ударить по засевшим в своем крысином логове мерзавцам. Входить внутрь опасно, айлейдские руины полны смертельных ловушек, чем бандиты и сами могут воспользоваться против них. Решено было выкурить их в буквальном смысле. У входа разложили хворост и подожгли, бросив туда гнилостных грибов и пахучих трав. От поднявшегося вонючего дыма закружилась голова. Капитан, закашлявшись, закрыл лицо платком.

 

  Вся банда Гробуша Живодера, состоящая из шести вместе с ним человек, отдыхала после удачного и богатого на ценности грабежа. Рябой данмер по прозвищу Шип в красных штанах и дорогой, краденой, синей рубахе выковыривал грязь из-под ногтей кинжалом, насвистывая какую-то морровиндскую песню и покачиваясь на стуле. Напротив пышно усый Секач хлестал вино братьев Сурили 18-и летней выдержки, обвешавшись золотыми цацками, которые сам же и снял с убитого от его топора богача. Рядом сидел Хромой Пес, чернобородый имперец самой преотвратительнейшей и гнусной наружности, хохотал, потрясая драгоценным колье. В спальнецкой в два горла храпели редгард Хьюго Угорь, бывший пират и контрабандист, и босмер Базил, крайне опасный и безжалостный лучник. В соседней комнате бывшая проститутка, воровка и жестокий убийца Фларис примеряла краденые платья и золотые браслеты, крутясь перед зеркалом. И только в дальних залах и помещениях стояла тревожная тишина. Здесь наниматель бандитов, таинственный и мрачный колдун, от одного вида которого у некоторых из разбойников так и пробирал мороз по коже, занимался своими исследованиями. Эти холодные помещения использовались под лабораторию, от которой всегда пахло травами, препарационную, где колдун возился над своими экспериментальными штуками и куда и притаскивали длинные ящики, в которых находились выкопанные в особых местах трупы; темница, где содержались похищенные мастера - алхимики и кузнецы, которые под угрозой мучительной смерти вынуждены были что-то мастерить для требовательного некроманта; и личные покои колдуна. Сюда мог приходить только сам атаман разбойников грозный орк Гробуш Живодер. Только он совещался с некромантом, получал задания и отправлял своих людей на дело. Некромант резал и сшивал привезенных ему мертвецов, обрабатывал их какими-то пахучими бальзамами, крепил какие-то механизмы. Пленники изготавливали алхимические составы и ковали особые механизмы для мертвецов, умирали от усталости и пыток и сами отправлялись на стол, где некромант рассекал их плоть, используя специальные инструменты.
  Первым почуял вонь Шип и рассмеялся, мол, вонючка Угорь опять портит воздух. Но неприятный запах усилился, и шел он не из спальнецкой, а со стороны входа. Данмер решил проверить в чем там дело. Между тем дышать было просто невыносимо. Что-то горит, какая-то вонючая падаль! Он устремился к выходу, зажимая лицо рукой. Все в дыму, ничего не видно. Слезы застилают глаза. Тут до него дошло что все это значит, но только было бандит попытался метнуться назад и предупредить остальных, как стрелы тут же пронзили его тело.
Логово бандитов меж тем наполнялось вонючим дымом.

 

- Облава! - заорал Живодер, сжимая в ручищах огромный меч. - Нас обнаружили! Хватайте оружие!

 

  Солдаты бросали горящие поленья и факелы внутрь бандитского логово. Скоро огонь взялся за дело, уничтожая на своем пути награбленное разбойниками. А затем началось кровопролитие. На солдат Квинтилиуса набросился, размахивая мечом, отрубая головы и отсекая конечности, сам кровавый вожак. Он ревел как бешеный бык, получал раны, но не обращая на них никакого внимания, продолжал кровавую сечу. Рядом ловка и быстрая Фларис орудовала парой клинков и смеялась как безумная, наслаждаясь видом хлещущей крови. Семеро отважных солдат погибло от рук бандитов, но и сами подонки несли потери. Капитан отбив топор красноносого Секача, разрубил его мерзкое лицо своим острым имперским клинком надвое как тыкву. Авит, орудуя негодяйским топориком, изрубил на куски бородатого Хромого Пса. Еще один солдат свалился мертвым на землю со стрелой в горле. Босмер Базил натягивал тетиву для следующего выстрела, целя на этот раз в капитана. Квинтилиус закрылся щитом, сдерживая яростные атаки обезумевшего орка. Босмер выстрелил, но попал в не вовремя повернувшегося легионера, пронзив его правую щеку и выбивая левый глаз насквозь. Нового выстрела ему сделать не дано было - Авит рубанул эльфа по спине, рассекая позвоночник и ребра.
  Кому-то из имперских лучников удалось ослепить Живодера, выбив ему единственный зрячий глаз, но тот все еще представлял опасность, пока капитан не забрал его жизнь, колотым ударом клинка в горло. Фларис была убита последней, пронзенная копьем.
  Но пока шла эта кровавая битва темной тенью из задымленного логова выскользнул никем незамеченный некромант и поспешил спастись бегством, не подозревая о том, что опытный глаз охотника за бандитами заприметил его удаляющуюся фигуру. Он тут же поспешил за ним, на ходу заряжая свой мини-арбалет.

 

Рыцарь

 

  Странствующий доблестный рыцарь Октавиан Марий возвращался из Брумы в Имперский город, в надежде найти приют в какой-нибудь гостинице, где рассчитывал на теплый очаг и вкусную пищу. Путь его был долог, и мужчина, ночь которого застала в пути среди безлюдного лесистого тракта, изрядно устал и позевывал. С любовью он гладил шею своего коня и приговаривал, мол, скоро мы доберемся до города, ты тоже сможешь отдохнуть, друг. Вдруг со стороны леса послышался треск, будто бы бежал какой-то зверь. Рыцарь насторожился. В этих краях стоит быть настороже.
  Некромант Сильвариил, проклятый богами убийца и даэдрапоклонник, бежал со всех ног, стараясь оторваться от преследователя. Охотник за головами Авит Брут не отставал. Вдруг некромант запнулся об торчащий из земли корень и повалился на землю. Наемник почти настиг его, приготовив для удара топор, на котором еще остались брызги бандитской крови. Быстро соскочив, некромант использовал заклинание губительно мертвой энергии, от которой мгновенно листва деревьев превратилась в прах. Авит повалился на спину, выстрелив из арбалета. Болт ударил некроманта в плечо и тем самым спас наемника от ужасной смерти. Сильвариила отбросило в сторону. Он застонал и поспешил прочь, чувствуя как стремительно теряет силы. А Авит свалился в какую-то яму или нору и долго ругался последними словами, вылезая из нее.
  Рыцарь всматривался в темноту, держа наготове меч, и вот из-за колючих кустов на дорогу вывалилась фигура, изможденная и бледная.

 

- Помогите! Помогите мне! - завопил неизвестный, - На меня напали разбойники! Я ранен. Один из них гонится за мной. Прошу вас, защитите меня!

 

Октавиан спрыгнул с коня. Незнакомец не врал, он и правда выглядит таким запуганным, а его плечо все в крови. А там в лесу действительно кто-то шуршал.

 

- Оставайтесь здесь, сударь, я во всем разберусь!

 

  С мечом и щитом в руках, рыцарь шел навстречу разбойнику, чье грязное в шрамах лицо скоро и увидел.
  Авит догадался в чем тут дело, ибо когда-то давно с ним приключилась похожая ситуация, правда, рыцарем была внезапно оркша, а потому тут же выпалил:

 

- Я на особом задании имперской стражи, преследую опасного преступника! Так что с дороги, щегол!
- Сдается ты мне лжешь, плут. Тот несчастный похож на загнанного зверя, к тому же ранен. А вот ты куда больше смахиваешь на бандита.
- Что здесь происходит? - прозвучал сзади голос.

 

Октавиан обернулся и видел имперскую кавалерию из девяти человек, возглавляемую офицером.

 

- Авит, кто это?
- Какой-то рыцарь.
- Октавиан Марий, - представился рыцарь - Могу я узнать, что здесь происходит?
- Нет, скамп тебя раздери! - заорал Авит. - Где тот засранец?
- Я оставил его у своей лошади.
- Скорее! Его необходимо немедленно захватить! - торопил капитан Квинтилиус. - Это некромант. Мы обследовали бандитское логово. Боги, лучше вам не знать, что мы там обнаружили. Но скорей же, вперед!

 

Выйдя на дорогу ни некроманта, ни рыцарского коня никто не обнаружил.

 

- Удрал! Проклятье! - ругался Авит.
- Где же он мог скрыться? - озадаченно спросил капитан.
- Хм, есть тут одно местечко. Что-то вроде старого погоста. Наверняка, оживляет старые кости, - ответил охотник на бандитов.
- Тогда вперед, нельзя мешкать!
- Позвольте мне присоединиться к вашей миссии. Ибо я поклялся бороться с любым проявлением зла, - попросил рыцарь.
- Лишний клинок нам не помешает.
- А где остальные солдаты?
- Занимаются ранеными. Вперед, по дороге все расскажу.

 

Армия тьмы

 

  Они мчали во весь опор, готовые к новой схватке. Некромант наверняка готовит для них незабываемую встречу, оживляя мертвецов. Скоро они обнаружили брошенного колдуном рыцарского коня. Десять имперских солдат, включая и капитана, рыцарь и наемник подбирались к давно забытому всеми кладбищу. Решено было разделиться: солдаты с Квинтилиусом и Октавианом пойдут в атаку, используя старый имперский прием стены щитов, а Авит подкрадется сзади и ударит с тыла.

Они ступили на мертвую землю, чувствуя неприятный хлад кладбища. Некромант стоял среди осыпающихся могильников, сжимая в руках костяной посох.

 

- А я уж было заждался. Думал, вы не придете, - прошипел проклятый монстр в человеческом обличье. - Я надеюсь, капитан, у вас хорошие солдаты, ибо скоро они будут служить мне и беспрекословно исполнять мои приказы. Кстати, познакомьтесь с моей армией, - а затем он стукнул посохом по земле.

 

  Проклятый погост заполнил холодный туман, солдаты занервничали, но крепко сжимали взмокшими от пота руками свои клинки. Они почувствовали, как земля зашевелилась у них под ногами. Один из солдат, белый от страха как полотно, принялся молиться, произнося имена великих богов. Другой попытался было удрать, но Октавиан задержал его. С ужасом солдаты наблюдали как из рыхлой земли подобно червям вылезали скрюченные пальцы. Костлявые руки вытягивались, разрывая почву. Истлевшие безжизненные лица и лишенные мяса черепа взирали на живых ненавистным призрачным огнем. Они вставали один за другим, сжимающие в руках ржавые мечи, булавы, шестоперы, кинжалы и молоты. Сзади вылезали новые мертвецы, сжимая солдат в кольцо. О нет, это были не оживленные трупы крестьян, бродяг и нищих, то были реанимированные тела убийц и бандитов, закованные в ржавые латы и кольчуги и изъеденные червями кожаные доспехи. Эльфы, люди, орки - теперь лишь безжалостная армия не ведающих усталости, боли и сострадания убийц. Кого-то из них стражники узнали, многих из них казнили за те или иные преступления. Некромант специально искал такие безымянные могилы, где покоились тела настоящих душегубов.

 

  Некромант засмеялся. Нежить бросилась в атаку. Топоры и мечи забарабанили по выставленным щитам. Солдаты пытались оттеснить мертвецов, нанося им жалящие удары из-под щитов. Мертвецы не чувствовали боли и продолжали свою атаку. Капитан Квинтилиус отбил щитом булаву орка с разрубленным черепом и сам пошел в атаку. Он отсекал конечности, сокрушал ребра и сносил черепа. Гнилая плоть и кости хрустели и чавкали под ногами. Вот одного солдата изъеденный эльф с одним ухом и без носа проткнул копьем. Еще один потерял руку, а затем ржавый клинок раздвоил ему лицо. Октавиан сокрушил огромного мертвеца, добивая его щитом, но тут же получил жестокий удар топором в бок, вминающий металл в плоть.
  Капитан поспешил на помощь одному из солдат, которого свалило двое безногих трупов, но не успел, ибо тому уже выпустили наружу внутренности, выдёргивая их костлявыми пальцами. Солдаты гибли один за другим, а некромант смеялся, и капитан взмолился Стендарру, наблюдая как его павшие солдаты оживают и встают под знамена проклятого колдуна. Авит уже был близок. Солдатам нужно продержаться еще немного, чтобы он раз и навсегда покончил с черным колдовством этого выродка.
  Серватиус Квинтилиус был весь забрызган кровью, по большей степени своей собственной, которая сочилась из многочисленных ран. Его доспехи изодраны, а щит пришел в негодность, когда в нем застрял топор мертвеца. Он смертельно устал и еле стоит на ногах. Октавиан свален на землю. Его ноги грызут гнилые морды. Меч сломался и более бесполезен. Щит отброшен мертвецом в сторону. Солдат рвут на части свои же павшие товарищи.
  Некромант наслаждался своим триумфов, не подозревая об опасности. Авит атаковал, выбросив вперед топор. Тот рубанул воздух приближаясь к груди колдуна. Он вскрикнул, попытавшись загородиться посохом. Вдруг вырвавшаяся из посоха яркая вспышка на время ослепила наемника. Как только его глаза отошли, он огляделся. Некромант лежал на земле не подвижно лицом вниз. Рядом валялись обломки разрубленного посоха. Оживленная армия некроманта вдруг замерла как окаменевшая, а затем повалилась на землю, став не более чем гнилью.
  Прибывшая подмога увезла раненых и уничтожила порождений некромантии, предав их огню. Некромант же оказался жив, но находился в бессознательном состоянии. Его немедленно доставят в тюрьму Имперского города, где поместят в самую темную камеру без окон, закованного в цепях и со специальным амулетом "молчания", чтобы он не смог использовать магическую энергию. Там он пребывал в полной темноте наедине со своей болезненной немощью, что было для него куда страшным страданием и мукой, чем уготованная казнь.
Капитан Квинтилиус, оправившись от ран, вновь занялся работой.

[Daylight Dancer]

- Б-братишка, - неожиданно смущенно промолвила босмерка, обращаясь к Марко, - ты говоришь, как самый настоящий извращенец. - а вот краска, залившая миленькое личико девочки была более-чем не притворная. Или нет?

 - Я... Я хочу сказать, что глядя на тебя я чувствую тепло внутри. Иногда я чувствую то же самое к рулетикам! - столь же резко расцвела она.

 

Донесшийся со стороны Эразмо легкий дымок в одно мгновение возродил недавние и вечные сны девочки, что словно на миг обрели цвет и содержание, но уже совсем рядом. Стоит лишь протянуть руку к этим фантасмагорическим картинам и даже не стоит ради этого закрывать глаза. Но миражи вмиг улетучились, так и не принеся долгожданной встречи, а разочарованный подобным поворотом событий, наш маленький ураганчик меланхолично потянул стакан за добавкой.

[SnowK]

- Я... Я хочу сказать, что глядя на тебя я чувствую тепло внутри. Иногда я чувствую то же самое к рулетикам!

- А вот я глядя на рулетки начинаю пускать слюни и испытывать чувство голода... - в животе у Марко пробурчало. - Ты точно не вампир? Впрочем, как по мне, влечение к еде - девиация ничуть не меньшая, чем к маленьким девочкам.

На самом деле, лучшая (и единственная) подруга Марко, волшебница Лайла тоже выглядела гораздо моложе своих лет - что само по себе было веским поводом для размышления. Очень веским.

- И действительно - если вампир состоит в отношениях с простым смертным, то посасывает ли он его кровь? - обратился Марко не то к Идрату, не то к Валерике, не то к Лорелей... Ну а что, ну а вдруг? - Не считается ли это чем-то зазорным? Противоестественным? Встречаться с обычными людьми, я имею в виду. Они же для вас, как бы... Еда? Как для нас коровы. Наверное, меня действительно сочли бы извращенцем, приведи я домой корову... Или свинью.

Сообщение отредактировал SnowK: 13 апреля 2020 - 18:44