[SnowK]

Сияние рассвета

 

Вам снится сон. В нём Вы видите перед собой тёмный силуэт, целящийся в Вас из лука. Несмотря на то, что черты лучника различить невозможно, сам лук кажется вам ярким и отчётливым, словно бы горящим небесным огнём. Расстояние между Вами и стрелком достаточно велико, чтобы Вы смогли убежать или уклониться, однако, тело не слушается и Вас, покорно ожидая выстрела...

Звон тетивы сокрушает окружающие Вас мрачные своды, а стрела, словно молния, пронзает Ваше непокорное тело насквозь.

Тьма отступает и Вы просыпаетесь.

 

 

Где-то в Сиродиле…
Окровавленный норд брёл по мрачному коридору, с трудом опираясь левой рукой о стену; правой не было вовсе. Жилетка его кожаного доспеха была разодрана в клочья, из груди торчало нечто, отдалённо напоминающее крупный осколок льда – и, кажется, он был гораздо больше, но успел растаять, и сейчас являлся единственным, что не давало крови хлынуть с новой силой. В ножнах не было меча.
- Это Густав! Густав вернулся! - донеслись до него голоса – двое, редгард и данмер приметили раненного и бросились к нему на выручку. Через минуту он уже лежал на каменной плите в окружении товарищей.
- Что случилось? Кто это сделал? Где остальные? – раздавалось со всех сторон. Норд по имени Густав осклабился и прикусил губу – нет, скорее, попытался прокусить её своими клыками. Его глаза, как, впрочем, и рыжая шевелюра, и густые усы – всё пылало огнём.
- Папаша натравил на меня новый выводок… - раненный слегка приподнялся. – Но они явно были недостаточно хорошей заменой для нас.
- Были? Ты убил их? Один?
- Не будь идиотом, Кёртис. Со мной были Диего и Альберт, обоих добил этот лизоблюд, Лоренцо.
- Он тоже был там?
- Был… Видимо, пришёл удостовериться, что дело сделано… Или прикончить меня лично.
- Но…
- Скорее всего, они уже собирают новую команду. У нас неделя, может, две. – норд сел. Крутившийся вокруг него лекарь-альтмер только-только закончил обрабатывать раны, которые, тем не менее, всё ещё кровоточили. – Если не установим личность Папаши до конца месяца – наша песенка спета.
Густав умолк. Умолкли и его товарищи. На лицах их читались скорбь, гнев и неуёмная жажда крови.

 

***

 

Тем временем, в Чейдинхоле…
Зион с кислой миной сидел в одной из многочисленных комнат замка Индарисов. Позади, у выхода стояло двое стражников, а напротив него, за столом корпел над бумагами пожилой имперец в белой рубахе и чёрной жилетке. Его жиденькие, седые волосы едва прикрывали виски и затылок, лоб был испещрён многочисленными морщинами. Закончив перебирать свитки, он достал чистый лист пергамента и обмакнул перо в чернильницу.
- Имя. – клерк приподнял глаза на Зиона.
- Я уже говорил вам… – цыкнул Зион. – Но, специально для тупых повторяю – Зион.
- Не слишком ли короткое оно для альтмера?
- Вы не способны запомнить имя даже из ЧЕТЫРЁХ букв… Представьте, если бы их там было ПЯТЬ.
- Мы не настолько глупы, господин. – отцедил клерк.
- В таком случае, сколько букв в ВАШЕМ имени?
- Не будем это афишировать.
Пара стражников переглянулась и гыгыкнула. Они знали, что их в нём всего три.
- Откуда вы родом? – продолжил клерк.
- Из Фестхолда.
- Зион из Фестхолда…
- Я предпочитаю “Зион из Тель-Аруна”.
- Вы телваннийский волшебник?
- Империя что-то имеет против телваннийских волшебников? – надменно уточнил Зион.
- Нет. – спокойно ответил Клерк. – Но ровно до тех пор, пока телваннийские волшебники соблюдают Имперские законы.
- Империи рождаются и умирают…
- Как, впрочем, и телваннийские волшебники. Итак, дата вашего рождения…
- …восемнадцатое число месяца Утренней Звезды. – отчеканил Зион.
- И ваш Знак…
- Вы не можете определить Знак по месяцу?
- Я писарь, а не астролог. Вот Вы сами-то можете?
- Назовите месяц.
- Месяц Первого Зерна.
- Вы не похожи на Лорда. – Зион что-то прикинул в своей голове. – Я бы сказал, что вы родились в месяц Второго Зерна, или, быть может, в месяц Вечерней Звезды…
- Я не говорил, что родился в месяц Первого Зерна, и да, я родился в месяц Второго Зерна, мой знак – Тень, а ваш…
- Ритуал. – альтмер нахмурился. - Я рождён под знаком Ритуала.
- В таком случае, я бы сказал, что вы тоже родились не в месяц Утренней Звезды, а в месяц… Какому месяцу соответствует знак Коня?
- Хотите сказать, что я – Конь?
- Да, я хочу сказать, что вы…
- Это что, оскорбление? – Зион вскочил со стула и упёрся руками в стол, глядя на собеседника сверху-вниз. Стражники напряглись и положили руки на рукоятки своих клинков, но клерк жестом дал им знак, что всё в порядке.
- Сядьте, Зион из Тель-Аруна. – имперец сделал на бумаге пару заметок. - Итак, вы родились восемнадцатого числа месяца Утренней Звезды в Фестхолде, год, - старик задумался, - Триста восемьдесят первый. Ваш знак – Ритуал.
- Почему это так важно? – Зион вернулся на место, но сложил руки на груди и начал раздражённо притопывать каблуком. - Вы пытаетесь выявить совместимы ли мы с вами по гороскопу? Или Императору потребовался очередной Нереварин? О, простите, Император мёртв.
- Это всего лишь формальность…
- Формальность – это отвесить поклон при встрече, а это уже начинает походить на допрос…
- Но это и есть допрос. – клерк пронзительно взглянул на эльфа. – Мы должны убедиться, что вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО Зион из Тель-Аруна, ибо в наших записях он числится не только мёртвым, но ещё и без вести пропавшим.
- Вот я пропал и вот я вернулся. Какие-то проблемы?
- Чем вы занимались последние два года?
- Работал над заклинанием неограниченной левитации! Может, хватит уже этих бессмысленных и беспощадных расспросов?
- И последнее... – продолжил Имперец. – Состояли ли вы когда-либо в таких организациях как Тёмное Братство, Шестой Дом, Мифический…
- О Стендарр, вы правда верите, что хоть один здравомыслящий эльф честно ответит на подобный вопрос?
- Стендарр. – повторил клерк, взглянув исподлобья.
- Что?
- Вы верите в Стендарра?
- Естественно я верю в Стендарра, точно так же, как верю в Соту Сила, Азуру, Аури-Эля или Ситиса! Никто не ставит под сомнение существование богов.
- И тем не менее…
- А кого я, по-вашему, должен был помянуть? Мерунеса Дагона? Финастера? Вивека? Самого себя? Я телванни, но я не данмер, мои родители были последователями Девяти и даже сорок пять лет жизни в Морровинде не сделали из меня последователя Трибунала.
- Просто мне казалось, что тот, кто посвятил жизнь поиску Даэдрических Артефактов должен был присягнуть на верность как минимум одному из Лордов… - клерк стряхнул лишние чернила с кончика пера. – Но в ваших словах есть зерно истины, Зион из Тель-Аруна. – имперец протянул эльфу руку. – Добро пожаловать в Сиродил.
- И года не прошло. – Зион фыркнул и, не протянув руки в ответ, направился к выходу.
- А как же ваши бумаги? Дальше вы не пройдёте…
Альтмер резко развернулся, подошёл к столу, взял свиток и тут же свернул его, отчего последняя запись оказалась смазана.
- Грязные бюрократы. – пробубнил он себе под нос, удаляясь. – Ваше время истекает, но пока что вы лишь тратите моё…
- Простите, что?
- Я сказал, наслаждайтесь жизнью пока можете, людишки. – произнёс Зион, не глядя на собеседника. - Ваша жизнь коротка, и на вашем месте я не тратил бы её попусту.
- Не всем суждено родиться героями. Я – не герой, но я тот, кто пролагает им путь… - пожал плечами Клерк. – А иногда и указывает.
- Вы слишком много о себе мните, человек.
- И вы тоже, альтмер, и вы тоже.
Зион ушёл, вслед за ним кабинет покинула и пара стражников. Старик откинулся на спинку стула и мечтательно уставился в потолок – куда только не заведёт тебя дорога приключений…

 

***

 

Спустя несколько дней, в устье реки Серебрянки…

О Нибен!
Неизвестный поэт.

 

Если задуматься, то две тысячи лет назад Сиродил был совершенно иным. Не было ни Анвила, ни Коррола, ни Чейдинхола, не было людей, их населявших, не было дорог, их связывающих – а если и были, то вели они в совершенно иных направлениях. И всё же, как раньше, так и сейчас все они в итоге сходились в одной точке – Башне Белого Золота, центре Имперского Города, центре мира. И, какими бы жестокими не были представители народа Айлейдов, правивших здесь тысячи лет назад, они умели ценить красоту – ибо нет в этом мире места краше, чем Нибенейская долина, и нет реки длиннее, глубже и прекрасней, чем Нибен. Здесь, в его среднем течении раскинулся город Бравил – пожалуй, единственная вещь, способная омрачить местный пейзаж. Возможно, дикие эльфы оказали бы миру огромную услуги, если бы добились таки своей цели и сожгли этот город дотла, но, что было, то было, а тому, что не свершилось, не свершиться уже никогда.

 

Впрочем, выйдя из Бравила и повернувшись к нему спиной можно на минуточку забыть о его существовании и насладиться всем великолепием этого дивного края. Изумрудная зелень лесов и холмов, голубая лазурь небес и вод, ласковый шепот ветерка… Райская полоса, заключённая меж Чернотопьем и Эльсвейром. На противоположном берегу Нибена, в месте, где в него впадает река Серебрянка в хорошую погоду можно различить очертания часовни Кадлью – тихое и мирное место, которое, в своё время, предоставляло приют всякому пилигриму, что рискнул проделать путь с юга на север, минуя Бравил.

К сожалению, незадолго до Кризиса некроманты осквернили храм, превратив его в место проведения своих зловещих ритуалов – но, стараниями неизвестного Героя тёмные маги были изгнаны… Но сама Тьма никуда не делась.
Сегодня случайный путник, решившийся войти под её своды, рискует встретить лишь одинокую служительницу Девяти – бледную юную бретонку в зелёном платье, молчаливую и отрешённую. Если гость будет добр и вежлив, то она предоставит ему еду и ночлег, взяв в качестве платы нечто, о чём сам гость, быть может, никогда и не узнает. Если же он будет груб и чересчур настойчив – то заплатить ему придётся собственной жизнью… Но в этих диких краях пропажу человека проще списать на волков да бандитов, нежели на робкую монашку.
Однако же, есть и те, кто целенаправленно идёт в часовню Кадлью. Нет, то не паломники, жаждущие повидать святыню и даже не местные крестьяне, что молят Девять о богатом урожае – нет, сюда идут вампиры, но никогда они не приходят сюда дважды. Здесь проходит обряд их инициации, обряд вступления в клан – вступления в семью.

 

***

 

Светало. Наверное, следовало бы постучаться, но Зион не стал. Эльф с помпой вошёл, с силой толкнув двери обеими руками, отчего те ударились о стены и едва не срикошетили в него самого. Хуже того – здесь он рассчитывал найти тень, но внутри было так же светло, как снаружи, а встречала его лишь какая-то деваха… Вернее, она ВОВСЕ его не встречала, а лишь продолжала заниматься какими-то повседневными делами, не обращая на него ни малейшего внимания.
- У меня здесь назначена встреча. – фыркнул Зион. – С тобой?
Девушка отрицательно покачала головой и указала на одну из скамей – эльф демонстративно сел на другую. Что удивительно, дискомфорт, который он ощущал под лучами восходящего солнца, больше его не преследовал.
- Эти окна зачарованы? – спросил он. В ответ тишина. – Я СПРАШИВАЮ, ЭТИ ОКНА ЗАЧАРОВАНЫ? – переспросил он. И снова тишина. Зион встал и схватил бретонку за плечо. – Эй, я к тебе обращаюсь!
В это же мгновение что-то схватило за плечо его самого. Обернувшись, он заметил болтающийся позади себя полупрозрачный сгусток сплетённых тел – но, в действительности, они не были единым целым – просто с десяток призраков единовременно материализовались у него за спиной. Зион отступил. Окружавшие его призраки так же отступили, расплылись по залу и вновь стали невидимыми.
- Принцип бесконечной жатвы. – Зион провёл пальцем по совершенно чистому полу, однако он нутром чувствовал, что совсем недавно здесь пролилась чья-то кровь. – Мёртвые убивают живых и тем самым пополняют свои ряды… Но это не проклятье, а работа некроманта. Ты постаралась?
Девушка покачала головой.
- Значит, твой господин. – заключил Зион. – Ну и долго мне его ждать?
Девушка провела рукой полукруг.
- На закате? Блеск, просто блеск. Что ж, по крайней мере, постараюсь провести это время с пользой. – эльф фыркнул и достал из сумки книгу. Надпись, которую при желании можно было перевести с даэдрического, гласила: “Коментарии к Мистериуму Заркеса. Том третий”.

Сообщение отредактировал SnowK: 25 марта 2019 - 07:48

[Shandir]

- Ида и Лоренцо заправляют уже больше трехсот лет, они были здесь до меня, а кто был до них? Хороший вопрос.

[Friendly Fire]

- И это всё, что вы можете о них рассказать? - Разочарованно спросила Агата. Она-то надеялась прослушать увлекательную трёхчасовую лекцию о детстве Лоренцо и Иды, об их жизни людьми, о том, как Лоренцо встал на путь тьмы - эта история, несомненно, должна быть драматической, если не трагической, - и грубо толкнул на него свою невинную сестру... Лекцию, которая поможет обнаружить слабые места Лоренцо.

И просто её развлечёт.

- Кто из Старейшин поддерживает политику Лоренцо, кто настроен против, кто не определился? В чём расхождения у Старейшин с Отцом - только ли во взглядах на то, каким образом должно исполняться "самое главное правило клана"? Как на самом деле устроена иерархия клана? Какова его истинная численность?

 

[Shandir]

- Девушка, они оба - не более чем расчетливые чудовища, которым наплевать на остальных. А подставлять моих коллег, выдавая их положение в клане я совершенно не намерен. Как исполняется правило? - Идрат тихо рассмеялся. - А вы не заметили? Уничтожением всех, кого Ида и Лоренцо считают мусором, вот, например, вас.

[Friendly Fire]

Как исполняется правило?

- Я спросила не это, - покачала Агата головой, поморщившись от слова "мусор". Может, кто-нибудь и был достоин такой участи и действительно был мусором... Какой-нибудь необразованный бродяга, какой-нибудь бандит или убийца-психопат - вроде тех, кого они видели в Братстве. Но точно не она. И не многие другие вполне нормальные люди. - Как исполняется правило сейчас, и как другая, просвещённая часть клана хочет его исполнять, понятно. Я спросила, есть ли ещё какие-то расхождения у Старейшин с Отцом, кроме методов исполнения главного правила. Что ещё они хотят изменить в политике клана.
Отодвинув стул, вампирша поднялась.
- Раз вы не спешите делиться секретами клана, я, пожалуй, пойду. Нужно выпить чьей-нибудь кровушки, - мрачно сказала она. - И поспать перед отъездом.
Может, в Скинграде удастся узнать больше. Подумать только - не так давно - какой-то месяц или два назад - она была под ним, возможно, совсем недалеко от логова, где, очевидно, готовится какой-то вампирский заговор.

Сообщение отредактировал Friendly Fire: 20 апреля 2019 - 07:29

[SnowK]

- Я не думаю, что Лоренцо и Ида - просто "расчётливые чудовища". - произнёс Юстис, провожая Агату взглядом. - Если они заставляют членов клана придерживаться определённых правил, то и сами должны играть по ним. К тому же, что эта парочка, что Тёмное Братство... Какими бы ублюдками они не были, для них главное - семья. Быть может, повстречай Ида Агату чуть раньше, то всё могло бы сложиться совсем иначе... Но я рад, что всё закончилось так, как закончилось. Мир мог бы получить вторую Иду, а получил... Второго меня?

Впрочем, сам Юстис с трудом мог бы ответить на вопрос, что лучше - счастливая жизнь во тьме или вечная скорбь в лучах света. Его собственный выбор не был ни плохим, ни хорошим, он был правильным - но правильным лишь с точки зрения его самого. Мог ли он забыть о своей миссии и стать ночным охотником? Мог. Смог бы он простить себя за это? Никогда.

- Я с самого начала планировал убить как Лоренцо, так и "Отца". - вновь обратился он после некоторых раздумий к Идрату. - И мне очень повезло, что они оказалась одним и тем же человеком - двух зайцев одним выстрелом, как говорится. Но я желаю его смерти не потому, что считаю это "правильным" - нет, мною движет банальная жажда мести и банальное упрямство. Как Инквизитор я не могу позволить существовать организации, подобной вашей, но, с другой стороны, мне кажется, что главный злодей в этой истории - я сам. Система, созданная Лоренцо, какой бы бесчеловечной она ни была, работает, причём работает лучше всех охотников на вампиров вместе взятых. Он держит вас в ежовых рукавицах, не позволяет убивать без нужды и контролирует вашу... - Юстис осёкся. - Я хотел сказать - нашу - численность. Так вот, господин Арион... Не кажется ли вам, что выступая против "Отца" вы рискуете ввергнуть клан, а с ним и весь Сиродил в хаос?

[Shandir]

- Все зависит от того, что вы считаете хаосом, я из того данмерского дома, где это понятие практически недостижимо, - Идрат сложил руки в замок, спокойно улыбаясь. - Да и с чего вы взяли, что только "Отец" гарант соблюдения порядка? Они уже потеряли удила и мы все несемся навстречу интересному финалу: число старейшин неплохо ополовинили, так что вы, как Инквизитор, выбрали отличное время, чтобы уничтожить всех нас. Вампиризм болезнь, конечно, неприятная, но я не помню, чтобы она хоть когда-то выходила на уровень эпидемии, с Лоренцо или без него.

[SnowK]

- Вы правы. - кивнул Юстис. - Если вампиры выйдут из под контроля - то случится именно то, чего так опасался Лоренцо - в Сиродиле начнётся банальная охота на ведьм и вы вынуждены будете уйти в подполье. Если же вам удастся поддерживать созданную им систему в рабочем состоянии даже после его смерти - то Имперская Провинция и дальше сможет обходиться без охотников на вампиров. В итоге, я останусь в выигрыше при любом раскладе - а дальнейшая судьба клана меня мало интересует, но что меня ДЕЙСТВИТЕЛЬНО интересует - так это Лук Ауриэля. Вы правда считаете, что Лоренцо с его помощью собирается устранить оставшихся советников? Или, быть может, он хочет объявить войну всем прочим кланам и объединить под своим началом всех вампиров Тамриэля? И если лук вдруг окажется у вас в руках - как ВЫ собираетесь им распорядиться?

[Shandir]

- Там, откуда я родом, артефакты принято класть в хранилище и хвастаться тем, что они у тебя есть. Опционально можно принимать гостей, которые попытаются его украсть или убить тебя, но артефакты любят путешествовать... Так что, не знаю? Выкину его в озеро? Я не изучал возможностей лука, этим занимался Лоренцо, поэтому я просто ничего не успею сделать до того, как луку наскучит пылиться на полке или в сейфе. Что хочет Лоренцо? Кто его знает? Уж со мной он точно своими планами не делился, я давно живу отшельником, поэтому даже если выпью бутылку вина, не смогу вам ответить, что в голове у этого человека. Мне кажется, что остальных старейшин гораздо проще перебить вручную, так что на эту мелочь он размениваться не будет.

[Friendly Fire]

Прежде Агата бывала в Лесной Столице по случаю торжеств или сопровождала родителей в визитах, цели которых не волновали её. Это всегда было так весело, и она гуляла допоздна с какой-нибудь компанией таких же молодых и богатых людей, не считая звонких монет, щедро отдаваемых торговцам. Теперь же вампирша вышла на мощёные улицы ночного города, пониже натянув капюшон и опасливо ссутулившись.
Ночь извратила Коррол, превратив красивые дома в однообразные серые сооружения с чёрными провалами окон. Статуя, изображавшая известную целительницу (имени которой Агата не помнила) и раненого воина, коего она возвращала к жизни, темнела невыразительной каменной глыбой. Чистый воздух был отравлен — он наполнял лёгкие ядовитым страхом. Страхом попасться людям Лоренцо, которые с тех пор, как девушка вышла из шумного «Дуба и патерицы» в молчание и темноту и ночного Коррола, казались ей вездесущими мстительными тенями, незримо шествующими позади в ожидании удобного момента, когда вампирша скроется ото бдительного взгляда тёмных окон — и никто не станет случайным свидетелем расправы над ней.
 
Ноги по старой памяти довели Агату до Великого дуба, но любоваться главной достопримечательностью города у неё не было никакого желания. Вместо этого обострившийся слух уловил разговор на втором этаже одного из домов, расположенных на площади. Она уставилась в окно, откуда доносился спор.
Один голос, твёрдый и сильный, принадлежал мужчине, озабоченному судьбою своего больного отца; тот не желал принимать лекарство, убеждённый, что это только продлит его муку. Другой — тому самому отцу. Второй голос говорил с паузами, речь ломалась и путалась, не вполне соответствуя репликам сына; пожилой человек, похоже, страдал не только телесно — он повредился разумом.
Сумасшедший старик.
Идеальная жертва — даже если что-то запомнит, никто ему не поверит.
 
Когда мужчина вышел из комнаты больного старика, Агата прокралась на крыльцо дома и, поставив ногу на один из камней, составлявших стену, уцепилась рукой за другой; затем осторожно переставила стопу на следующий; в этот момент она горько сожалела, что не умеет, как Нумида, оборачиваться туманом, способным просочиться куда угодно. Наконец её дрожащие руки уцепились за балюстраду, и, втащив себя наверх, вампирша зашла в комнату старика.
Её встретил бессмысленный, блуждающий взгляд полусидевшего на кровати с подушкой под спиной дряхлого имперца.
— Ты кто? — Спросил старик, не слишком удивлённый появлением ночной визитёрши с террасы.
— Целительница, — сказала Агата, шагнув к кровати. — Меня нанял ваш сын.
Старик пробормотал что-то злобное в ответ, но она не разобрала слов; вампирша впилась в него взглядом, пытаясь испробовать умение, которое должно было проникнуть в неё вместе с поражённой особой гемофилией кровью.
 
Умение воздействовать на разум; не так, безусловно, как маг, но в достаточной степени, чтобы дезориентировать жертву. Способность приглушать свои шаги. Талант очаровывать смертных, подавляя их волю и ослабляя яростное желание избежать смертельного укуса.
 
Не отрывая глаз от старика, она напряглась так, что зазвенело в голове, пытаясь обрушить шаткий, повреждённый разум жертвы в бездну.
Ты меня знаешь. Ты совсем меня не боишься. Я прикоснусь к твоей руке, и ты позволишь мне это; а потом я уйду, а ты выпьешь зелье, стоящее на столике, и забудешь, что я — была.
 
Выцветшие глаза под складчатыми, как у ящера, веками дрогнули. Агата подалась вперёд и взяла старика за узловатое запястье, опустившись подле его ложа на колени. Чистая комната приятно пахла зельями, но от её пленника разило затхлостью и старческой вонью, которую девушка ощутила, вплотную придвинувшись к жертве. 
Всё ещё не ощущая голода, вампирша притянула к своему лицу чужую руку; та была тоньше её собственной. Прокусив испещрённую морщинами, одубевшую кожу, она начала пить отравленную тысячей лекарств кровь.
И голод пришёл.
Он нахлынул волной, так внезапно, что Агата едва устояла на коленях, не завалившись на бок; голод возликовал, требуя больше вязкой, безвкусной старческой крови. Она без труда победила желание вцепиться старику в горло — то ли это пришло с опытом, то ли дело было в качестве еды.
«Престарелый больной имперец почти не имеет вкуса, — подумала девушка, медленно, спокойно цедя кровь. — До него я пила двух молодых девушек, и они были очень вкусными.»
«А какой на вкус был мой отец?» — Пронеслась в сознании нежеланная мысль, и горло спазматически сжалось. Агату вырвало на пол только что принятой, ещё тёплой кровью. Она долго стояла, держась за шею, пока старик безо всякого интереса смотрел на неё. 
А потом, справившись с собой, снова прильнула к обвитой выступающими венами руке.
  

Коррол, "Дуб и патерица", комната наверху

Лоренцо был где-то далеко. Может, стоял над трупом Марворо в Чейдинхоле с блестящим ножом в руках, и, поражая его молниями, от которых тело альтмера неистово дёргалось, восклицал, исступленно смеясь:
«Оно живо! Оно живо!»
Может, спешил к луку Ауриэля в окружении преданных Отцу солдат. Или, узнав о смерти сестры и планах её убийц, поджидал их в Скинграде. Или направлялся в Коррол.
А может, уже проник в Коррол.
В любом случае, он замышлял что-то недоброе.
И Лоренцо бы, наверное, пришёл в ярость, узнав, где находится прах его сестры; а может, и не пришёл бы — учитывая, что Агата, вопреки сказанному в Лесу, не собиралась варить из него никаких зелий.
Но он бы точно очень, очень сильно удивился.
 
Вернувшись в «Дуб и Патерицу», Агата сразу же рухнула на кровать в снятой на ночь комнате. 
Прах Иды, бережно, до последней пылинки собранный в кожаный мешочек, обосновался там, где прежде какое-то время был наконечник стрелы, там, где женщины прячут самое сокровенное — в её лифе. В левой половине, возле сердца. Он немного давил на грудь, не причиняя боли, но заставляя каждое мгновение помнить о себе.
Было бы иронично, если бы прах Иды тоже вдруг понадобился для... «высвобождения силы лука», или как там выразился некромант...
 
Агата думала о Лоренцо, глядя в потолок. И о Марворо тоже. И о многих других. Сон не шёл, хотя разговоры внизу смолкли, кровать была удобной, а пуховик под спиной — тёплым и мягким. Она до сих пор не могла поверить в то, что случилось за этот долгий день, и смутно надеялась проснуться на следующий вечер и узнать, что всё это ей привиделось; пусть, когда она встанет, задание клана окажется выполненным. Пусть она будет не изгнанницей, а достойным членом клана. Это была бы неплохая жизнь — служить почётным «Чистильщиком». Иногда повергать в бегство дикарей, объезжая земли Сиродила — дикари, разумеется, не должны быть слишком сильными... Часто видеться с Идой... Изредка заезжать к матери — Агата всё-таки не знала, как смотреть ей в глаза. Потом получить должность повыше, заняться чем-нибудь более интересным и кем-нибудь управлять, но не лезть на самый верх, чтобы было, на кого спихнуть всю ответственность. Правило про ответственность она много раз слышала в семейном кругу — половина Требациев служила в хороших чинах на Западном Флоте. Его называли золотым правилом: «Помни, Агата, — главное, всегда должен быть какой-нибудь козёл отпущения, какой-нибудь адмиралишко, на которого можно повесить всех даэдротов, если ты ошибёшься в своём решении».
Поэтому Агата, думая о Лоренцо, Марворо и остальных, проклинала их. Всех вместе и каждого по отдельности. За то, что не дали ей такой счастливой и сытой не-жизни, вынуждая шататься Меридия знает где, непрестанно бояться и ждать очередного удара в спину. За то, что вообще лишили человеческого быта. Привычно, как научилась за долгое время болезни, она вспоминала одного за другим тех, кто помешал жить спокойно, начиная с создателя и уверенно цепляя звеньями одного знакомого к другому в той последовательности, в какой встретила их.
Хорошо, что у вампирши не было таланта к магии, иначе они бы уже переместились полным составом в Хладную Гавань, погибнув в страшных муках. Однако проклинание мироздания очень мешало заснуть.
 
Маясь бессонницей, Агата достала из сумки срезанный в пещере гриб и повертела его в руках. Белая длинная плотная ножка с булавовидным утолщением внизу. Плоско-выпуклая красновато-коричневая шляпка среднего диаметра... У неё не было при себе атласа грибов, но ходили легенды, что опытные алхимики могут определять свойства ингредиента на вкус.
Агата осторожно откусила кусочек шляпки — и ничего не почувствовала. Положив гриб обратно, она закрыла глаза, пережёвывая мясистую мякоть...

 

Вампирша стояла в просторной зале из блестящего тёмного камня, озарённой светом свечей на столах с витыми ножками. Впереди маячил призрак отца.

— О, если только ты и впрямь любила своего отца — то отомсти же за моё убийство, — произнёс он торжественно.
— Кому отомстить? — Вопросила Агата, прекрасно сознавая, что это лишь сон.
— Я вижу, ты готова! — Оборвал её призрак и, развернувшись спиной, поплыл к выходу, не касаясь ногами земли. Девушка бросилась следом.
За залой последовал длинный узкий коридор из такого же чёрного камня; единственным светом здесь служил лишь мерцавший белой аурой призрак. Потом была лестница... Другой коридор... Все одинаковые, с безупречно ровными стенами, они очень скоро начали сливаться перед глазами.
— Кому мстить, папа, тебя убила я! — Задыхаясь, кричала Агата. Скорость призрак набрал приличную, и она еле поспевала за ним.
Отец не обернулся, продолжив свой путь.
— Папа... это я... я тебя убила... — Хрипло повторяла девушка, схватившись за бок, в котором закололо. Перед глазами плясали тёмные пятна. Она вдруг поняла — отец приведёт её к зеркалу.
Но он только полетел дальше.
В очередном коридоре девушка упала без сил, уставившись в непроницаемый чёрный потолок; ей вдруг стало интересно, чем закончится эта нелепая беготня по тысяче абсолютно одинаковых лестничных пролётов и коридоров. А может, их было гораздо меньше, просто нерадивая дочь бежала по кругу.
Призрак подождал, пока она поднимется.
И снова помчался вперёд на всех парах. Агата нетерпеливо рванулась следом, не обращая внимания на боль, с новой силой ввинтившуюся под рёбра. И оступилась у лестницы, потеряла равновесие, полетев кувырком...
 
Агата рывком села на постели. Неприятный сон закончился.
На постели ли? Она была в пещере, в той самой, где днём недолго пробыли опальные сиродильские вампиры, прячась от солнца. Видно, они до сих пор оставались здесь; это Коррол ей приснился, как и Идрат, и всё, что было с ним связано. Это звучало очень логично. Союзники и мягкие кровати были бы слишком большим везением для неудачливых «Чистильщиков», а заплесневелые камни были им в самый раз.
Мимо пещеры, негромко переговариваясь, шли солдаты имперского легиона; солнце играло на щитах и шлемах. Они говорили о тварях, занявших шахты, которых нужно уничтожить...
«Точно, — вспомнила Агата. — Здесь же когда-то были гоблины. Их больше нет... Надо сказать легионерам, что они опоздали.»
Но тут позади её узкого, неудобного каменного ложа что-то зашевелилось, задрожали в свете разведённого вампирами костра длинные тени, закопошились существа в глубине пещеры, и Агата поняла — гоблины ещё здесь. Нужно сообщить о них солдатам.
Но твари, медленно выползавшие к костру, не были гоблинами. Это были грязекрабы. Тысячи бешеных грязекрабов. Они ползли к Агате огромной волной из сотен существ, еле помещаясь в проходе снизу доверху; они ненормально дёргали лапами, от них пахло гнилью, а со жвал текла пена. Ещё мгновение — и волна обрушится, накрыв её с головой; грязекрабы будут ползать по ней, забьются в рот...
Агата заорала так, что задрожали своды пещеры; она безумно боялась грязекрабов. Кто-то тронул её за плечо, вынуждая обернуться. Это был легионер, заносящий посеребрённый меч, и девушка поняла, что твари, которых солдаты пришли истребить — это не гоблины, а вампиры.
 

возможно, 18+

От жуткого, потрясающе реалистичного сна её пробудил собственный вопль. Агата была в комнате «Дуба и патерицы». Всё было нормально. Вырвавшись из пут сновидения, она понемногу приходила в себя; кошмар таял.
В комнату, деликатно постучав, зашла Ида Готвальд. Она была не в платье и не в походном костюме, а в чёрном пеньюаре.
— Ты спасла меня, — сказала Ида. — Ты заслужила награду.
— Только от Юстиса. От Нирандира не спасла... И вообще, он тебя убил, — ответила Агата, смущённо отводя взгляд от изящной фигуры с тонкой талией.
— Отцы вампирских кланов не умирают навсегда, — усмехнулась Ида уголком губ и легла на неё сверху, прижавшись телом к телу, грудью к груди, и приподнявшись на локтях, чтобы смотреть Агате в глаза.
Их длинные волосы смешались.
— Я бы хотела тебя спасти, но я не думала, что он... Я успела бы... Отец — иллюзия, я понимала... — Агата начала волноваться, как и всегда в присутствии Иды, тем более — в таком интересном положении. Но та оборвала её путанную речь самым восхитительным способом из всех возможных.
Пылким, властным поцелуем в губы.
— Убери мой прах... Нет, я сама сейчас уберу, — сказала вампирша, отрываясь от её рта. — Я так хочу тебя, деточка, — прошептала она Агате на ухо и приникла к шее нежными губами. Одновременно с этим глава Тёмного Братства принялась расстёгивать её ночную рубашку. Глаза девушки закатились; она застонала, выгибаясь навстречу ласке...
Это был долгий, реалистичный и очень постыдный сон. Досмотрев его до конца, Агата тяжело дышала, отходя от пережитого горячечного удовольствия; так громко и прерывисто, будто пробежалась от Чейдинхола до Коррола пешком, а потом в одиночку отстроила графский замок.
— Как ты могла вот так предать нас всех? Как ты посмела взять и умереть, не убедив Нирандира в том, что будешь нам полезна? Он же рассудительный, он бы тебя послушал, найди ты нужные слова… Почему ты не сделала со мной ничего такого, даже не забрала мой первый поцелуй, не оставив никаких реальных воспоминаний — только дурацкие мечты? — Прошептала она, ощущая, что слёзы безотчётно бегут по щекам. Агата чувствовала присутствие вампирши; это чувство усилило то, что мешочек с прахом оказался на прикроватном столике, в точности там, где его во сне оставила Ида. Может быть, Агата положила его туда сама — она не помнила, как раздевалась перед сном. И всё же это давало надежду.
Сейчас ей так хотелось верить в призраков.

«Нужно написать матери, — подумала Агата. — Даже если она возненавидит меня. Нужно написать всё равно. Пока она у меня ещё есть.» От этих мыслей по спине пробежал холодок, и девушка подумала, что никогда не уснёт. Не только сегодня — никогда в жизни.
И тут же провалилась в сон.

 

На сей раз сон был странным. Он не будоражил кровь и не пугал. В зыбком фиолетовом тумане за лук Ауриэля сражались два Юстиса, или, может быть, два Марворо; или даже два Зиона. Каждый тянул лук к себе: один взялся за верхнее плечо, другой — за нижнее. Артефакт сверкал золотом и смотрелся очень красиво. Ловчий играл на дудке, под неё плясали звери. Андре, паривший в воздухе, метал в спину Родерика ножи — Агата насчитала ровно тридцать. Когда Родерик обернулся, он клацнул зубами, и лицо его было белым, как костный порошок, а глаза — красными, как спелые помидоры у гордого фермера. Нумида, смотрясь в зеркало, примерял на блестящую лысину парики. Ян с зелёной вспышкой сбросил с высоченной часовни Стендарра третьего Юстиса-Марворо — его больная рука, раненая Агатой и собственным заклятьем мага, была чёрной.
Потом прискакала Валерика, и, ни к кому особенно не обращаясь, громко спросила:
— Где лук Ауриэля?
«Ты что, не видишь, за него два Юстиса дерутся», — хотела сказать Агата, но почему-то не смогла. Широко размахнувшись молотом, который едва ли могла поднять, и хихикнув, чего за ней, кажется, не водилось, Валерика ударила по полу, и всё вокруг разлетелось мелкими осколками, брызнув Агате в лицо.
 
Вампирша села в кровати, часто моргая; перед глазами до сих пор плясали разноцветные осколки. Придя в себя, она сделала в дневнике пометку:
Грибы (вид неизвестен, шляпочные, произрастают в пещерах) вызывают чрезвычайно яркие сны.
Она надеялась, что хотя бы не орала и не стонала слишком громко. Наверное, нет, раз никто не пришёл и не попросил её заткнуться. Ещё было бы славно, если бы это странное состояние завершилось, не продолжившись тогда, когда она будет активна; даэдра знает, чем оно может грозить.
Остаток отведённого свободного времени вампирша провела без сна, мрачно размышляя о луке и стреле с таким апломбом, будто и то, и другое уже было у неё в руках. Почему-то в голову ещё лезла настойчивая мысль о том, что неведомого ей Зиона Юстис тоже мог убить, а потом сожрал его личность, как сделал это с Марворо. Может, у него в голове вообще эдакий постоялый двор, где в каждой комнате поселилось по жертве. Это многое бы объяснило.

Сообщение отредактировал Friendly Fire: 21 апреля 2019 - 22:59

[SnowK]

***

 

Наконец, эта бесконечно долгая ночь подошла к концу. Наутро вампиры, с переменным успехом утолившие свой голод, собрались у памятника жертвам Белого Прохода и двинулись дальше, на юг, в Скинград. Большинство из них чувствовало себя сносно - солнце, которое ещё вчера сверкало над ними словно топор палача, теперь вызывало лишь лёгкий зуд - и только Юстис с Родериком были вынуждены запутаться в плащи словно прокажённые. Вчера эльф так и не смог испить крови - Марворо решил, что справится с этой задачей куда лучше святоши, но в итоге набедокурил даже больше, чем он сам. К счастью, их тандем ненадолго задержался в городе, и потому стража, явившаяся за ними в таверну, осталась ни с чем.

 

Тропы Великого Леса плохо подходили для перемещений верхом - и всё же, вампирам жаль было оставлять своих лошадей, да и путь предстоял неблизкий. Узкой лентой их караван медленно продвигался чрез своды вековых деревьев в направлении Западного Вельда - царства вечного лета, вечного праздника и вечной жизни. Там, среди бесконечных виноградников и пастбищ раскинулся Скинград, город-сказка, город-мечта. Юстис давно хотел побывать здесь - его отец был родом из этих мест, и, в каком-то смысле, он сам возвращался на родину.

 

Но, чем ближе был Скинград, тем сильнее над вампирами сгущались тучи - как в прямом, так и переносном смысле. Небеса заволокла непроглядная свинцовая пелена, и изголодавшиеся за время длительного путешествия хищники наконец смогли сбросить с себя капюшоны - однако, непогода была лишь олицетворением той злой силы, что подстерегла их в глубинах Великого Леса.

 

- Густав оказался недостоин - слишком слаб, слишком глуп, слишком добр. - громким эхом раздавались в их головах слова Молаг Бала. - Он пытался спасти всех, а в итоге лишь погубил самого себя - но вы... Вы должны быть лучше, КЛАН должен быть лучше. Уничтожьте Старейшин, уничтожьте "отца", ибо у вампиров может быть лишь один Отец - Я!

- Не слушайте этого варвара. - вторил другой голос, менее властный, но куда более коварный. - Отец - не тот, кто породил, а тот, кто воспитал. Клавикус Вайл - вот имя того, кому вы обязаны своим положением, своим существованием, ибо если бы не мой дар, вас всех давно бы уже выследили охотники. Но охотники УЖЕ идут по следу - вашему и ваших покровителей. Избавьтесь от них и защитите Старейшин - ибо лишь с их помощью вы сможете одолеть предателя.

- Глупцы! Они предадут вас так же, как вас предал Лоренцо! Хотите вечно плясать под их дудку? Вы сильны, вы молоды, вы амбициозны - так какой смысл жить в надежде, что вам не ударят ножом в спину, когда можно отнять у стариков этот самый нож и перерезать им их же глотки?

- Это ты глупец, Бал. Править должен не тот, у кого клыки длиннее, а тот, у кого для того достаточно мозгов - к тому же, надо быть умалишенным, чтобы бодаться с целым кланом. Хотите повторить судьбу Густава и компании? Разумеется, нет! Свой выбор вы уже сделали... Вы нуждаетесь в клане, а клан нуждается в вас.

- Вот именно! Зачем вам эти слабаки? Уничтожьте их, уничтожьте их всех!

 

Голоса резко стихли - кажется, Молаг Был и Клавикус Вайл решили продолжить свой спор где-то в другом месте... Или же один из них лично наведался в гости к другому, чтобы огреть того по голове булавой - но охотники никуда не делись. Идти в Скинград - означало вести их за собой в логово Старейшин. Рискнуть ими, но получить возможность заманить преследователей в ловушку, или разделаться с ними на подступах к городу? Или, быть может, найдётся способ их перехитрить?

- Что будем делать? - обратился Юстис к товарищам. - Мы нужны им живыми, значит, первыми они не нападут... Но я и сам не горю желанием нападать первым - тем более на своих коллег.

[Gorv]

Кайтариус чувствовал себя хорошо. Ночная охота прошла даже легче, чем обычно, ибо каждый дом в Корроле снабжался печной трубой, а из-за теплой ночи печей почти никто не топил. Проникнуть в дом через нее - проще некуда. Поэтому теперь, когда солнце ушло, имперец совсем расслабился и даже улыбнулся, хоть и ненадолго. Необходимость выбора между дэйдическими принцами делала и без того сложную ситуацию совершенно невыносимой.

- Я за свою жизнь выступал на массе разных сторон, но мне еще никогда не приходилось выбирать между большим и меньшим злом по столько раз на дню. Но если хотите знать мое мнение, тропа Молага Бала - это всегда бесконечная жестокость и насилие. Я видел это в Валенвуде и не хочу видеть этого снова. Вы не знаете, каково это, почти каждую ночь схлестываться с собственными сородичами в борьбе за выживание. Посмотрите, что мы делали в последние пару недель и скажите, хотите ли вы продолжать делать это следующие сто лет. Я не хочу. Властелин Сделок прав, нам нужен клан, нужна его структура в целости и сохранности. К тому же, если мы доберемся до города, то нам помогут разобраться с охотниками. Нам незачем справляться с ними своими силами.

[Friendly Fire]

- То есть вы тоже слышали эти голоса?.. - С облегчением спросила Агата. Она-то думала, что это до сих пор отдаётся гадостным эхом последствие злоупотребления грибами. Некоторое время после пробуждения девушке чудилось разное, но эти редкие эпизоды в течение дня сошли на нет. И вот теперь в её голове зазвучали голоса - такие громкие и чёткие. Она не на шутку перепугалась. С одной стороны, было хорошо, что голоса - реальны; с другой - наверное, не строило говорить даэдрическим принцам "убирайтесь из моей головы, нечестивые крысы".

- Бедные охотники на вампиров... - Задумчиво сказала девушка. - Они ведь вовсе не обязательно плохие люди, ими движет благородный порыв. - И тут же, безо всякой паузы, предложила: - Давайте войдём к ним в доверие и перебьём ночью? Если они напали на след тех из нас, кто выглядит паршиво, то можно выдать Юстиса и Родерика за наших пленников, а самим притвориться другой бандой ненавистников нежити, конвоирующих их для допроса в свой штаб.

[Shandir]

- А ты не боишься, что их штаб как раз где-то здесь? Каждая ложь как грозится обернуться против нас в любой момент.

[Gorv]

Они ведь вовсе не обязательно плохие люди, ими движет благородный порыв.

 

- Дорогая Агата, мне кажется, вы совсем запутались в том, чего вы хотите. Я понимаю, что последние дни обернулись для вас сильными потрясениями, но ради нашего общего блага, соберитесь с мыслями. - Нумида звучал настолько убедительно, насколько это вообще возможно, - Позвольте, наконец, вашим горестям плыть дальше по реке. Перестаньте жертовать тем, чем вы можете стать, ради того, чем вы были... И да, вы кажется еще не поняли, чем отличаются охотники на вампиров от, например, солдат Имперского легиона. Эти люди посвящают жизнь охоте на подобных нам, они в момент распознают вас по глазам или любому другому признаку, обычно ускользающему от глаз простого смертного. И одним богам известно, какими магическими артефактами эти господа могут быть снаряжены. Не нужно играть с ними, ибо правила этой игры устанавливаете не вы.

[SnowK]

- Полагаю, они и без того знают, кто мы. - покачал головой Юстис. - Конечно, мы могли бы убедить их, что работаем под прикрытием и собираемся прикончить вожака вампиров - но я понятия не имею, насколько фанатичны эти ребята. Они могут попытаться убить меня даже при том, что я говорю правду - уже за то, что я ВООБЩЕ вампир...

Эльф задумался - в сущности, он был ничуть не лучше, чем они. Возможно, даже хуже - эти, по крайней мере, не втирались к своим жертвам в доверие.

- Я думаю, будет лучше, если мы разделимся. - продолжил альтмер. - Попытайтесь заманить их в город и устранить по-тихому, или наоборот, уведите отсюда подальше - быть может, кому-то из вас даже удастся убедить этих ребят в чистоте своих намерений... Но я бы на вашем месте не стал рисковать.

 

Юстис развернул коня и во весь опор ринулся на восток, в сторону Золотой Дороги, надеясь выманить хоть одного охотника, дабы впоследствии оторваться и сбить со следа. Так оно и вышло - в погоню за ним бросилась ещё одна всадница, вооружённая луком лесная эльфийка в красном плаще. Оторваться от неё альтмеру не представлялось возможным - хуже того, в воздухе засвистели стрелы.

- Ты сам убьёшь её, или мне сделать это за тебя? - произнёс Марворо, перехватив контроль. Нет, некромант вовсе не был голосом в голове Юстиса - эльф мог слышать лишь те слова, что доносились из его собственного рта. - В этом и заключается прелесть НАСТОЯЩЕГО раздвоения личности, знаешь ли - я, в отличие от твоих альтер-эго, не обременён какими-то там принципами.

- Ради дела я могу и ими пренебречь. - нахмурился Юстис.

- А они у тебя ВООБЩЕ есть?

- Есть. - отрезал эльф. - Принцип любого инквизитора - оборви одну жизнь, чтобы спасти тысячу!

 

Альтмер резко развернул коня на сто восемьдесят градусов и пошёл с охотницей на сближение - расстояние между ними стремительно сокращалось, а стрелы били всё точней и точней, однако, лишь ударялись о созданный эльфом магический щит. Наконец, противники оказались достаточно близко, чтобы заглянуть друг-другу в глаза - и в глазах обоих читалось "либо ты, либо я".

Взмах руки, удар тока - и конь без всадницы продолжает мчаться в сторону Имперского Города.

[Selena]

Ночная прогулка по Корролу утолила терзавший нутро голод и сейчас даже солнечные лучи не воспринимались сильным раздражителем. Тем более, что и они скоро исчезли, поглощенные плотной облачностью. А потом пришли голоса.

Теперь в мешанину происходящего добавились еще и даэдра, как будто без них проблем не хватало. И ладно бы, кто-то из Принцев явился помочь... Веланта поморщилась, слушая разговоры вокруг. Скинград ей всегда нравился, и вести туда за собой озабоченных охотников данмери не желала. Отстав от остальных, она остановила жеребца на тропе - вроде как случайно отстала, - и с тихим вскриком пустила жеребца в галоп, отметив движение в кустах неподалеку. Распоровшая воздух стрела пролетела мимо, но Веланта наклонилась к лошадиной шее, будто бы выстрел удался, отмечая босмера на каурой лошади, бросившегося в погоню.

Вот только запутать следы не удалось - лесной эльф лучше ее разбирался в хитросплетении тропинок.

- Ну ладно, малыш, ты меня поймал. - с усмешкой произнесла Веланта, разворачиваясь к на миг опешившему босмеру и выпрямляясь в седле. Ухмыльнувшись, тот очередной раз вскинул лук - и с легким щелчком длинных пальцев с темного неба в него ударила молния. Раз, другой, третий, вбивая в землю уже основательно поджаренный труп. Сорвавшаяся с тетивы стрела исчезла в лесной чаще, а данмери, холодно усмехнувшись, пустила жеребца легкой рысью, возвращаясь обратно. Этому охотнику уже точно не попасть в Скинград. Или куда-либо еще.

[Friendly Fire]

- Дорогая Агата, мне кажется, вы совсем запутались в том, чего вы хотите.

 

- Я хочу жить, а они хотят моей смерти, - сказала Агата. - Из-за этого ма-а-аленького разногласия во взглядах охотников придётся... убрать. Я... попытаюсь принять в этом участие. Однако всё это не слишком приятно, Кайтариус: они не бандиты и не дикие вампиры. Они - простые люди, может, даже хорошие. Которые избрали своим долгом уничтожать паразитов. Мы ведь все паразиты, живущие за чужой счёт.

 

Когда пришёл час, она не стала ни увещевать охотников, ни пытаться заманить их в город; вряд ли бы такой человек, как граф Гассилдор, помог вампирам. Она помчалась во весь опор на север, уходя глубже в лес, с такой скоростью, будто намеревалась ещё успеть на ужин в "Дуб и патерицу". 

Один всадник рванулся следом. Как минимум один. Стараясь не наткнуться на расплывающиеся перед глазами деревья, Агата вспоминала охотника, которого видела считанные мгновения: нахмуренные светлые брови; глубоко посаженные, утонувшие в сумраке глаза; упрямо сжатые губы; ходивший по шее выступающий кадык; руки, быстрым, решительным движением рванувшие поводья; тускло блестевшие доспехи на широкой груди; напряжённое тело, вжавшееся в лошадь от предвкушения расправы; притороченный поперёк седла длинный широкий меч. Молодой норд выглядел так, как и должен выглядеть доблестный охотник на чудищ - не хватало разве что головы какого-нибудь незадачливого монстра в качестве трофея. И всё же нечто неуловимое в нём удивило Агату. Но времени размышлять об этом не было - осторожно выбирая путь, она вела мужчину за собой, заманивала в чащу Великого Леса.

 

Хотя облик охотника отталкивал, девушка надеялась, что удастся обойтись без крови. Он вполне мог быть нормальным человеком, благородным охотником на нежить. Верным сыном, помогавшим престарелым родителям. А может, его ждут дома пятеро детей - норды рано женятся... 

К тому же она совсем не была уверена, что сумеет прикончить воина.

Ты заблудился. Ты не сможешь найти меня в этой глуши. Всё напрасно. Остановись. Дождись товарищей и уходите вместе, - попыталась она повлиять на его разум, хотя сомневалась, что сумеет сделать это безо зрительного контакта.

Зелёная гордость Сиродила, с пиететом обступавшая Имперский город и облизывающая Коррол, неотвратимо погружалась в ночь.

 

В очередной раз выплюнув волосы изо рта, Агата огляделась и вслушалась в движение позади. Всадник всё ещё шёл за нею - невидимый, но слышный очень хорошо в этот поздний беззвучный час. Мрак набросил на лес тёмно-серое, застиранное выцветшее покрывало, которое поглотило все краски. Сияние двух лун не проникало через густые кроны роскошных деревьев, и она словно бы переместилась на дно глубокого чёрного колодца, откуда было видать лишь два кривых серпа лун в частом обрамлении веток.

Уходи. Ты ничего не добьёшься. Ищи дорогу назад, пока не заблудился и не сгинул с концами.

 

Она вдруг задумалась, устало упав на шею лошади, - а что может таиться в Великом Лесу? Разве великое зло, в тысячу раз опаснее охотников, не пожелало бы найти в этой неприступной чаще приют на долгие годы? Одни Девятеро знают, что здесь водится, и что она может неосторожно разбудить. Тролли? Спириганы, бережно охранявшие свои владения? Позабытые, точно верные псы нерадивым хозяином, после Кризиса низшие даэдра? Словно желая ответить ей, где-то замогильно ухнула сова. Конь послушно шёл дальше меж одинаковых чернеющих стволов.

Уходи! Разве ты не устал, как и я?

 

Одежда Агаты была порвана, а волосы липли к лицу; солёный пот разъедал неглубокую, но болезненную рану на скуле и губе, доставшуюся ей от хлёсткого удара одной из веток.

Сколько времени они уже кружили по Лесу? Тьма становилась всё непрогляднее. Откуда-то доносился шорох веток, поступь и нервное дыхание лошади - может, мечник был у неё за плечом, а может, за милю отсюда; Лес искажал звуки - они сливались в единую какофонию шорохов, шепотков и трескотни. Временами безветренный воздух доносил жуткие завывания, которые леденили сердце.

В последний раз молю - уходи.

 

Агата достала из ножен меч. Она не чувствовала своих ног, онемевших от кончиков пальцев до бёдер в однообразной позе, будто навечно вдетых в стремена. Ей показалось, что клинок засиял, как Золотая Марка - охотник увидит разрубившее темноту призывное сияние и мигом настигнет её. Она не знала, так ли это было, или то говорил страх, но ей было всё равно.

"Дождаться, пока подъедет на близкую дистанцию. Удар справа налево, прямой, на ладонь выше границы его кольчужного воротника, чтобы разрезал шею или голову."

 Ты устал, я тоже устала. Так устала, если бы ты знал. Иди ко мне, - попросила она. - Я подарю тебе желанный покой. Сегодня ты будешь ужинать в Совнгарде, павший в честном бою с мерзкой нежитью.

Думая, что, должно быть, сходит с ума, она засвистела. Обмякшая спина напряглась. Ноющие мышцы рук, крепко державших меч, затвердели.

Но охотник не пришёл. Ни на мысленный оклик, ни на звонкий свист. Справа, совсем рядом, послышался топот - и он удалялся.

"Он что, меня пожалел? - Изумлённо подумала девушка. - Быть того не может... Он выглядел так, будто мечтает прикончить очередную тварь."

Ожидая хитрости, опасаясь, что охотник выпрыгнет на неё из-за спины или убийственно стремительной тенью мелькнёт в темноте, Агата стояла на месте, подняв меч, и ждала. Она вдруг снова вспомнила наружность норда и его коня.

Нервно поджатые губы... Дрожащий кадык... Быстро - чересчур быстро - судорожно - натянутые поводья и тело, испуганно склонившееся к лошади.

Да он же просто испугался. 

"Этот здоровяк боится меня до полусмерти - гораздо больше, чем я его, - с изумлением поняла Агата. - Он, верно, ни разу не сражался с вампиром. Наслушался сказок о том, какие вампиры монстры, как они выпивают всю кровь до капли, разрывают людей огромными острыми клыками, и в одиночку расправляются с десятком, и боялся сойтись со мной в поединке, но и уходить ни с чем не хотел."

Девушка позволила себе судорожный, хриплый выдох - оказывается, всё это время, таясь, она дышала вполсилы. Подождав ещё немного, вампирша пустилась в обратный путь, стараясь повторять причудливые фигуры, которые выписывала, уводя охотника в Лес.

 

Однажды до её ушей донёсся разговор:

- Гуннар, что у тебя?

- Не нашёл эту... - Голос, принадлежавший её преследователю, сделал очень нелицеприятное замечание насчёт вампирши, - Возвращаемся.

 

Выглядела Агата так, словно кто-то пожевал её и выплюнул, но чувствовала себя неплохо - и больше не боялась того, кто мог прятаться в темноте. Она с удовлетворением, разраставшимся в груди, подумала о том, что, может, и была чудовищем... Зато самым опасным чудовищем в Лесу.

Сообщение отредактировал Friendly Fire: 24 апреля 2019 - 21:00

[Gorv]

Кайтариус, может, и хотел ответить что-нибудь на рассуждения о паразитах, но завидев охотников, решил заняться спасением собственной нежизни. Ударив коня в бока, имперец устремился в сторону города в надежде успеть добраться до городских стен раньше, чем его настигнет лезвие меча. Однако, расчет оказался неверным, ибо серый конь преследовавшего Нумиду редгарда несся так, будто за ним гнались все дэйдра Обливиона. Ошибка стала очевидна, когда клинок свистнул прямо над головой нибенейца, заставив его отклониться вправо. И все бы ничего, но верхом Кай умел передвигаться куда хуже, чем по реке, а посему чуть подпрыгнувший в неудачный момент конь вывел имперца из равновесия. Маг накренился и, коротко вскрикнув, ударился о землю.

К удивлению охотника, вампир не покатился по земле, не было даже удара: едва коснувшись грунта, он будто рассыпался на мириаду мелких частиц и разлился едва приметным облачком тумана. Решив, что это какие-то иллюзии, рыцарь нащупал в одной из седельных сумок небольшой бутылек с зельем обнаружения сущности и осушил его. Увиденное повергло редгарда в настоящий шок: вся земля вокруг была одним огромным вампиром, она колыхалась и пульсировала, будто бы живого мертвеца намазали тонким слоем. Охотник медленно и с усилием протер глаза. Тут уж ему стало совсем не по себе: в мгновение ока все исчезло, не было ни вампира, ни странного тумана, земля была совершенно обычной и только лошадь Кайтариуса переминалась с ноги на ногу.

- Пора менять работу. - заключил наконец рыцарь, и развернувшись, поскакал обратно.

[Shandir]

Ян твердо решил никого не убивать, если получится, естественно. Сожалея о том, что чудесный меч испарился, стоило юноше лечь спать, Ян пришпорил лошадь и свернул с дороги, молясь предкам, чтобы на пути не оказалось ямы или коряги.

 

"А слышат ли меня предки?" - перейдя на рысь Ян обернулся, за ним кинулся один из охотников, но погоня вышла неспешной: никто не хотел травмировать своего скакуна. Ян петлял между черными стволами, пытаясь спрятаться, лошадь прижимала уши, пыталась пятиться назад, но данмер был настойчив.

 

- Не бойся, все хорошо...

 

"Зато вот Столпы Забот в моей голове хорошо обосновались. Вот так и выглядит испытание моей веры?" - Ян спрыгнул с лошади и хлопнул ту по крупу, заставляя идти вперед. Если повезет, в такой темноте охотник не разглядит, что в седле нет ездока. Сам данмер, пригибаясь, скользил между стволами деревьев. А если у охотника с собой зачарования, позволяющие обнаружить его? Или зелье? Тогда эти прятки бессмысленны. Охотник уверенно шел по следу, он не торопился.

 

- Ты правда думаешь, что меня так легко провести? - поравнявшись с Яном, усмехнулся имперец, даже не поворачивая голову. Ян отреагировал молниеносно: не став ждать окончания фразы, он бросился под лошадь, хватаясь руками за подпругу. С тревожным ржанием конь попытался встать в свечку, седло завалилось вбок, а затем и вовсе полетело на землю - Ян перерезал подпругу кинжалом. Охотник потерял равновесие и нелепо свалился на землю. Ян старался бить по голове, да и сам схлопотал пару раз так, что искры из глаз посыпались, вырвавшись их хватки охотника, юноша подскочил на ноги, пиная голову имперца, словно тыкву. Наконец, мужчина потерял сознание: надолго ли? Догнав лошадь охотника, Ян легко запрыгнул той на спину даже без седла.

 

"Осталось отыскать вторую и скорее в город..."

Сообщение отредактировал Shandir: 26 апреля 2019 - 16:16

[SnowK]

***

 

Избавившись от преследователей, вампиры наконец воссоединились на мосту, ведущем к замку Скинград. Твердыня Януса Гассилдора, в отличие от обиталищ большинства сиродильских графов, стояло особняком, как бы подчёркивая особенность своего господина - серым монолитом возвышалась над городом, такая же холодная, отрешённая и неприступная, как и он сам.

 

Хал-Лиурз, аргонианка-управляющая, встретила гостей у ворот и без промедлений сопроводила их к своему хозяину. Тот, в свою очередь, поджидал их в обеденной, однако, вместо того, чтобы восседать во главе стола, нетерпеливо расхаживал по залу. Помимо него здесь были и другие вампиры, всего около десятка – по всей видимости, то были доверенные лица самого графа, а так же его союзники из числа Старейшин вместе со своими свитами.

 

- Присаживайтесь. – указал он на свободные места. – Хотя, можете и постоять. В конце концов, вампир может устать лишь духовно – но лично мне надоедает целыми днями сидеть на троне.
Тем не менее, графу всё же пришлось занять своё законное место во главе стола – потому как того требовал этикет и банальное нежелание заставлять гостей мотать головой, преследуя его взглядом.

 

- Думаю, вы и так уже поняли, кто я. Янус Гассилдор, граф Скинграда и Старейшина клана. – представился он. – Возможно, вы ожидаете от меня каких-то извинений, но мне не за что извиняться. Система, созданная Отцом – какой бы жестокой она ни была – работала. Из нас лишь считанные единицы способны себя контролировать – сила пьянит тех, кто её жаждет, а голод сводит с ума тех, кто не желает его утолять. В конце концов, большинство из вас либо деградирует, либо превратится в маньяков и деспотов, но я понимаю и уважаю ваше стремление сохранить свои жизни. Да, я не хочу умирать. – кивнул граф. – Но к этому всё и идёт. Только за последний год из шести Старейшин было убито трое – Серидур, Джакбен Имбел и Винсент Вальтиери. Последний был моим хорошим другом и доверенным лицом самой Иды, и я сомневаюсь в том, что он мог нарушить хоть одно из четырёх правил. Конечно, наша госпожа списала всё на роковое стечение обстоятельств и внутренние разборки Тёмного Братства, однако, если одну смерть ещё можно списать на случайность, то три – это уже закономерность. Бесспорно, Готвальды пытались избавиться от нас, а любая наша попытка выступить против них лишь давала им возможность сделать это легально. Однако же, вашими стараниями действующий "Отец" отошёл от дел – причём, отошёл прямиком в мир иной, не оставив приемника. Но клан ДОЛЖЕН кто-то возглавлять – и если у руля останется Лоренцо, то неизвестно, к чему это приведёт. Скорее всего, все присутствующие в этом зале будут объявлены врагами Клана, а посему нам остаётся лишь выступить против него единым фронтом. Я не знаю, кто из трёх выживших Старейшин в итоге возглавит вампиров Сиродила – и не продолжим ли мы управлять вами коллективно…  - Янус скользнул взглядом по двум другим Старейшинам. - Но, могу заверить вас, что в обмен на помощь вы будете приняты в Клан официально, и более никто не будет пытаться убить вас – при условии, что вы продолжите чтить три основных правила, разумеется. Каким бы ни был ваш вклад в общее дело, законы едины для всех.

 

- Если у вас есть вопросы, задавайте. - продолжил граф после некоторой паузы. - Естественно, без нашей поддержки долго вы не протянете, так что выбор у вас не велик, и всё же, мне бы хотелось развеять ваши сомнения, если таковые ещё остались.