[SnowK]

Победитель получает всё

 

 

“Это будут самые лёгкие десять тысяч в твоей жизни…”

 

...слова, произнесённые его другом, альтмером Карондилом десять лет назад отпечатались в памяти Марко так хорошо, что, казалось бы, были услышаны им прямо сейчас. То был обычный летний вечер – молодой рыцарь как раз вернулся из своего первого по-настоящему рыцарского приключения, первого… И последнего. Нет, ему не прострелили колено, просто он понял, что сражения с драконами и спасение принцесс – это не его. Да, он мог постоять за себя, но всё же предпочитал бить врагов ножом в спину, а не сходиться с ними стенку на стенку – и уж тем более не собирался принимать участие в глупой кампании, развязанной графом Каро. Объявить войну Бравилу – а, по факту, всей Империи… И о чём старик только думал? Нет уж, героизм хорош в меру, а своя рубашка, как говорится, ближе к телу…

 

Кстати о рубашках – давненько Марко не обновлял свой гардероб. Назавтра следовало бы прогуляться по магазинам, а до тех пор – в банк… Вот только все счета юноши оказались арестованы.
“- Как так?” – вопрошал он у матери. – “Всё из-за этой выходки графа”?

 

Нет, разумеется, нет. Должно быть, папаша таки успел лишить своего непутёвого отпрыска наследства – просто имперской бюрократической машине потребовался целый год на то, чтобы заставить его последнее слово вступить в силу. Но ладно он, а мать-то за что? Старый козёл… Думал, наверное, что та непременно поделится золотишком со своей кровиночкой – и правильно, потому что именно так она бы и поступила, однако, желание наказать сына – не повод оставлять жену без гроша.

 

В надежде добиться хоть какой-то справедливости, Марко направился прямиком в Башню Белого Золота, требовать аудиенции у самого Канцлера Окато – да только вот, время было позднее, а фамилия Мерсес больше не оказывала на гвардейцев должного эффекта - те лишь скрестили перед юношей копья и посоветовали пойти домой да хорошенько выспаться.

 

Ну, что ж, если эта дорога была закрыта, оставалась лишь одна – в бар. Туда Марко, собственно, и намылился – там, собственного, и повстречал старину Карондила.

- Да, слышал об этом. – сочувствующе произнёс эльф, похлопав бретонца по плечу. – Поместье ваше уже вычеркнули из чёрных списков Гильдии.
- То есть? – непонимающе нахмурился Марко. – Каких ещё списков?
- Ну, знаешь… - Карондил поежился. - Есть такая категория людей, у которых лучше ничего не красть – иначе упекут всерьёз и надолго. И это в лучшем случае – слышал, пытался один из наших какого-то хмыря с Талос Плаза обчистить, так его потом по всей этой Плазе собирали, но, если с деньгами совсем туго – дали мне тут одну работёнку…
- Эй, эй, ты же знаешь, я с этим завязал. – бретонец перешел на шепот. – Не стоит оно того, а острых ощущений мне и так уже по гроб жизни хватило – спасибо Кризису и всему, что с ним связано.
- Как знаешь. – кивнул эльф и покрутил в руках стоящую на столе бутылку. – Да только вот Сурили девяносто девятого тебе УЖЕ не по карману.
Друзья посмеялись, ещё какое-то время поболтали, повспоминали былое, а под конец Карондил произнёс сокровенную фразу – ту самую.

 

А надо-то – всего-навсего умыкнуть какой-то посошок у старика-маразматика, который и сам не ведает, чем владеет. Марко взвесил все за и против – даже если правда в итоге окажется за ним, бюрократическая волокита опять может занять месяцы, если не годы, а приобрести себе пару новых туфель ему хотелось уже сейчас. Да и, в конце-то, концов, если вещь так опасна, а дед не в себе, то отнять у него опасную игрушку – дело не столь гнусное, сколь благое…
Да только благими намерениями, как известно…

 

В тот раз Марко повезло – у старика обнаружилась не то дочка, не то внучка, которая охотно пошла на сделку с Гильдией и согласилась перед судом, дескать, под покровом тьмы юноша явился именно за ней, а вовсе не за папашиной реликвией. Карондил, стоявший той ночью на стрёме, был признан его оруженосцем, а всю эту историю списали на банальное недоразумение – вот только цена оказалась высока, высока на столько, что лучше бы Марко действительно отмотал свой срок.

 

Нет, проблема была вовсе не в девчонке, которая таким вот нехитрым способом подыскала себе жениха. Проблема была даже не в огромных суммах, которые требовалось затратить на свадьбу, но которых у Марко банально не было. Проблема была в Гильдии Воров, оказавшей юноше сию неоценимую, но, вне всяких сомнений, медвежью услугу.

 

Он был нужен Гильдии - его навыки были нужны. Возможно, вся эта история с посохом была ею же и подстроена… Возможно, она и присвоила себе его наследство… Слишком уж гладко всё складывалось, но тогда Марко был слишком напуган, слишком молод и слишком наивен, чтобы это понять – понять и принять.

 

Лишь сейчас, спустя много лет, когда он и сам начал заниматься подобным, Марко осознал, что попался тогда на удочку, но уже ничего не мог поделать – не мог, да, в общем-то, и не хотел. Из этого порочного круга можно было вырваться лишь двумя способами – умерев, или же оказавшись на самой вершине, потому как даже тюрьма была неотъемлемой частью этой выстроенной из чужой жадности и глупости пирамиды… И, само собой, второй вариант виделся бывшему рыцарю куда более перспективным.

 

***

 

А жизнь, тем временем, продолжалась. С момента Кризиса Забвения прошло десять долгих лет, и никто уже не вспоминал ни Дагона, ни его последователей, ни пришедших с ним жутких орд, сотрясших столицу до самого основания. В Имперский Город пришла очередная весна, вновь зацвели Эльфийские Сады, и здесь, в сени их изумрудных кустарников и диковинных деревьев притаилось поместье, некогда принадлежавшее семье Мерсес.

 

Особняк давно уже был необитаем – ушёл с молотка в счёт уплаты долгов, но новых хозяев так и не обрёл, чему сильно поспособствовал сам Марко. Сначала юноша распускал слухи о призраках и даже сам прикидывался одним из них, затем, окончательно повзрослев и поднабравшись опыта, принялся срывать сделки и устранять конкурентов – в стиле Гильдии Воров, разумеется. Нет, у этого имения может быть лишь один хозяин – и бретонец станет им вновь… Когда-нибудь.

 

Так, по привычке, на птичьих правах, продолжал он коротать вечера в отчем доме. Компанию ему составляли друзья – чаще всего, эльф Карондил, иногда – волшебница Лайла, реже – Фатис Улес, впрочем, другом его можно было назвать с большой натяжкой – скорее уж тот приходился Марко учителем и непосредственным начальником. После загадочного исчезновения Серого Лиса именно он заведовал всеми делами Гильдии, и на сбыт краденного у того банально не было времени. Зато, время было у Марко – тому нравилось считать себя “обычным торговцем”, у него даже была своя лавочка в торговом квартале, но объявлялся он там, а, следовательно, и дома очень редко. Куда больше ему нравилось проводить время в своём “не таком уж и заброшенном” особняке, в Саду Дарелота или любом подвернувшемся на пути кабаке – лишь бы не попадаться на глаза жене.

 

Женился он, как уже было сказано, не по любви, а по принуждению – невесте его не терпелось проявить свою самостоятельность, и свадьба с воришкой стала для неё отличной возможностью пуститься в вольное плавание. Нет, нельзя сказать, что Марко её не любил – она была красивой, умной, заботливой… И, пожалуй, единственным её минусом являлось пристрастие к мертвечине. С самого детства она была одержима таксидермией – комната её была завалена чучелами всевозможных мелких зверушек, но, разумеется, просто сохранить их былую красоту было недостаточно – настоящая красота заключалась в движении, а как ещё можно было заставить мёртвых шевелиться, если не посредством некромантии?

 

Марко казалось, что для жены он – просто ещё один экспонат. После смерти она нафарширует его труп опилками, и любовь их будет такой же вечной, как зима в Скайриме. Так, по крайней мере, говорила Лайла, которая, в свою очередь, была её полной противоположностью. Её страсть проявлялась вовсе не в созидании, а в разрушении, возможно даже САМОРАЗРУШЕНИИ – левый глаз волшебницы давно был заменён каким-то артефактом, а правая рука обуглилась настолько, что даже наложенные на неё с утра белоснежные бинты к вечеру чернели и осыпались пеплом.

 

Но, так или иначе, в её компании Марко чувствовал себя куда лучше, нежели в компании своей жены. Лайла была такой же вредной и взбалмошной, как и он сам, но, по крайней мере, казалась ему живой, казалась своей в доску… И такой же плоской. Вот и сегодня они, как обычно, весело шутили на тему наличия или отсутствия друг у друга чего либо, обильно заливая всё это дело вином и заедая ворованным виноградом, когда в дверь… Постучали.

 

Ну и кто бы это мог быть? Карондил? Нет, тот всегда влезал через окно, значит, Фатис… Вот только он без приглашения никогда не являлся. Неужто что-то срочное? И, действительно – на пороге стоял гильдмастер собственной персоной, да не с пустыми руками – в руках он держал купчую… На поместье. На его, Марко, поместье.

 

- Всем незарегистрированным лицам надлежит немедленно покинуть помещение. – холодно произнёс эльф. – И мусор свой забрать не забудьте.
- Что за шутки, Фатис? – возмутился Марко; ни он, ни тем более его подруга чем-то настолько вульгарным заниматься не собирались – для этого у них был Карондил. –  Ты правда хочешь, чтобы я это у тебя украл?
- Хочу – и даже позволю… - данмер свернул документ в трубочку и убрал в карман, театрально по нему похлопав. – Но для начала вы окажете мне… - произнёс Фатис, приобняв парочку. - Нет, всем нам – одну малюсенькую услугу.
- Ближе к делу, шеф. – бретонец начал терять терпение – что за предприятие такое, что за него готовы ни много ни мало исполнять чужие мечты? Тебе нужно, чтобы я кого-то убил?
- Если бы мне нужно было кого-то убить, я бы позвал Тёмное Братство, но тут они, к сожалению, бессильны. Более того, на сей раз они же и выступают нашим заказчиком – они, а ещё вампиры, оборотни, ведьмы и… - данмер выдал театральную паузу. - Некроманты.
- Три Семьи объединяются? – волшебница, до этого отрешённо копавшаяся в собственном ухе, вдруг оживилась. – А это часом не одно из знамений грядущего конца света?
- Нееет, там было что-то про колёса и братоубийственную войну… - Марко задумался. – Но, неужто всё и вправду настолько плохо?
- Для них – да. Для нас… Ну, возможно. – Фатис улыбнулся. – Впрочем, нельзя отрицать, что Дозорные Стендарра – проблема похлеще городской стражи, и её НУЖНО как-то решать.
- Нам? – бретонец переполошился. – Ты хочешь, чтобы мы, - Марко указал на Лайлу, - Вот мы с ней выступили против целого воинства полоумных фанатиков?
- Ох, нет, конечно же нет! – эльф оживлённо замахал руками. – Девчонка мне ещё понадобится, желательно – живой, а вот ты – тебя и в самое пекло отправить не жалко, тебя, и может, какого-нибудь отбитого альтмера… Уверен, среди вампиров и некромантов найдётся парочка таких же безумцев, готовых костьми лечь ради лучшего мира, мира, в котором каждый из нас волен делать то, что хочет…
- Воровать и убивать?
- Истинно так, друг мой, истинно так… - Фатис похлопал Марко по плечу. – Что ж, буду ждать тебя завтра в Доме Дарелота, ровно в шесть. По правде говоря, собрание начнётся в восемь, но, ты же знаешь, - эльф осклабился. – Приходить в наших кругах вовремя – это моветон.

 

***

 

Следующим вечером, ровно в шесть (всё же, Марко так и смирился с мыслью о том, что вращается в каких-то там кругах) он стоял на пороге так называемого “Дома Дарелота”, расположенного едва ли не в самом сердце Портового Района. Сей каскад заброшенных складов и бараков, выходящих на городские причалы с одной стороны и лачуги с другой, многие годы верой и правдой служил сиродильской Гильдии Воров убежищем. Кто-то говорит, что логово это свалилось из ниоткуда десять лет тому назад, кто-то уверяет, что оно всегда было частью “Сада”, просто войти в него могли лишь “избранные”, но кроме самого Серого Лиса назвать таковых не смог бы никто.

 

Теперь же дверь дома была открыта для всех и каждого – не только для воров, но и для бродяг, бедняков и босяков, а так же всех тех, кто имел с ними дело. В число их входили контрабандисты, скупщики краденого, нечистые на руку торговцы и стражники, портовые шлюхи… Словом, тайное логово гильдии было не таким уж и тайным, и вообще напоминало не столь убежище, сколько бордель, в котором все прекрасно знали, кто есть кто. Впрочем, никто об этом не кричал, а честные и сознательные граждане вообще старались держаться от сего злачного местечка подальше, ибо знали – “всё, с чем вы идёте в гости к Дарелоту, у Дарелота же и остаётся”.

 

Однако же, сегодня здесь было тихо – даже слишком. Не было уже привычных Марко толп голодранцев, не было всех этих ушлых, но знакомых и приятных сердцу лиц, никто не предлагал бретонцу своих “услуг” – а пара вышибал на выходе даже показалась ему относительно трезвой. Относительно. По привычке перекинувшись с “камердинером”, пожилым редгардом Райком парочкой дежурных фраз, Марко проследовал по коридорам в “кабинет” своего начальника – большой зал с круглым столом по центру. Обычно здесь заседала “верхушка” гильдии, Арманд и компания, но сегодня не было даже их. Не было, впрочем, и самого Фатиса – хотя тот прямым текстом дал понять, что явится с большим опозданием.

 

- Стало быть, честь встречать гостей выпала мне. – произнёс Марко, сбрасывая плащ на спинку стула и тем самым обозначая своё место. На столе для каждого гостя было заготовлено по стакану, а неподалёку, на небольшом пьедестале рядом с бюстом Серого Лиса, стоял графин. – С водой…

 

..произнёс бретонец, налив себе немного и сделав глоток. Оно и понятно – будь в графине что-то крепче, собрание можно было бы отменить ещё до его начала. Не мог ли быть напиток отравлен? Нет, скорее уж в графин помочились бы – но только не в этот, ведь из него мог испить и сам Фатис, а это уже было для шутника чревато…

 

Шальная мысль на секунду проскочила в голове у Марко. А почему бы, собственно, и нет? Он уже готовился приспустить штаны, когда был остановлен заскрипевшей позади себя дверью. Что ж, может, оно и к лучшему – это было не совсем то первое впечатление, которое ему хотелось бы произвести.

Сообщение отредактировал SnowK: 12 апреля 2020 - 13:50

[Shandir]

– Кажется, ничья, – Идрат наклонился, чтобы собрать шахматы. Конечно, он мог одним мановением руки собрать доску для следующей игры, как и полагалось бы старому волшебнику, но... Небольшие, бессмысленные мелочи придавили глубину и фактуру его жизни. Магия удивительна и завораживает воображение, но движение – жизнь. Каждый день его затянувшейся жизни приобретал свою неповторимую сущность, складываясь из мелочей в мозаику. Идрат не мог пересказать ни один из них, но хотя бы не чувствовал себя запертым в ловушке неизбежно повторяющегося дня.
– Мне любопытно, как долго он протянет, когда заметит, что его тело разваливается, а он уже не годится в "любовники мира" и что подумает. Интересно, что думают другие на пороге медленной и неизбежной смерти, какие сожаления отравляют разум, что заставляет просыпаться и жить дальше: страх, смелость или недостаток ума. Интересно, но не очень.

[SnowK]

***

Акт 4
Седьмое Высокого Солнца

Вселенная α
12.00
Эразмо Второй прекрасно помнил – три дня назад он умер. Крыса, которую он так старательно ловил, забилась в щель между зданиями, и он остался без обеда. Снова… А теперь он снова был жив – только вот есть ему уже не хотелось. Он сидел на коленях большой кошки, которая, вне всяких сомнений, тоже была мертва – и от этого чувствовал с ней некоторое родство. Нет, с её помощью он пришел в этот мир – стало быть, она - его Мама-Кошка?

 

Котёнок озирался по сторонам в поисках своих братьев и сестёр – но их здесь не было. В комнате, помимо ласкающей его матери, было ещё два больших кота – первый, держащий в руках золотую колбасу, казался домашним – и не только потому, что владел колбасой. Этот Кот-Аристократ был чистым, опрятным и лощёным; второй же кот казался таким же диким и вшивым, как сам Эразмо Второй. Быть может, это был Эразмо Первый?

 

Эразмо Первый забирает у Кота-Аристократа золотую колбасу, гладит Эразмо Второго, пытается ласкаться с Мамой-Кошкой, но колбасою с ними не делится. Возможно, не такой уж он и Эразмо Первый? Впрочем, не очень-то и хотелось.

 

Вселенная α
12.15
Шаглак гро-Шуг, пухлый орчонок, по обыкновению разливал воду перед входом в Центральный Банк Империи. Банк был большим и красивым, он же был маленьким и страшным, однако же, чтобы не слишком контрастировать с его высокими белоснежными стенами, “Шуг” вечно наряжался так, словно был назначен Древом в Праздник Новой Жизни. Малиновый кафтан, такого же цвета берет с длинным голубым пером и чёрные лакированные туфельки – увидев его, вы бы в жизни не подумали, что он – обычный чистильщик обуви.

 

“В Имперском Городе веди себя как Имперчанин” – отвечал он на обязательный вопрос о своём внешнем виде, в то время как сам натирал до блеска туфлю сэра или леди, что только что покинули стены банка и угодили в его незамысловатую ловушку. Подставив берет для оплаты, он отвешивал широкий поклон и прятал монетку в не менее широкий карман, после чего уходил в тень, ожидая следующую жертву.

 

В один прекрасный день он накопит денег достаточно, чтобы купить себе костюм поприличней, войти внутрь и попроситься на должность швейцара, после – на должность камергера, а там и до самого Верховного Казначея рукой подать… Но, заступая на свой пост сегодня, он и понятия не имел, что окажется буквально в шаге от исполнения свой заветной мечты.

 

- Шуг! – окликнул его Ласло, прыщавый клерк с черными сальными волосами. – Живо дуй в Синод и зови Архимага! У нас тут аномалия разливается.

 

Что за аномалия такая и какая она на вкус Шаглак не знал – зато прекрасно знал, что если Ласло требует – значит, дело важное, а если дело важное, стоит поспешить, ибо чем быстрее он управится с шабашкой – тем толще станет его кошелек. Вцепившись в свой берет одной рукой и придерживая карман с монетками другой, орчонок сиганул в направлении Университета.

 

Вселенная α
12.45
Филипп Ауреол был в Синоде человеком не первым – но и не последним, поэтому именно ему было поручено разобраться с “разливающейся аномалией”. В данный конкретный момент он сидел, сложив нога на ногу в кабинете Верховного Казначея – точнее, Казначеев, поскольку все трое сидели за одним столом и создавали впечатление не столь трёх разных личностей, сколь единого организма – с одним же мозгом на троих.

 

- У наф там… Фтуки. – произнёс Первый, жирный облысевший альтмер, похожий на матку квама. Даже сейчас, во время разговора с гостем из Синода он что-то жевал – и, кажется, таким образом давал отпор одолевшему его стрессу.
- С рогами. – вторил ему Второй, данмер, похожий на стервятника. На груди у него красовалось омерзительное жабо, а в глазу блестел монокль; сам же он был стар, стар настолько, что, кажется, сам Дивайт Фир по сравнению с ним был мальчишкой.
- И топорами! – окончил мысль Первого Третий, босмер, похожий на жабу. У него были выпученные, смотрящие в разные стороны глаза, а сам он, кажется, действительно готов был “выстрелить” своим языком в кружащую над миской его коллеги муху.

 

Филипп спокойно выслушал излагаемую ему ситуацию, но, когда б он не знал о творящемся в Хранилище беспорядке лично – в жизни не догадался бы, что там открылся портал в Мёртвые Земли.

- С чем-то подобным мы не так давно столкнулись в Анвиле – в ходе неудачного эксперимента глава тамошнего отделения открыла разлом и провалилась в Хладную Гавань. – покачал головой старик. – К счастью, поблизости оказались  Дозорные Стендарра – и хотя им не удалось спасти всех, последствия были успешно ликвидированы.

- Фы фумаете, если мы позофём их фюда, они ффё ифпрафят? – продолжал жеваться Первый.
- А может, вы сами? – сощурил свои глазки-бусинки Второй. – Нам бы не хотелось пускать в Хранилище кого ни попадя. У них есть лицензия? Рекомендации? Поручители?
- Да сделайте уже хоть что-нибудь! – принялся бить кулаком о стол Третий. - Зовите Дозорных, зовите Легион, да хоть самого Защитника Сиродила зовите – там НАШИ деньги, товарищи, НАШИ!
Первый и Второй оглянулись на Третьего – кулак его был избит в кровь, после чего все вместе покосились на Филиппа и кивнули. Гостям - быть, решение единогласное.

 

Вселенная α
13.15
Эразмо и его бригада были Дозорными простыми – слышали “даэдра” – выхватывали колотушки и кричали “ГДЕ???”. Такими они, во всяком случае, являлись в глазах простого люда – во время одного из своих последних визитов в столицу граф Корвус Умбранокс очень их хвалил – хвалил их и Роланд Дженсерик, бывший глава Ордена, ныне бесследно пропавший. С такими рекомендациями и поручительством самого Филиппа Ауреола, явились они в Центральный Банк Империи – вместе с орчонком гро-Шугом. Тот умудрился собрать разбросанный по всему Торговому Кварталу отряд за считанные минуты – и даже получил за это премию от Ласло, а после от него же – хороший подзатыльник.

 

- Прошу за мной. Сюда, пожалуйста. Ох. Ваша обувь… Ну получит у меня этот Шуг… – стелился прыщавый клерк перед Дозорными, пока вёл их через Большой Холл. За, казалось бы, сотнями одинаковых столов сидела сотня, казалось бы, одинаковых бретонок, имперок и альтмерок, без конца перебирающих бумаги, дубасящих по ним штампами и строчащих перьями так быстро, что будь у них в руках что поострее – даже Марко не ушел бы от удара. Все они, без исключения, обслуживали клиентов – оформляли вклады, выдавали ссуды, принимали просроченные платежи – в основном, с подачи каких-то мордоворотов. Даже сейчас, когда в подземельях Банка творилось Девять знает что, он не прекращал свою работу, ибо время, как известно – деньги, и Дракон Времени, обвивающий колонну в центре Холла тонко намекал на свою истинную натуру.

 

За Большим Холлом следовал Холл Малый – здесь, словно муравьи сновали бледные клерки вперемешку с безликими охранниками – все они были равны, как на подбор и сверлили Дозорных взглядом; для них подобные визиты были в новинку.

 

За Офисами Малого Холла шли длинный узкий коридор и винтовая лестница, ведущая вниз – Эразмо и компании пришлось построиться в линейку, дабы по ней спуститься. Здесь начиналось Хранилище – белизна айлейдского мрамора резко сменилась желтизной двемерского металла, а в стенах начали мелькать сейфы – маленькие и неказистые. Здесь хранились деньги “птиц невысокого полета”, торгашей, средней руки землевладельцев и обнищавших дворян – таких как Марко. “Рыбка покрупнее” же водилась исключительно за большой круглой дверью, похожей на шестерню – именно ею заканчивался коридор и именно там Дозорных поджидал Филипп Ауреол в компании Казначеев – и их свиты. Помимо Первого, Второго и Третьего, здесь так же были Шестой, Восьмой и Тринадцатый – но их присутствия требовал исключительно Его Величество Протокол. Сами же Казначеи требовали присутствия охраны – порядка десяти бронированных молодчиков выстроилось в две шеренги вдоль стен, заломив руки за спины и опустив головы.

 

- А фот и фы наконефф. – никак не желал расставаться с миской Первый.
- Дело, сами понимаете, деликатное… - не унимался Второй, пожирая Лорелейну взглядом. – На обратном пути может понадобиться тщательный осмотр…
- Избавьте нас уже от этой погани! – топнул ногой Третий; правая рука его к тому моменту уже оказалась перебинтована. – Если они доберутся до сейфа Трёх – мы все обречены!

 

Казначеи вновь переглянулись и оторвали фаланги собственных указательных пальцев – под ними скрывались маленькие ключики. Вставив все три в три замочные скважины на двери-шестерни, они развернули свои левые ладони на триста шестьдесят градусов и “отстегнули” их от запястий; все три оказались протезами, а дверь, как и сами протезы, пришла в движение и отъехала в сторону. За ней, в свою очередь, располагался огромный металлический комплекс с тысячами сейфов – графы, лорды, Совет Старейшин – все они хранили свои деньги здесь, в этой Святой Святых имперской Цивилизации.

 

Вселенная α
14.00
Тяжелая дверь-шестерня встала на место – Дозорные оказались заперты здесь, один на один с полчищами даэдр. Так же как и в Малом Хранилище, здесь было до неприличия светло – спасибо двемерским светильникам. Откуда-то сбоку донесся голос Второго:
- Это – средство связи. – вещал он через маленькую трубку, спускающуюся с потолка. – Их здесь предостаточно. – далеко впереди располагалась ещё одна трубка – голос Второго, при этом, доносился из обоих – а значит, из всех разом. – Работают в обе стороны. Сообщайте нам о ходе операции. Как только закончите – мы откроем дверь.

 

Филипп встал аккурат между трубками и поманил к себе “сообщников”.
- Они отслеживают нас. – шепотом произнес он. – Только по звуку, и всё же, так что старайтесь не выходить из роли. Всю “отчетность” я беру на себя.
Уступив место лидера Марко – тот опять вооружился щитом и мечом, Филипп занял позицию в конце колонны и принялся комментировать происходящее.

 

- Пока всё тихо. – отчитался он перед трубкой. – Ваших “центурионов” тоже не видно.
- Они, должно быть, все полегли у разлома. – раздался в ответ голос Третьего. – Это заложено в их механизм – стоит одному заметить нарушителя – как на шум сбегаются все разом.
- Как глубоко расположен разлом? – обратился Марко к трубке. – Кто его обнаружил?
- Уфидете. – изрыгнула в ответ трубка голосом Первого.

 

И действительно – за следующим поворотом обнаружился труп Казначея – на его механической ладони была выгравирована цифра семь.

- Мы нашли Седьмого. – сообщил Филипп ближайшей трубке. – Убит стрелой. – кивнул он Вардену – тот извлёк из тела Казначея черную дреморскую стрелу и оторвал мертвецу руку – само-собой, механическую. В хозяйстве, как говорится, всё пригодится. - Видим обломки ваших “центурионов”… А вот и оно.

 

Посреди коридора пылал кроваво-красным заревом рифт, ведущий в Мертвые Земли – определённо, в СВОЕЙ вселенной Авидо и компания имели дело с иными противниками – и именно этих противников они подкинули своим “братьям по разуму”. К счастью, дреморы, скампы и кланфиры были хорошо изучены во время Кризиса; все они, будто бы сошедшие со страниц учебников Иллектиуса, сновали по коридорам, вгрызаясь в стены и выколачивая двери сейфов – видимо, ожидая, что за ними окажется вожделенный выход. Повсюду вокруг были разбросаны обломки сфер-центурионов - но уничтожены они определённо были не даэдрами, а теми, кто их сюда привёл.

 

[Ну-с, потекла вода по трубам. Все кидаем кубик 1d20, цель – в сумме набить больше 80. Все боевые бонусы (“Серебро”, “Палач” и “Второй шанс”) активны, можно задействовать бонус-множитель. Так же Филипп Ауреол даёт нам двадцать очков форы, но если мы набьём нужную сумму БЕЗ его помощи – он передаст эту двадцатку “в наследство” Гвендолен и мы сможем задействовать её во втором “раунде”. Противников выбирайте себе “по размеру” – выпало 15 и больше – ломаете рога дреморе, около десяти – охотитесь на кланфиров, где-то в районе пятачка – гоняете скампов веником. Для наглядности, локация - типичные "двемерские руины", точнее - их копия, воссозданная имперскими умельцами, а посему несколько более ухоженная.]

Сообщение отредактировал SnowK: 07 июля 2020 - 20:06

[Selena]

- Они отслеживают нас. – шепотом произнес он. – Только по звуку, и всё же, так что старайтесь не выходить из роли. Всю “отчетность” я беру на себя.

 

Варден невозмутимо кивнул, оглядываясь. Говорить о чем-либо он и так не собирался. 

И руку эту механическую, наверное, даже вернет Казначеям - интересно, а как именно они с помощью этих штук открывают сейфы? Вскрыть бы так парочку-другую.... чисто из любопытства, конечно же. 

 

Дреморам и прочей нечисти, видимо, тоже было любопытно. Любопытно, где же выход из этого каменного мешка. И Варден с удовольствием показал его двум ближайшим к нему дреморам, правда, не на улицу, а сразу к Дагону - или откуда там пришли эти твари - парализовав, а после обезглавив "рогатиков". 

Теперь вопросы входа-выхода их больше не волновали. 

[Shandir]

Идрат приготовился к бою, взгляд его пересекся с полным ненависти к всему живому взглядом дреморы и данмер вытянул руку с оружием вперед, бросая вызов. Сколь ненавистны были смертные для гордого и смертоносного клана, отказать себе в удовольствии от честно дуэли они не могли. Хорошо убивать врага. Особенно хорошо, если ты делаешь это честно, утвердив свое абсолютное превосходство над проигравшим. Сегодня Идрат был на стороне победителей.

Сообщение отредактировал Shandir: 19 июля 2020 - 11:07

[Кафкa]

Чёрное лезвие вошло в плоть дреморы, проникнув сквозь сочленение меж доспехами, как хороший пловец, после свершения чёрного дела сбежавший из капитанской каюты корабля, пришвартованного в доках имперского порта. Повидавшее немало убийств за время своего существования, наверняка насчитывающее не одно столетие, оружие Валерики никак нельзя было назвать девственным, напротив, проклятое стекло, казалось, запоминало каждый изгиб, каждый дюйм тела своих жертв, узор внутренних органов, расположение артерий.

Это был манускрипт погибели.
Кровавая память веков.

План, казалось, вышедший из-под каблука самого безумного из всех богов, был приведён в исполнение и начал успешно действовать. До этого момента Валерика ещё ни разу не посещала имперский банк. Все её сбережения хранились на теневых счетах, ведь игры с законом опасны, когда над твоей душой круглосуточно стоит налоговая служба и ряд иных официальных инстанций, внимание которых представляется совершенно нежелательным.

От решения самостоятельно открыть портал девушка воздержалась, несмотря на откровеннейшее подкалывание со стороны Идрата. Её магические умения можно было отнести скорее к сфере прикладных навыков, нежели к тем, что принято именовать «ключевыми» в профессии, а знание тончайших структур оставляло желать лучшего, особенно в той его части, которая непосредственно касается взаимодействия между планами. Отношения Валерики с даэдра по-прежнему оставались довольно сложными и запутанными, особенно для чужаков, не посвящённых в её биографический гобелен. Связанная одновременно и с Молаг Балом, благодаря своей бессмертной натуре, и с Меридией, в силу одного старинного обещания, от которого невозможно отречься, она находилась на грани лезвия, балансируя над двумя безднами, каждая из которых была одинаково ледяной, смертоносной. И любое нарушение баланса грозило разрушить всю фундаментальную структуру, выстроенную благодаря смеси случайностей и расчёта.

Иногда удачно, если о тебе забывают.
Даэдра – личности довольно занятные, а их распорядок дня наверняка превышает толщину многотомника «Подлинной Барензии». Не стоит лишний раз напоминать о себе.

Клинок Валерики повидал много перерезанных глоток и распоротых внутренностей, при этом почти не требуя особенного ухода за собой, даже базового, необходимого для любого оружия. Нечистое стекло подпитывали страдания жертв, их жизненная сила. Возникало впечатление, что он восстанавливался сам по себе, как только битва завершалась и девушка возвращала меч в ножны, где тот покоился, как ядовитая змея, в любой момент готовая вырваться из укрытия, чтобы ужалить наглеца, посмевшего вторгнуться на её территорию.

Первый дремора пал смертью храбрых, отправившись в то странное и неприятное местечко, где пребывают сущности, подобные ему, пережив развоплощение. Бросившись ко второму, Валерика попутно отпихнула с дороги мелкого кланфира, некстати подвернувшегося под руку, обдав его заклинанием вытягивания энергии, переданным ей непосредственно от наставника, старины Гленвоира, и им же, собственно говоря, изобретённым. Школы восстановления и разрушения сплелись воедино, а живописный конус из бледно-красных снежинок со стремительной скоростью лишал противника связи с самой сердцевиной существования, воли к жизни, попутно заставляя самого мага испытывать то же самое, а в качестве побочного эффекта ещё и замораживал вокруг всё, что находилось в пределах досягаемости. Обычно Валерика старалась не использовать это заклинание, бывшее слишком прожорливым даже по её меркам, однако в этот раз сдерживаться не хотелось.

Конец симфонии должен быть красивым, мощным, проникнутым философией.
Последний аккорд суть венец музыкального искусства, в котором Валерика, за время своей столичной жизни, начала разбираться чуть лучше, чем раньше.

Пространство обагрилось алым светом, температура резко снизилась на десяток градусов, не меньше, а от всех тех, кто готовился напасть на Валерику, остались замершие в предсмертной агонии статуи, льдистая поверхность которых холодно блестела, отражая всполохи сражения.

А внезапно нагрянувший упадок сил вампиресса даже не почувствовала.
Или просто предпочла, чтобы никто, кроме неё, не заметил нежелательных последствий прощального подарочка от учителя, сейчас, вероятно, беседующего с духами где-то в дебрях болотистой местности Чернотопья.

[Friendly Fire]

Чем дальше Дозорные были от двери-шестерни, тем быстрее таяли надежды на то, что из Забвения в гости заглянул десяток крикливых скампов. Когда дверь за ними захлопнулась, отсекая коридор ото всего мира, Эразмо напрягся. Когда в давящей, нервозной тишине раздавались вопросы и звучали ответы, не предвещавшие ничего хорошего, он побледнел, как осенняя трава. Когда они нашли труп Седьмого, эльф стал нежно-зелёным, как плод огурца. Когда они внезапно наткнулись на разлом, который торчал посреди коридора, а не в конце тупика, нарушая все законы сказок, он был бы и рад отнять от лица ещё крови — но больше было уже некуда.

Дреморы. Рогатые. С красными и синими рисунками на пепельной коже. В лапах мечи с чёрными лезвиями, по которым бегает зачарованный огонь, и длинные чёрные луки, блестящие, как лакрица. За спинами — колчаны, полные даэдрических стрел; кровожадные наконечники нетерпеливо дымятся магическим пламенем. Все в шипастой броне, похожей на рога, клыки и когти, которая, казалось, тоже хочет убить, укусить, уязвить, как демоны, которые вросли в неё, став с ней единой плотью.
Целый контуберниум, а может, и центурия.

Центурия против маленького босмера, который быстрыми дрожащими пальцами расстёгивает ремень лука и еле слышно шевелит бескровными губами:
— М-может, удастся запихать их обратно в разлом?.. Может, получится их как-нибудь убрать?..
Но даэдра нельзя было убрать.
Они смотрели на него жестокими чёрными глазами, чужие в этой и в любой другой вселенной, даже там, где вместо Свитка была Колбаса, а вместо вшивого наркомана — вшивый котёнок, пугающие и непонятные. Они все смотрели, невзирая на то, что кроме него здесь было семь бродяг и один маг; они выбрали целью его одного.
«Нет», — подумал Эразмо. Лук беззвучно опустился на пол в шуме грянувшей битвы. Он обхватил пальцами костяную рукоять так крепко, что рука стала с ней единым целым. — «Нет, ребята, извините, но я хочу ещё взглянуть на золотишко. Хоть одним глазком.»
Даже голос, звучавший в голове, вздрагивал от страха.

Вдруг эльфа поразила мысль, которая успокаивала больше, чем успехи друзей, больше, чем остужающая магия Эстель и чем желание увидеть небывалую кучу золота.
Они здесь — значит, он выжил в бою, прочитал Свиток, побывал в другом мире и вернулся обратно. Значит, всё получилось. Эразмо заложил стрелу. Тетива быстро и плавно поехала в его руках, ни разу не дрогнув на своём пути; лук оторвался от клёпанного металлического пола и распрямился обратно, когда он разжал пальцы. Стрела ударила дремору, стоявшего у са́мого разрыва, аккурат в перекрестие татуировок на лице. Его глаза зашевелились, как два больших чёрных таракана из джунглей Валенвуда, и Эразмо подумал, что он скосил их, чтобы посмотреть на стрелу в своём рогатом лбу. С коротким предмертным криком, похожим на хриплое карканье, демон ухнул в разлом — то ли живой, то ли мёртвый.
Маленький босмер снова растянул тетиву: до груди, потом до правого плеча, потом до предела. Вторая стрела попала точно в цель, потому что была обречена на успех самим Временем. Костяной наконечник разорвал щёку одной из тварей и проломил череп, обрызгав соседей даэдра кровью. Демон завизжал, и от его гортанного вопля завибрировали стены Хранилища; через мгновение крик превратился в бульканье полного крови рта, и она выплеснулась из-за забора острых зубов, как вода из окружённого валом с кольями рва. Он рухнул на землю, вновь сотрясая стены; а может быть, эта дрожь была виной товарищей или других дремор. Эразмо не знал — когда он стрелял, весь мир сужался до коридора, в котором были лишь он и его цель.
Там, где стоял демон, на стене остался причудливый рисунок из брызг крови кисти явно безумного, но талантливого художника. Эразмо ткнул в стену пальцем и посмотрел на Идрата. Он хотел пошутить, что продаст картину ценителю искусства за смешную цену в пять тысяч септимов, если тот сумеет её унести, но слова погасли, не выйдя изо рта, задутые внутри пещеры холодного, ещё рефлекторно суженного от страха горла, как пламя свечи на ветру.

[Кайра]

Дреморы никогда не меняются, подумал Фенрил. Разящие заклинания сплетались, а потом слетали с его пальцев с убийственной эффективностью, а если она подбиралась к нему, то приходилось пускать в ход посох, веселимся как, можем. Он видел, как его товарищи изничтожает тварей и почувствовал удовольствие от битвы и они было словно отлаженный механизм, который могли перебить если надо войско таких тварей.

Алые подтеки врагов, вспышки заклинаний, искры которые выбивали оружие. Это была картина боя и они успешно побеждали, так что альтмер убивал не очень эффективно, но зрелищно. Когда врагов поубавилось, и можно было уже не много поиграть с врагом прежде, чем его убить.

[SnowK]

Жизнь - странная штука. Марко, который начинал магом, а "заканчивал" рыцарем плаща и кинжала в данный конкретный момент был вынужден играть роль рыцаря обыкновенного - того, что в тяжелых доспехах выступает в арьергарде и принимает весь урон на себя. Разумеется, принять абсолютно весь урон от полчища даэдр ему было не под силу - даже броня его, в отличии от брони Вардена, была кожаной, а не стальной, но это давало бретонцу преимущество несколько иного толка - он с лёгкостью уходил от ударов самых "отбитых" кланфиров и ловко блокировал удары тех, что поумней - ровно до тех пор, пока парочка из них не решила скооперироваться и навалиться на него всем скопом. К счастью, даже будучи сваленным с ног Марко не растерялся и пустил по щиту разряд тока - в итоге, назойливые ящеры оказались поджаренными до хрустящей корочки.

 

"И почему я так давно не пользовался этим трюком? Ах, да... Из под вражьей туши потом не вылезти - да и воняет жутко" - думал он, поднимаясь на ноги. Бой, тем временем, был окончен, а портал запечатан - стало быть, можно было наконец перевести дух.

 

Марко убрал клинок в ножны и утёр пот со лба; в этот самый момент дверь одного из сейфов отворилась и оттуда выглянула Лайла - жестом она пригласила своих "спасителей" войти внутрь и вновь скрылась из виду. На металлических дверцах сейфа можно было заметить выгравированную фамилию "Готвальд", а так же их фамильный герб - лук со стрелой, нацеленной в небеса. Внутри же их, помимо Лайлы, поджидала и Гвен - девушка сидела на кровати, и вообще всё здесь выглядело так, словно бы они очутились в одной из комнат имения Мерсесов - так оно, в общем-то, и было. Единственными вещами, которые бросались в глаза являлись мрак, разгоняемый лишь чарами мертвячки, сигильский камень, вращающийся на постаменте посреди комнаты и пласт земли за окном - видимо, у Авидо и компании всё шло по плану, сейф был успешно перемещён в дом Марко, а одна из комнат его дома - сюда, в банк.

 

- Это было близко. - покачала головой волшебница после того, как заперла за собой двери. - Кажется, они нас почуяли, но вы оказались для них добычей куда более "лёгкой" - в том плане, что от вас их не отделяла толстенная металлическая дверь.

- Вы прихватили чего-нибудь выпить? - Марко принялся осматривать интерьер на предмет наличия кувшина с водой. - Умираю от жажды - я думал, под землей должно быть прохладно, но здесь... Я как будто снова очутился в Ставке Генерала Вир-Сая - а дело было в Чернтопье. Вы вообще представляете, какая там жара?

- Мы уже всё выпили. - фыркнула Лайла - волосы её начали виться, а платье было мокрым едва ли не насквозь. - То есть, Я всё выпила - Гвен-то это всё ни к чему.

- Тебе даже удалось приберечь для меня немного сил? - обратилась мертвячка к отцу. - Что ж, тем лучше - не придётся делать Марко моим "донором" прямо сейчас.

- Этого тебе должно хватить на три-четыре часа автономной работы. - коснулся Филипп лба своей дочери. - Береги себя - и передавай привет своему "дядюшке". Думаю, он будет рад увидеть тебя... Я бы, во всяком случае, был бы рад.

 

- Теперь вы должны будете снова выйти в коридор, прочитать Свиток и переместиться в параллельную вселенную на три часа назад. - продолжила Лайла, обращаясь к Эразмо. - Затем - "отключить" местную стражу, открыть собственный разлом, взломать дверь, из которой вы сейчас выйдете и использовать Сигил. Ты ведь не забыл взять с собой Сигил... - волшебница покосилась на своего горе-ученика. - А, Марко?

- Ну что за глупый вопрос? - отмахнулся бретонец - секундой ранее он получил камень от своей "женушки". - А вот тащить с собой Свиток, в то время как его так же можно было передать через вас...

- Ты что, так и не понял? - нахмурилась Лайла. - Весь план только и держится, что на одном лишь предположении, что кто-то, где-то и что-то сделает за вас. Да, пока что вашим "дублерам" удавалось держаться на плаву, но это вовсе не значит, что их корабль не может прямо сейчас взять и пойти ко дну. Их... Или ваш.

- Расслабься. - Марко оказался за спиною у подруги и легонько помассировал ей плечи. - Если в Свитке сказано, что мы справимся, значит - справимся. Что там будут подавать на банкете в нашу честь, а, Командир?

 

[У нас есть пять минут на то, чтобы перевести дух. В понедельник вечером - (можно позже, но не раньше) Эразмо должен будет прочитать Свиток - просто прочитать, всё уже настроено и нас перекинет в прошлое нужным составом - т.е. БЕЗ Лайлы и Филиппа, но С Гвен.]

Сообщение отредактировал SnowK: 12 июля 2020 - 20:19

[Selena]

Вникать во все тонкости временных перемещений Варден даже не пытался, пусть в этом безумии разбираются те, кто и так одной ногой в плане Шеогората. А вот то, что все "успокоительное"  уже выпито до них заставило данмера чуть заметно поморщиться, неприязненно взглянув на Лайлу, которая, кажется, купалась в одежде прямо перед этим. Или вылила всю бутылку на себя? 

Вот только про корабли не надо, даже в метафорическом смысле. 

[Кафкa]

Битва завершилась. Мелодия стихла. Пол сейфа был усыпан трупами. Разрезанными на куски, замороженными, сожжёнными, пронзёнными насквозь. Обычное дело, хотя это сражение, без преувеличения, стало одним из самых масштабных, в которых Валерика вообще когда-либо принимала участие. Предпочитая поединки в стиле «один на один», она держалась в сторонке от беспорядочных битв, куда вовлечено большое число активных единиц. Планировать сложнее, следить за флангами тоже. Поэтому минутная передышка Валерику, безусловно, порадовала. Отличный шанс восстановить магические силы, высосанные последним эффектным приёмчиком.

А потом…
Можно и к реализации дальнейших сегментов плана приступать.

[Daylight Dancer]

Донельзя довольная, залитая чужой черной кровью с ног до головы, Лоря подошла сбоку, незатейливо пиная отсеченную рогатую голову дреморы, на манер подвернувшегося камушка. Оружие покоилось в ножнах и чехлах, а обе руки были заняты жутким представлением, словно тряпичных кукол, она насадила на кисти рук еще две отрубленные головы изображая ими некую сценку:

 

- Слышь, Брут-гад-Рогатый, что скажешь? - скалилась "левая" голова с выколотыми острыми кинжалами глазами.

- Ну шо сказать, мы оказалис-ся в кумпании достойных джэнтельмэнов! И какая туточки цаца! - обратилось мертвое лицо с выковырянным глазом, трепыхающимся на нерве в сторону Эстель.

- Ой! Познакомьтесь! - встрепенулась босмерка уже не подделывая голоса разными баритонами. - Это - Эст-Эст! Самая красивая и вообще, самая-самая, лучшая девочка.

- Да-а-а! Титьки, шо надо! - старательно кривилась Лоря, размахивая "правой" головой.

- Пошляк! Да ты ее смущаешь, невоспитанный Брут-гад-Рогатый! - воскликнула девочка отбросив голову куда-то в сторону Сильвариила, ибо по ее мнению, уж он-то точно знал, что необходимо делать с бесхозными головами. - Так, где-то там еще была парочка распотрошенных скампов, - пробормотала эльфийка, заозиравшись в предвкушении продолжения представления.

- И что будем делать дальше? - натянуто "поинтересовалась" оставшаяся голова.

- Ну-у-у, мне обещали прогулку, клевые драки и чтение интересных свитков. И за это нам даже дадут денюшку! Уи-и-и-и-и! Это так клево, когда за отдых дают деньги! Да, братик? - выбросив и вторую голову, она подскочила к Марко, смотря снизу-вверх неизменным щенячьим взглядом. - Я там в сторонке зажала нескольких, но твой холодный кинжал сломался о дурацкие доспехи этих рогаликов, - стуча кончиками указательных пальчиков друг о друга, она стреляла глазами по сторонам, словно нашкодивший ребенок.

[SnowK]

- Я там в сторонке зажала нескольких, но твой холодный кинжал сломался о дурацкие доспехи этих рогаликов.

- Мне кажется, ты и так уже подыскала для него достойную замену, но если хочешь - купим тебе новый... - развёл руками Марко - он и думать не думал, что его подарочек прослужит ТАК долго. - Точнее, подыщем что-нибудь в сейфе Готвальда - не удивлюсь, если у него там припрятан Клык Хайне-Как-Там-Его или чего похлеще. Кстати, я рассказывал, что один мой знакомый владел Золотой Маркой? Владел ей целый, гм... Час. Может даже больше.

 

Марко задумался - а ведь и вправду, в сейфе может быть припрятано что угодно... И как они всё это будут делить? Сдадут обратно в Банк и попросят Казначеев всё пересчитать и поделить на равные доли? Попросят графа выступить в качестве третейского судьи? Или же банально поубивают друг-друга за пригоршню септимов? Бретонец тяжело вздохнул - какими бы хорошими друзьями они не стали, последний вариант казался наиболее правдоподобным.

[Friendly Fire]

Эразмо сел на кровать и закатал правый рукав халата. Неделю назад на локтевом сгибе появилась первое пятно; сейчас же порченных тёмных участка было уже четыре, и в полумраке они сливались в силуэт зловещего чёрного осьминога. Он проткнул руку и не почувствовал боли — только предвкушение. Мозги сковал лёд. Лавина холода прокатилась по телу, и когда друзья мучились от жары и жажды, он ощущал прохладу и покой.
Маленький босмер с выражением высочайшего блаженства на лице рухнул на кровать, потому что время ещё не пришло. Марко задал вопрос, ответ на который эльф знал без Свитка и без Колбасы:
— Что там будут подавать на банкете в нашу честь, а, Командир?
— Суп из семи залуп.
Грянули арфы. Эразмо любил музыку: от песен бродячих бардов до королевских филидов. Но как он раньше не замечал, что нет ничего лучше арфы? Её звуки родились не здесь, а пришли из Этериуса подобно звёздам. Они были таинственны, как тёмная бездна, разверзшаяся над головой, и непостижимы, как узор из светящихся подмигивающих точек на шёлковой полусфере ночного неба. Они несли благоговение, чувство острого одиночества, и вместе с тем — ощущение удивительного сродства, сопричастности чему-то великому; переживание, которое чувствует не учёный, а деревенский парень, глядя на звёзды сквозь прореху в крыше сарая; чувствует не умом, но сердцем, ощущает всем своим существом, резонирующим с ночным звёздным небом.
Все музыкальные инструменты придумали люди, но арфу — Боги. Он больше не чувствовал под спиной твёрдое полотно кровати, не обонял запаха вспотевших тел и не видел раздражающий глаза сумрак. Эразмо никогда не любил темноту. Тьма казалась ему грязью, налипшей на веки, которую хочется стереть кулаком.
Он любит свет, и он видит свет — свет золотых звёзд.
Вот теперь — пора.

Эразмо вышел в коридор, раскручивая Древний Свиток под хор небесных арф. Сияющий пергамент заструился по длинной рукояти золотой атласной лентой. Крыла огненной птицы заслонили звёздное небо. Он знал, что свет не хочет ужалить его глаза и причинить ему боль. Свиток позволит эльфу протолкнуть себя сквозь Время.
Внезапное Откровение снизошло на него с поющих рунических страниц. Как в детстве, когда он заплыл с братом в лодке на середину реки, и мутная вода неожиданно прояснилась, обнажая синюю бездну, разверзшуюся под ними; он выглянул за борт и увидел сквозь кристально-прозрачную толщу воды головокружительно далёкое дно.
Свиток не перемещает маленького босмера сквозь Время — он перемещает Время вокруг маленького босмера, а маленький босмер остаётся на месте! Дракон Времени заглатывает собственный хвост и крутится вокруг него, заворачиваясь в спираль, и нужно спрыгнуть с облучка на своей станции.
Он понял. Он прикоснулся к звёздам безо двемерской системы окуляров. Слился с ними в живом непосредственном акте буквального единства. Он дотронулся до Времени внешним и внутренним взором, умом и мыслью. Время втекало в него через органы чувств. Дракон поглотил собственный хвост, шелестя блестящей чешуёй; каждая пластинка на его чудовищном теле открывала вход в другую вселенную и искрилась, как солнечный диск. Он завертелся в звуках небесной музыки, превращаясь в сверкающую линию. Через три оборота Туда-Сюда-И-Обратно Эразмо разглядел в солнечном вихре щербатую чешуйку у хвоста.
Он отверз Золотые Врата и узрел прозрачную вуаль, усыпанную мириадами мигающих звёзд, дрожавшую в арке, как на сильном ветру.
Он сделал шаг вперёд.

[SnowK]

***

Если для Эразмо путешествие во времени было сродни Божественному Откровению, то все прочие ощутили на себе лишь Божественную Насмешку - Марко и остальных будто бы подцепили крюком, выдернули из их привычной реальности и силком впихнули в чужую - через игольное ушко. Перед глазами мелькали какие-то символы, а в головах эхом отдавались обрывки фраз - тех, что они слышали ранее и тех, что им ещё только предстояло услышать.

 

- Если бы кто-то из вас оказался одним из них – здесь УЖЕ бы текли реки крови… - испуганно бормотал Фатис.

- ...и пусть в ином мире вы выступите ПРОТИВ своих нанимателей – в своём вы окажете им услугу. - пояснял старик Ауреол.

- Там вы никогда не вступали в ряды Дозора; ваша "инфильтрация" - не более чем результат слияния двух вселенных.

- Думаешь, самый умный, Умбранокс? Но в итоге я поимел вас всех! И тебя, и Фатиса, и... - срывался кто-то в крик.

- Погибнешь в одной вселенной... - напоминал граф, медленно обхаживая присутствующих кругом.

- А это ты тоже предвидел? - продолжал вопить некто, привязанный к стулу. - Предвидел, а?

- ...погибнешь во всех.

 

Силуэты растворялись; на них падала огромная крылатая тень, а всё вокруг разбивалось вдребезги - снова, снова и снова, до тех пор, пока...

 

Вселенная β

12.00

Они лежали на холодном металлическом полу, и, на первый взгляд, ничего не изменилось - но то было лишь на первый взгляд. Во-первых, дверь нужного им сейфа вновь оказалась заперта. Во-вторых, пропали абсолютно все следы присутствия здесь даэдр. В третьих - к ним на всех парах мчались сферы-центурионы, готовые понаделать в незваных гостях пару лишних отверстий.

 

[Ну-с, продолжаем! Сейчас нам нужно бросить кубики ещё раз (1d20) - теперь уже на бой с автоматонами. Гвен даёт нам фору в 20 очков, поэтому достаточно будет набить сотку - и нет, на третий раунд её очки уже не переносятся.]

Сообщение отредактировал SnowK: 14 июля 2020 - 08:39

[Alice von Bertruher]

  Стараясь держаться подальше от основной потасовки, угрожающей навредить его хрупкому телу увечьями и нежелательными ранами, Сильвариил выжидал удачный момент для атаки, готовясь пустить в ход свое боевое искусство, точнее некромантические заклинания, одинаково губительные как для простых смертных, так и даэдра, которые тоже имели кровь и плоть, подверженные разложению и распаду. В крайнем случае некромант мог призвать какого-нибудь особенно мстительного мертвеца прямиком из Каирна Душ, желательно такого, кто сам погиб от проклятых даэдра, чтобы поквитаться за свое убийство. В конце концов была косточка давно сгинувшего данмера, дух которого удерживался в этом куске скелета при помощи особых колдовских печатей. Но на призыв у Сильвариила совсем не было времени, ибо в этот самый момент, когда всегда мрачный и хмурый альтмер раздумывал о собственном ходе, на него во весь опор, подобно разъяренному быку, мчался рогами вперед отвратительная и ростом с человека рептилия, выставившая как щит свою огромную с роговыми выростами голову. Так называемые кланфиры были даже хуже дремор, которые хотя бы были разумными существами, коим ведомо чувство собственного самосохранения, если, конечно, это не фанатичные твари, одержимые жаждой крови и насилия, подобно слугам Мерунеса Дагона или Молаг Бала; кланфиры же подобны диким зверям, обезумевшим и яростным, как даэдроты, но с острыми рогами и не менее острыми когтями.

  Времени было мало и Сильвариилу пришлось изрядно изловчиться, чтобы не стать пронзенным его острыми рогами, и отскочил в сторону, падая на спину. Но успел в свою очередь применить одно из своих страшных заклинаний, и даэдрическая тварь издала душераздирающий вопль ни то от боли, ни то от негодования, а затем замерла, пораженная стремительным гниением плоти, сотворенным Сильвариилом. Чешуя кланфира отваливалась вместе с ошметками кожи, обнажая сочащееся гноем и сукровицей мясо, которое также начала сползать и отваливаться с костей. Чудовище издохло, но скоро возродилось, служа на этот раз новому хозяину. И лишь по одной его прихоти сгнившая и вновь воскресшая тварь набросилась на еще одного прыткого кланфира, разорвав по пути сунувшегося было скампа. Рога и острые шипы вонзились в бок даэдра, а когти принялись царапать его спину, оставляя алые глубокие борозды. Вот и второй кланфир подох, а затем поднялся по воле некроманта, чтобы рвать и кусать себе подобных.

  Сильвариил был доволен своей работой, хотя и не участвовал на прямую в бою, оставаясь на безопасном расстоянии и бросая в котел сражения свои марионетки.

https://www.youtube.com/watch?v=ud1FtCqOPsE

[Friendly Fire]

Звёздная вуаль, трепыхавшаяся на сильном ветру в безветренной пустоте, таяла перед глазами, подмигивая на прощание умирающими звёздами. Он видел Время. Он видел, как звёзды зажигаются и умирают. Пыль веков вырывалась из него с каждым выдохом в спёртый воздух искусственного подземелья и вытекала сквозь поры кожи на металлический клёпанный пол искусственных двемерских руин. Когда минует три часа, Песок Вечности высыпется полностью, и Дракон откроет жёлтые глаза.
Откровение рассыпалось на столпы солнечного света, которые превратились в паровые струи охранных машин. Эразмо остался наедине с эгротатом. Он смотрел на стражей: на раскрывающиеся сферы, на механических пауков, которые быстро бегали по паутине из паровых струй, опутавших стены параллельными и перехлёстнутыми под разными углами линиями от пола до потолка, на парового центуриона в два с половиной его роста, тяжёлой поступью сотрясавшего коридор, — и сердце неровным неторопливым шагом ходило в груди; в голове, перекрывая гул машин и фырканье пара, играли арфы. Маленький босмер превосходно знал технологию изготовления эгротата и неплохо представлял себе, как можно смешать два разных вещества, получив одно, или, напротив, разделить изначальную субстанцию на две разные; как изменится зелье, если его нагреть, охладить, выпарить, выжать водой или пропустить через земляной фильтр. Но он не знал, как замешать в котёл звуки арф и голос Кинарет, как насыпать в колбу счастье и спокойствие. На каком этапе сонные цветы и трупная плесень пертурбируются в чистую эйфорию? Как на кончике иглы шприца умещается целый мир? Эгротат, как и арфу, создали Боги. Он влиял на само время, замедляя ход сердца и убыстряя движения рук, которые рывком снимают лук со спины и одним движением натягивают тетиву, поражая стрелой гироскоп тонколапого паука, что заваливается на спину, вытянув к потолку изогнутые сочленения металлических ног. Эгротат придумал Ауриэль. Его изготовление — не научный, а магический акт; его принятие — это божественная молитва.

Но что-то было не так. Эразмо почувствовал это, как солдат чувствует смерть на мгновение раньше, чем стрела пронзит его спину. Что-то дразнило его на самой границе поля зрения. Он отвернулся от паука и увидел, что из глуби коридора, путаясь в ногах агромадного центуриона, к нему несётся существо. Оно выглядело не жутко, а нелепо: с человеческим телом, одетым в камизу и рваные штаны, багряным плащом, развевающимся за плечами, и маленькой головой со стоячими ушами-кисточками, как у рыси. Кожа у видения была фиолетовой.
Фиолетовой, как эгротат.
Многое маленький босмер повидал за свою жизнь, но не встречал ничего хуже.
Образы, которые он видел, принимая своё зелье, были невесомыми, прозрачными; призраки эгротата легко появлялись и легко уходили, едва наркотик кончит своё действие — и даже когда они были жуткими, эльф в глубине души знал, что они ненастоящие.
Но существо у ног автоматона не было призраком. Его не окружало искристое золотое сияние или аура тьмы. Оно было потрясающе реальным; будто настоящий механик бежал впереди своей машины, указуя ей путь к грабителям. В отличие от миражей оно было таким высокоплотным, что казалось, будто вокруг него должны искривляться стены, а пол под босыми фиолетовыми ногами готов проломиться. 
Нелепое существо было галлюцинацией — не призванной наркотиком недолговременной иллюзией, а результатом длительного воздействия на кровь яда, скопившегося в голове и отравившего мозг. Сумасшествием. Рубежом, за которым кончается разумное существование. Концом, который встречают опустившиеся наркоманы.

Он закричал. Он взял из колчана стелу и натянул тетиву так, что плечи лука завибрировали, как пол у него под ногами от шагов механизма. Он выстрелил, зная, что не повредит твари, но отказываясь в это верить. Стрела бескровно вошла существу в плечо и с лязганьем попала в ногу центуриона за ним. Он выпустил следующую стрелу, и наконечник разбился о металл, угодив в ту же цель. Приблизившийся охранник-колосс зашипел и выстрелил раскалёнными струями пара, ударившими от него во все стороны; эльф увернулся от атаки, но одна из струек обожгла лицо, будто ему дали пощёчину нагретой в горне металлической перчаткой. Он споро вытянул из колчана третью стрелу. Эразмо хотел бы сказать, что воюет не с безумием, а со стражем, но не был уверен, что это правда. Мысли были тяжёлыми, но руки — быстрыми и лёгкими; тетива растянулась до предела и полетела обратно, отпуская навстречу врагам третью стрелу. Всё, всё что угодно, лишь бы избавиться от твари.
Центурион издал громогласное щёлканье и остановился, а из его правой ноги повалил белый горячий дым; медленное сердце Эразмо тоже замерло — он вытянул шею, всматриваясь и надеясь, что тварь издохла в этих клубах, но вот в кипенной белизне промелькнул клочок алой ткани — и он выстрелил снова. Стрела, попавшая по левой ноге стража, разлетелась во все стороны деревянными щепами и костяными осколками. Громкие щелчки в другой механической ноге повторялись с короткими интервалами. Приволакивая её, как хромой, центурион с трудом сделал один большой шаг. Эльф потянулся за пятой стрелой и увидел молот стража, занесённый над его головой; прыгнул в сторону, приземлился на одно колено и растянул лук, целясь в уже повреждённый сустав левой ноги металлического воина — а может, туда, где в последний раз видел красный плащ? Исполинский молот грохнул оземь, изгибая листы железа; Эразмо спустил тетиву, и стрела рванулась вперёд, нетерпеливо дрожа пёстрым оперением.
Автоматон в-два-с-половиной-босмера не успел выпрямиться после атаки: костяной наконечник пятой стрелы добил его надломанное левое колено. Механическая нога задрожала, зашаталась в суставе, вихляя в стороны, и сломалась напополам. Колосс на глиняных ногах покачнулся, заваливаясь набок. Скомкав стену, как бумажный лист, груда мёртвого металла с грохотом и протяжным скрежетом обрушилась на один из сейфов. Полумёртвого металла, поправился Эразмо. Правая нога, в колене которой застряла стрела, всё ещё щёлкала заклиненными наконечником шестернями и выбрасывала дым. Он подбежал к груди агонизирующего монстра и вскрыл генератор, извлекая наружу механически-магическое сердце — вращающуюся и подпрыгивающую сферу, заключённую в гироскоп. Гигант издал последний паровой вздох и умер. Повернув голову, Эразмо увидел, что клубы у ног автоматона рассеялись. На левой ступне, оставленной механическим стражем в проходе, сидела фиолетовая тварь с рысьими ушами.
Он закричал снова.

[Selena]

Все эти скачки во времени начинали раздражать. Неудивительно, что они сводили с ума. Когда все вокруг внезапно чернеет, и тьма оживает, наполняясь голосами, слова звучат извне, но странным образом и внутри черепной коробки тоже... и тебя словно выворачивает наизнанку, чтобы вновь выплюнуть в реальность бесконечность спустя... Бесит. До судорог, до дикого желания рвать на куски и швырять об стену. 

Автоматоны, появившиеся перед горящим алым взором, подходили для этого как нельзя лучше. Слитным ударом клинков ближайший автоматон лишился головы, державшейся на двух тонких трубках, еще один металлический шар Варден с силой пнул ногой, тот врезался в стального собрата с веселым звоном, и столь же весело взорвался. Ярость отступала, огонь в багровых глазах поутих. Уже почти небрежно поджарив короткой молнией и впечатав в стену очередного автоматона, Варден встряхнул головой, и, больше не обращая внимания на хаос вокруг - охраны общими усилиями почти не осталось - лениво подошел к сейфу Готвальдов, погладил ладонью холодный металл.

"И что же ты прячешь от меня, малыш?" - мысленно ухмыльнулся данмер, по-птичьи склоняя голову набок. Бесцеремонно сдвинув закрывающую основной замок вычурную панель кинжалом, Варден извлек из внутреннего кармана набор отмычек, выбрал нужную, вставил в замок. Минутой спустя замок едва слышно щелкнул, и пепельная ладонь, убрав отмычку, почти небрежно провернула бронзовое колесо, потянув дверцу на себя. 

Сейф был разочаровывающе пуст. Ну, почти. Там лежал обычный с виду эльфийский лук, и Варден, тихо хмыкнув, отошел в сторону, позволяя взглянуть на него всем желающим.

[Friendly Fire]

- Лук Ауриэля. - Сказал Эразмо. Голос звучал нервно, и без того не медленный темп речи ускорился, заставляя вслушиваться в слова - будто неисправная шкатулка проигрывала запись в два раза быстрее.
Он узнал артефакт с одного взгляда, хотя никогда не видел его вживую - только на гравюрах. Более плавный изгиб грифов и плеч, чем у классических четырежды изогнутых луков из лунного камня, дуга на полфута длиннее, тончайшая рукоять для удобного хвата. Лук не сиял червонным золотом, как эльфийские луки, а отливал матовым белым эбонитом, по которому, если приглядеться, бегали всполохи молний.
Он присел на корточки, бросая взгляды через плечо, будто видел там кого-то пострашнее, чем двемерские конструкции.
- Пахнет пепельным бататом. Настоящий. - Вынес вердикт эльф. - И что, это всё?
Маленький босмер в нецензурных выражениях рассказал, что состоял в близких отношениях с луком, с сейфом, с матерью Готвальда - у которой была насыщенная романтическая жизнь - в числе её любовников были даже каджиты: "впятером её пёрли, все с шипами на ..." - и со всем Центральным Банком Империи во все скважины всех дверей.
- В нашем мире лук торганём. Бабки поделим. Продавать буду я, я знаю тронутых коллекционеров.

Он взглянул куда-то за спину Вардену, передёрнулся и вскочил на ноги, так и не прикоснувшись к артефакту. У него уже был один лук - превосходный лук; второй ему ни к чему.

[Shandir]

- Ты идиот, - не стал ходить кругами Идрат. - Ты не заберешь лук из другого мира. Но жаль, что он не мой хотя бы на полчаса.

Сложно объяснить как и почему, но Идрат чувствовал, что артефакт ждал здесь кого-то другого. Досадно и слегка завидно - ведь мальчишке он в руки дался, даже не смотря на то, что тот его выбросил. С другой стороны, не сам ли Идрат ухмыляясь говорил, что попади к нему в руки артефакт, выкинул бы его на дно озера. Вот и все: не кусай теперь локти.

[Friendly Fire]

- Я имел в виду лук из сейфа в нашем мире. Я его продам. Я всё что угодно могу продать. Даже хамоватого старого хрыча, который видел Неревара живьём, кому-нибудь бы толкнул, если бы захотел. И тут мы возвращаемся к вопросу о том, сколько тебе лет, потому что антиквариат стоит дороже.

Эразмо говорил привычные в дружеской компании вещи, но голос его оставался чересчур торопливым, а движения были тревожными. Будто он был шпионом из числа настоящих Дозорных, который каждое мгновение опасался раскрытия.